Брендон Сандерсон - Путь королей

Больше сотни стрел. Полный залп. И он притянул их всех в один-единственный щит.

— Клянусь лучами Призывателя света, — негромко проговорил Дрехи. — Что… что это…

— Это было похоже на фонтан света. — Моаш присел возле Каладина. — Ты как будто взорвался и превратился в солнце.

— Паршенди… — прохрипел Каладин и отпустил щит.

Пока он пытался встать, щит развалился на части, десятки сломанных стрел посыпались к его ногам. Несколько так и остались торчать в руке, но парень, забыв про боль, посмотрел через все плато на паршенди.

Лучники на обоих плато замерли от потрясения. Те, что были впереди, начали кричать на языке, которого Каладин не понимал:

— Нешуа Кадаль!

Потом вскочили.

И убежали.

— Что такое? — изумленно выдохнул Каладин.

— Понятия не имею, — сказал Тефт, оберегая раненую руку. — Но мы должны тебя отнести в безопасное место. Ох уж эта шквальная рука… Лопен!

Коротышка привел Даббида, и они повели Каладина ближе к центру плато. Он держал свою руку, и от неимоверной усталости словно окаменел, не мог даже думать.

— Мост поднять! — крикнул Моаш. — У нас по-прежнему есть работа!

Остальные мостовики мрачно побежали обратно к мосту и водрузили его на плечи. На Башне войско Далинара пробивалось через паршенди к относительной безопасности, которую мог им дать мостовой расчет. «Они, должно быть, несут очень тяжелые потери…» — оцепенело подумал Каладин.

Он споткнулся и упал; Тефт и Лопен оттащили его в низину, присоединившись к Шраму и Даббиду. На забинтованной ступне Шрама расплывалось красное пятно, а копье, которое он использовал вместо костыля, лежало рядом.

«Я же ему сказал… не опираться на эту ногу…»

— Нам нужны сферы, — проговорил Тефт. — Шрам?

— Он их утром попросил, — ответил худощавый мостовик. — Я отдал все, что было. Думаю, остальные тоже отдали.

Тефт, негромко выругавшись, вытащил из руки Каладина оставшиеся стрелы и забинтовал ее.

— С ним все будет хорошо? — спросил Шрам.

— Не знаю, — ответил Тефт. — Я ничего не знаю. Келек! Какой же я идиот. Каладин, сынок, ты меня слышишь?

— Это… просто шок… — пробормотал тот.

— Ты выглядишь странно, ганчо, — встревоженно заметил Лопен. — Ты белый.

— У тебя кожа цвета пепла, — пояснил Тефт. — Похоже, ты что-то с собой сделал. Я не знаю… Я… — Он снова выругался и шлепнул ладонью по камню. — Зря я не послушался, идиот!

Мостовики положили его на бок, и он едва мог видеть Башню. Новые группы паршенди — те, которые не знали, что устроил Каладин, — продвигались к ущелью. Четвертый мост достиг края пропасти. Они положили мост, отцепили щиты и поспешно разобрали копья из мешков с трофеями, привязанных к боковой стороне моста. Потом заняли свои места, готовясь навести мост через расщелину.

У новых отрядов паршенди не было луков. Они построились, выжидая, с оружием наготове. Их было в три с лишним раза больше, чем мостовиков, и приближались новые силы.

— Мы должны помочь, — сказал Шрам Лопену и Тефту.

Те кивнули, и они трое — двое раненых и один однорукий — встали. Каладин тоже попытался подняться, но упал — ноги не держали его.

— Оставайся тут, парень, — проговорил Тефт с улыбкой. — Мы справимся.

Они взяли несколько копий из носилок Лопена и заковыляли к остальным мостовикам. Даббид тоже пошел с ними. Он не разговаривал с той поры, как был ранен во время первой вылазки, случившейся так давно.

Каладин подполз к краю низины, наблюдая за ними. Рядом с ним на камень опустилась Сил.

— Клянусь бурей, что за дурни, — пробормотал он. — Не стоило им идти за мной. Но я все равно горжусь ими…

— Каладин.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — Он шквально устал. — Чтобы я стал сильнее?

Она покачала головой.

Неподалеку бригада толкала мост. Древесина конструкции громко скрежетала по камням, приближаясь к ущелью, на другой стороне которого выжидали паршенди. Они завели ту суровую боевую песню, которую начинали всякий раз при виде Каладина в его доспехах.

Паршенди выглядели нетерпеливыми, злыми, смертельно опасными. И хотели крови. Они собирались наброситься на мостовиков и разорвать их на части, а потом сбросить мост — и трупы — в зияющую пустоту.

«Все повторяется, — подумал Каладин на грани обморока, вне себя от потрясения. Изможденный и трясущийся, он свернулся в комок. — Я не могу им помочь. Они умрут. У меня на глазах. Таккс. Мертв. Нельда. Мертв. Гошель. Мертв. Даллет. Кенн. Карта. Данни. Мертвы. Мертвы. Мертвы…

Тьен.

Мертв».

Он лежит в каменной яме. Поодаль звенят звуки сражения. Его окружает смерть.

Миг спустя Каладин снова вернулся в самый ужасный день своей жизни.

Каладин, спотыкаясь, пробирался по полю боя сквозь проклятия, крики и хаос войны, держась за копье. Он выронил свой щит. Ему нужно было где-то взять другой. Ведь ему нельзя без щита, верно?

Это его третья настоящая битва. Он провел в армии Амарама всего несколько месяцев, но от Пода его уже отделял целый мир. Юноша добрался до низины и спрятался там, прижался спиной к камню, тяжело дыша и сжимая древко копья скользкими пальцами. Он дрожал.

Ему и в голову не приходило, до чего идиллической была жизнь в Поде. Далеко от войны. Далеко от смерти. Далеко от этих криков, какофонии ударов металла по металлу, металла по дереву, металла по плоти. Он зажмурился, пытаясь отстраниться от всего.

«Нет, — подумал он. — Открой глаза. Не позволяй им отыскать и убить тебя».

Он заставил себя распахнуть глаза, потом повернулся и осторожно выглянул из-за камня. На поле боя царил полнейший беспорядок. Битва шла на склоне большого холма, с каждой стороны участвовали тысячи мужчин — они смешались и убивали друг друга. Как можно было вообще что-то понять посреди такого безумия?

Армия Амарама — армия Каладина — пыталась удержать вершину. Другая армия, тоже алетийская, пыталась ее отобрать. Вот и все, что было известно. Ему показалось, что противник численно превосходил.

«С ним все будет в порядке, — подумал Каладин. — Все будет хорошо!»

Но он сам себе не верил. Тьен недолго пробыл посыльным. Вербовщикам не удалось набрать достаточно рекрутов, сказали ему, и требовалась каждая пара рук, способная держать копье. Тьена и остальных мальчиков-посыльных перевели в несколько резервных отрядов.

Далар обещал: их ни за что не пошлют в бой. Скорее всего. Разве что армия окажется в серьезной опасности. Попасть в окружение на холме с крутыми склонами, погрузиться в хаос — это серьезная опасность или нет?

«Доберись до вершины», — приказал он себе, окинув взглядом склон. Там все еще реяло знамя Амарама. Значит, солдаты держались. Каладин мог видеть лишь клубящуюся массу людей в оранжевой форме, среди которых изредка попадались солдаты в темно-зеленом.