Брендон Сандерсон - Путь королей

Если не считать…

«Клянусь бурей! — пронеслась неистовая мысль. — Я не могу его использовать. Я дала себе слово».

И все равно Шаллан обратилась к нему. Десять ударов сердца, чтобы на свет явился плод ее преступления, итог ее самого ужасного проступка. На пятом ударе ее прервал голос, звучавший призрачно и в то же время отчетливо:

«Что ты такое?».

Она прижала руку к груди, потеряла равновесие на мягкой кровати и упала на колени на скомканное одеяло. Вскинула руку, уперлась в ночной столик и кончиками пальцев коснулась большого стеклянного кубка, что стоял там.

— Что я такое? — прошептала она. — Я перепуганная девушка.

«Это правда».

Спальня преобразилась.

Кровать, ночной столик, ее альбом, стены, потолок — все вокруг словно вспучилось, превращаясь во множество мельчайших сфер из черного стекла. Девушка очутилась в месте, где было черное небо и странное солнце, белое и маленькое, что висело над горизонтом, где-то очень далеко.

Шаллан начала спиной падать вместе с ливнем бусин и закричала. Рядом с ней парили огни — десятки, а может, и сотни. Словно язычки свечей, что летали, влекомые ветром.

Она ударилась о поверхность бесконечного темного моря, только вот оно не было мокрым. Море бусинок — даже целый океан мельчайших стеклянных сфер. Они колыхались вокруг в точности как поверхность большого водоема. Шаллан судорожно втянула воздух и забилась, пытаясь остаться на плаву.

«Хочешь, чтобы я изменился?» — спросил приятный голос, четкий и совсем непохожий на неприветливый шепот, который она слышала раньше. Он был низким и глухим и почему-то наводил на мысли о весьма почтенном возрасте. Голос будто исходил из ее руки, и Шаллан поняла — в ладони что-то зажато. Одна из бусин.

Движение стеклянного океана угрожало утянуть ее вниз; девушка отчаянно брыкалась, каким-то образом умудряясь не тонуть.

«Я был таким, какой я есть, долгие годы, — сказал тот же приятный голос. — Я так много сплю. Я изменюсь. Отдай мне то, что имеешь».

— Я не знаю, о чем ты! Пожалуйста, помоги мне!

«Я изменюсь».

Ее охватил внезапный холод, как если бы из тела вдруг ушло все тепло. Шаллан закричала, а бусина в ее пальцах засияла, сделалась горячей. Она уронила бусину, и почти в тот же миг океанское течение изменилось и увлекло ее вниз, и волны из бусин с тихим перестуком сомкнулись у нее над головой.

Шаллан рухнула на кровать в своей спальне. Стоявший на ночном столике кубок расплавился, стекло превратилось в красную жидкость, и три сферы, ранее лежавшие внутри, со стуком упали на залитую поверхность столика. Жидкость хлынула на пол. Шаллан в ужасе отпрянула.

Кубок превратился в кровь.

Дернувшись, она задела ночной столик. Пустой стеклянный кувшин для воды, рядом с кубком, перевернулся и упал. Ударился о каменный пол, разбился, и осколки разлетелись по кровавой луже.

«Это же было духозаклинание!» — мелькнуло у Шаллан. Ей удалось превратить кубок в кровь, одну из десяти Сущностей. Она схватилась за голову, уставившись на большую красную лужу, расплывавшуюся по полу.

Девушка была совершенно сбита с толку. Голос, твари, стеклянные бусины и тьма, холодное небо. Все обрушилось на нее слишком быстро.

«Я духозаклинала, — вновь пришло ей в голову. — Я это сделала!»

Было ли это как-то связано с тварями? Но они впервые появились на рисунках задолго до того, как Шаллан украла духозаклинатель. Как… что?.. Она посмотрела на свою защищенную руку и духозаклинатель, спрятанный в кармане внутри рукава.

«Я его не надела, — подумала она. — Но все равно использовала».

— Шаллан?

Это был голос Ясны. Прямо за дверью ее комнаты. Видимо, принцесса последовала за ней. Девушка ощутила укол ужаса, увидев, как струйка крови течет к двери. Она уже почти достигла порога и должна была пересечь его всего через миг.

Ну почему это оказалась кровь? Борясь с тошнотой, она вскочила, и туфельки тотчас же промокли от крови.

— Шаллан? — Голос Ясны сделался громче. — Что это был за звук?

Взгляд неистово заметался между кровавой лужей и альбомом, заполненным набросками странных существ. Что, если они и впрямь как-то связаны с духозаклинанием? Тогда Ясна их узнает. Под дверью мелькнула тень.

Запаниковав, Шаллан спрятала альбом в свой сундук. Но кровь должна была ее обличить. Такое количество могло пролиться лишь из раны, грозившей смертью. Ясна увидит. И поймет. Кровь там, где ее не должно быть? Одна из десяти Сущностей?

Ясна узнает, что натворила Шаллан!

Тут девушку осенило. Это была не блестящая идея, но все-таки выход из положения, и больше ей в голову ничего не пришло. Упав на колени, она схватила обтянутой в ткань защищенной рукой осколок разбившегося кувшина. Глубоко вздохнула и задрала правый рукав, а потом резанула стеклом по коже. От паники она почти не почувствовала боли. Потекла кровь.

В тот момент, когда повернулась дверная ручка, Шаллан выронила стеклянный осколок и легла на бок. Закрыла глаза, изображая обморок. Дверь распахнулась.

Ясна ахнула и тотчас же позвала на помощь. Бросилась к ученице, схватила ее за руку и зажала рану. Шаллан забормотала, как будто была почти без сознания, и защищенной рукой сжала кошель с духозаклинателем. Никто ведь его не откроет, верно? Она прижала руку к груди и тихонько съежилась, услышав снаружи торопливые шаги и возгласы; потом в комнату вбежали слуги и паршуны, а Ясна крикнула привести еще кого-то, чтобы помочь.

«Это, — подумала Шаллан, — добром не кончится».

Каладину приснилось, что он стал бурей.

Он яростно несся вперед, волоча за собой буревую стену, точно широкий плащ, высоко над волнующейся черной поверхностью. Океан. Его полет вызвал шторм, и волны сталкивались друг с другом, вздымая белые шапки, которые сдували его ветра.

Юноша приблизился к темному континенту и взмыл вверх. Выше. Еще выше. Море осталось. Перед ним раскинулся огромный материк, казавшийся бесконечным океаном камня. «Такой большой», — подумал он, потрясенный. Раньше ему это и в голову не приходило. Да и разве могло?

Каладин с ревом пронесся над Расколотыми равнинами. Они выглядели так, словно нечто огромное ударило прямо в центр, и от него во все стороны побежали волнистые трещины. Равнины также оказались куда больше, чем Каладин ожидал; неудивительно, что никому так и не удалось разыскать в лабиринте ущелий путь на волю.