Брендон Сандерсон - Путь королей

В те времена жизнь Каладина состояла из тренировок и переходов, которые иногда перемежались яростными схватками. Здесь битвы происходили постоянно. Каждые несколько дней. В таких условиях могла ослабеть — и ослабела бы — любая армия.

«Должен быть какой-то выход», — думал Каладин, болтая во рту теплую воду, выливая второй ковш себе на голову. Нельзя терять двоих каждую неделю из-за смертей и ранений. Но как им выживать, если их собственным офицерам наплевать на них?

Он едва сдержался, чтобы с досады не швырнуть ковш в бочку. Вместо этого передал его Шраму и ободряюще улыбнулся. Ложь. Но важная ложь.

Газ наблюдал, прячась в тени одной из казарм. Прозрачная фигурка Сил в виде парящего пуха шишкотравника порхала вокруг мостового сержанта. В конце концов подлетела к Каладину, приземлилась на его плече и приняла облик женщины.

— Он что-то планирует, — сообщила спрен.

— Газ не вмешивается, — сказал Каладин. — Даже не пытается мешать с вечерней похлебкой.

— Он говорил с тем светлоглазым.

— Ламарилом?

Спрен кивнула.

— Ламарил — вышестоящий офицер, — пробормотал Каладин, пока шел к тени, которую отбрасывала казарма Четвертого моста.

Он прислонился к стене, поглядывая на своих людей возле бочки с водой. Теперь они хотя бы общались. Шутили. Смеялись. По вечерам вместе выпивали. Буреотец, он и не думал, что будет радоваться, когда те, кем он командует, отправятся пьянствовать.

— Мне не понравились их лица, — сказала Сил, сидевшая у Каладина на плече. — Мрачные. Как грозовые тучи. Я не слышала, о чем они говорили, — слишком поздно их заметила. Но мне они не нравятся, особенно этот Ламарил.

Каладин медленно кивнул.

— Ты ему тоже не доверяешь? — спросила Сил.

— Он светлоглазый.

Этого хватало.

— Значит, мы…

— Значит, мы ничего не будем делать, — отрезал Каладин. — Я смогу лишь предпринять ответный ход. А если потрачу все силы на тревогу о том, что они могут устроить, то не сумею решить проблемы, которые сейчас гораздо важнее.

Он не стал говорить вслух о том, что тревожило его по-настоящему. Если Газ или Ламарил решит, что Каладин должен умереть, он вряд ли сможет как-то им помешать. Да, мостовиков редко казнили за иные преступления, нежели отказ бежать с мостом. Но даже в «честном» войске Амарама ходили слухи о фальшивых обвинениях и подтасованных уликах. В недисциплинированном, едва управляемом лагере Садеаса никто и глазом не моргнет, если Каладина — раба с клеймом «шаш» на лбу — подвесят по какому-нибудь расплывчатому обвинению. Они бросят его умирать во время Великой бури, умыв руки, и заявят, что Буреотец сам решил его судьбу.

Каладин выпрямился и пошел к той части склада, где работали плотники. Ремесленники и их подмастерья старательно выстругивали длинные заготовки для копий, мостов, столбов или мебели.

Они приветственно закивали, когда подошел Каладин. Теперь его здесь хорошо знали, привыкли к странным просьбам, вроде бревна, достаточно длинного, чтобы его могли держать четверо, практикуясь в согласованности действий. Он нашел незаконченный мост. Его, очевидно, сделали на основе того бруса, который таскал сам Каладин.

Молодой мостовик присел, изучая древесину. Справа от него несколько человек работали с большой пилой, отделяя тонкие кругляши от бревна. Из них, наверное, собирались сделать сиденья для стульев.

Он пробежался пальцами по гладкому твердому дереву. Все передвижные мосты делали из дерева под названием макам. Темно-коричневое, с почти невидимыми волокнами, оно было одновременно крепким и легким. Ремесленники отполировали эти доски до полной гладкости, и они пахли опилками и мускусным соком.

— Каладин, — заговорила Сил, спустившись на доску, — ты выглядишь рассеянным.

— Эти мосты сделаны на удивление хорошо. Плотники здесь куда профессиональнее солдат.

— В этом есть смысл. Плотники стремятся делать прочные мосты. Солдаты же, которых я подслушивала, хотят лишь добраться до плато, захватить светсердце и вернуться назад. Для них это словно игра.

— Очень проницательно. Ты все лучше и лучше понимаешь нас.

Она скорчила рожицу:

— Больше похоже на то, что я вспоминаю давно забытые вещи.

— Скоро ты станешь совсем непохожей на спрена. Будешь маленькой полупрозрачной мыслительницей. Придется отослать тебя в какой-нибудь монастырь, чтобы ты там проводила время за глубокими и важными размышлениями.

— Вроде того, как заставить тамошних ревнителей случайно выпить раствор, от которого у них рот посинеет.

Она коварно улыбнулась.

Каладин улыбнулся в ответ, продолжая гладить пальцем древесину. Он по-прежнему не понимал, почему мостовикам не дают щиты. Никто не хотел прямо отвечать на его вопросы.

— Они используют макам, потому что он достаточно крепкий, чтобы выдержать переход тяжелой кавалерии. Нам это может как-то пригодиться. Мостовикам не положены щиты, но ведь один мы уже несем на своих плечах.

— Как они себя поведут, если ты такое устроишь?

Каладин встал:

— Не знаю, но у меня нет другого выбора.

Он замыслил рискованную вещь. Очень рискованную. В любом случае идеи, не связанные с риском, закончились у него много дней назад.

— Можем держать его вот так, — сказал Каладин, объясняя свой замысел Камню, Тефту, Шраму и Моашу.

Мост лежал на боку перед ними. Снизу он выглядел замысловатой конструкцией с восемью рядами по три места, всего на двадцать четыре человека, и шестнадцатью наборами рукоятей — по восемь с каждой стороны — для шестнадцати мостовиков в наружных рядах.

Сорок мостовиков, бегущих плечом к плечу, если бы у них был полный состав.

Каждое место под мостом имело углубление для головы, два изогнутых бруса, которые опускались на его плечи, и две рукоятки. Мостовики носили жилеты с накладками на плечах, а тем, кто был пониже, приходилось делать накладки большими. Газ обычно старался учитывать рост новых мостовиков, назначая их в тот или иной отряд.

К Четвертому мосту это не относилось, разумеется. Четвертый получал остатки.

Каладин указал на несколько рукояток и опор:

— Можно ухватить его здесь, потом побежать прямо вперед, держа мост боком, справа от нас, под уклоном. Тех, кто выше, поставим снаружи, а низкорослых — внутри.

— А это что нам дать? — Камень нахмурился.

Каладин посмотрел на Газа. Тот наблюдал, стоя неподалеку.

Слишком уж близко. Лучше не говорить о настоящей причине, по которой он хотел понести мост боком. Кроме того, он боялся их обнадеживать, не будучи уверенным, что это сработает.

— Я просто экспериментирую. Если мы сможем периодически меняться местами, легче станет. Разные мышцы будут работать.

Сил, стоявшая на верхней стороне моста, нахмурилась. Она всегда хмурилась, когда Каладин отклонялся от правды.