Брендон Сандерсон - Путь королей

Каладин просто шел вперед. Сил спорхнула с крыши и села ему на плечо.

— У тебя нет власти! — крикнул Газ. — Ты не командир отряда на поле боя. Ты, забери тебя буря, мостовик! Слышишь меня? Нельзя получить власть, не имея звания!

Каладин вышел из переулка.

— Он ошибается. — Молодой мостовик ощупал сферы в кармане. Сил обошла его голову и зависла перед лицом. Выжидающе наклонилась. — Власть дает не звание.

— А что?

— Люди, которые тебя ею наделяют. Таков единственный способ ее получить. — Он бросил взгляд туда, откуда пришел. Газ все еще стоял в переулке. — Сил, ты же не спишь, верно?

— Разве спрены спят? — Ее, похоже, позабавила эта мысль.

— Посторожишь за меня ночью? Чтобы Газ не учудил что-нибудь, пока я сплю. Он может попытаться меня убить.

— Думаешь, он на такое способен?

Каладин на миг задумался.

— Нет, скорее всего. Я знавал с десяток людей вроде него — мелочные задиры, способные только действовать на нервы. Газ — негодяй, но не думаю, что убийца. Кроме того, он полагает, что причинять мне вред и не нужно, надо лишь подождать, пока меня не убьют во время вылазки с мостом. И все-таки лучше поберечься. Разбуди, если он что-то устроит.

— Конечно. Но если он просто пойдет к тем, кто важнее? Скажет, чтобы тебя казнили?

Каладин скривился:

— С этим я ничего не могу поделать. Но сомневаюсь, что он так поступит. Ведь тогда Газ будет выглядеть слабым перед высшими чинами.

Кроме того, обезглавить могли только тех мостовиков, которые отказывались бежать в атаку. Так что, пока он выполняет долг мостовика, его не казнят. В общем-то, командующие войском, похоже, с неохотой наказывали мостовиков. При Каладине один как-то совершил убийство, так дурака просто подвесили во время Великой бури. Но, кроме этого, парень видел лишь то, как несколько человек остались без жалованья из-за драк, да еще двоих высекли за то, что в начале вылазки с мостом они слишком медленно бежали.

Минимальные наказания. Командующие все понимали. Жизни мостовиков были настолько безнадежны, насколько это представлялось возможным; если их еще чуть-чуть подтолкнуть, они могут просто утратить смысл существования и позволят себя убить.

К несчастью, это также означало, что сам Каладин ничего не может предпринять, чтобы наказать собственную команду, даже если бы у него была такая власть. Ему нужно как-то иначе их мотивировать. Он пересек лесной склад, где плотники сооружали новые мосты. Потратив немного времени на поиски, нашел то, что хотел, — толстый брус, который должны были приделать к новому переносному мосту. Сбоку на нем была рукоять для мостовика.

— Могу я это одолжить? — спросил Каладин у проходившего мимо плотника.

Тот почесал присыпанную опилками голову:

— Одолжить?

— Я останусь тут, на складе, — пояснил Каладин, поднимая брус на плечо. Он оказался тяжелее, чем ожидалось, и молодой мостовик порадовался, что на нем кожаный жилет с наплечниками.

— Он же нам потом понадобится… — начал плотник, но не нашел достойных возражений и позволил Каладину уйти вместе с брусом.

Мостовик выбрал каменную полосу прямо напротив входа в казармы. Потом начал рысью носиться с одного конца лесного склада на другой, с брусом на плече, чувствуя тепло восходящего солнца на коже. Он ходил, бегал трусцой и рысью. Носил брус на плече, а потом — над головой, на вытянутых руках.

Каладин полностью вымотался. В общем-то, он несколько раз чуть не рухнул в изнеможении, но постоянно откуда-то находил новые силы. Так что он продолжал двигаться, стиснув зубы, борясь с болью и усталостью, считая шаги, чтобы сосредоточиться. Подмастерье плотника, с которым он разговаривал, привел старшего. Тот поскреб голову под шапкой, наблюдая за Каладином. Потом пожал плечами, и они оба ушли.

Вскоре вокруг собралась небольшая толпа. Рабочие с лесного склада, несколько солдат и много мостовиков. Кое-кто из других мостовых не жалел насмешек, но мостовики из Четвертого моста большей частью помалкивали. Многие не обращали на него внимания. Другие — седеющий Тефт, юный Данни, кое-кто еще — просто стояли рядком и смотрели, словно не веря своим глазам.

Эти взгляды — хоть они и были потрясенными и враждебными — отчасти вынуждали Каладина продолжать. Он бегал и для того, чтобы изгнать свою досаду, угомонить кипевший и бурливший внутри гнев. Гнев на самого себя за то, что подвел Тьена. Гнев на Всемогущего за то, что тот создал мир, в котором кто-то поглощал роскошные обеды, а кто-то погибал, пока нес мост.

Усталость от занятия, которое Каладин сам для себя выбрал, оказалась на удивление приятной. Он уже испытывал подобное в те первые месяцы после смерти Тьена, когда упражнялся с копьем до бесчувствия. Прозвонили полуденные колокола, призывая солдат к обеду. Каладин наконец-то остановился и опустил большой брус на землю. Размял плечо. Он бегал несколько часов. И откуда только силы взялись?

Он пробежался до плотницкого дома, роняя на камни капли пота, и глотнул воды из бочки. Плотники обычно гнали прочь мостовиков, которые пытались это делать, но никто даже слова не сказал, когда Каладин выхлебал два полных ковша дождевой воды с металлическим привкусом. Потом стряхнул ковш, кивнул паре подмастерьев и потрусил обратно к своему брусу.

Камень, смуглокожий громила-рогоед, оценивающе взвешивал брус и хмурился.

Тефт заметил Каладина и кивнул на Камня:

— Он проспорил нескольким из нас по светосколку — думал, ты используешь легкую доску, чтобы произвести впечатление.

Если бы они могли почувствовать его усталость, не были бы такими недоверчивыми. Он заставил себя забрать у Камня брус. Здоровяк отдал его с растерянным видом и наблюдал, пока Каладин относил его туда, где взял. Он благодарно махнул подмастерью, потом побежал к маленькой группке мостовиков. Камень с неохотой отдавал проигранные светосколки.

— Идите обедать, — сказал им Каладин. — Впереди у нас послеполуденное дежурство, так что будьте здесь через час. Соберитесь в столовой, когда прозвонит колокол перед закатом. Наше лагерное дежурство сегодня — вечерняя уборка. Кто придет последним, будет чистить горшки.

Он побежал прочь от лесного склада, и мостовики проводили его изумленными взглядами. Через два квартала Каладин нырнул в переулок и прислонился к стене. Потом, выдохнув со свистом, сполз на землю и растянулся без сил.

Каждая мышца в теле вопила о пощаде. Ноги горели, а когда он попытался сжать кулак, пальцы оказались слишком слабыми и непослушными. Он глубоко дышал и кашлял. Проходивший мимо солдат остановился, но потом заметил наряд мостовика и ушел, не сказав ни слова.

В конце концов Каладин ощутил легкое прикосновение к груди. Открыл глаза и увидел, что Сил лежит на воздухе лицом вниз и смотрит на него. Ее ноги были направлены к стене, но поза и складки платья выглядели так, словно она стояла прямо, а не висела лицом к земле.