Дэвид Гейдер - Маска призрака (ЛП)

О, вот и оно. Он заметил, что некоторые рядом стоящие резко остановились на середине своего разговора, притворяясь, что они не слушают, хотя было ясно, что дело было совсем наоборот. Адриан умирала от любопытства. И все остальные.

- Это правда, - признал это.

- Что именно?

- Я спускался в Яму, - осторожно сказал Рис. - Мне нужно было найти кое-кого. Меня поймали, и все - конец истории.

- Тебе нужно было найти кое-кого.

- Да.

Ее глаза вспыхнули от раздражения.

- Ну и отлично. Можешь не говорить.

Адриан снова потащила его вперед, сохраняя строгое молчание. Рис не мог её упрекнуть. Если кто и поверит ему о Коуле, то это она, но что потом? Она решит сделать что-нибудь - даже если у неё не будет не малейшего понятия что именно. Как бы он ни хотел поговорить обо всем этом, впутывание Адриан в этот бардак только сделает хуже и ей, и всем остальным.

Он посмотрел вокруг, надеясь заприметить в толпе Первого Чародея. Он чувствовал, что должен пойти и поблагодарить мужчину, или хотя бы извиниться за то, что вызвал столько проблем. В конце концов, он хотел найти Коула для того, чтобы избавить Круг от неприятных последствий - а не усугубить их. Но он его нигде не видел.

Наконец, Адриан дошла до места назначения - маленькой группы Старших Чародеев, которых Рис узнал. Члены Либертарианского крыла башни - все, кроме Жанно, конечно. Один из них, эльф -мужчина с черными длинными волосами и странными нечеловеческими глазами типичными для его расы, мрачно кивнул, когда они приблизились. Гарис был неофициальным лидером крыла, пока Адриан эффективно не вытеснила его - не интригами, конечно, но в силу того, что она не могла не быть лидером и при этом делать все по-своему.

Поэтому Гарис не особо обращал на них внимания. Рис отвечал взаимностью; Гарис был одной из причин, по которым он никогда не общался тесно с либертарианцами Белой Башни, за исключением Адриан.

- Хорошо, что ты снова с нами, - сказал эльф. И это не звучало искренне.

- О, я намеревался побыть в камере чуть-чуть подольше, но кто бы согласился пропустить такое? Уже собрание? Интересно! - он внутренне усмехнулся, когда эльф раздраженно стиснул зубы.

Адриан скрестила руки на груди, сурово хмурясь.

- Кажется, Сэр Евангелина говорила правду. Он улизнул из комнаты той ночью, точь-в-точь как она и сказала.

Гарис удивленно приподнял брови.

- Значит, мы ещё больше дураки, за то, что защищали тебя. Что завладело тобой, что ты решился на такое? И почему они в итоге выпустили тебя? - его глаза сузились с подозрением. - Что же ты рассказал им?

- Он ничего не говорил, - твердо сказала Адриан. Потом она неожиданно неуверенно посмотрела на Риса. - Ты же им ничего не сказал?

- Я ничего не знаю.

- Это не помешало бы тебе, придумать что-либо, - прорычал Гарис.

Рис пожал плечами.

- Я не дал храмовникам повода для обвинения либертарианцев, если ты об этом.

Эльфа, казалось, это не убедило, но Адриан отмахнула эту идею.

- Не важно. Мы сейчас вместе, и нам нужно обсудить следующий шаг. Если мы будем сидеть сложа руки, они, в конце концов, приклеят покушение на Верховную Жрицу нам. Вы знаете, что так и будет.

- Не обязательно, - сказал Гарис. Он повернулся к Рису. - Либертарианцы встали на твою защиту, и, возможно, это послужило причиной твоего освобождения. Что я хочу знать, так это сделаешь ли ты то же самое? Я знаю, ты никогда по настоящему не был частью братства…Но встанешь ли ты с нами сейчас?

В голосе эльфа было что-то, что заставило Риса задуматься. Он поглядел вокруг и заметил, что поблизости находились только либертарианцы. Братство что-то планировало, возможно, что-то серьезное. Они хотели его помощи, или хотели испытать его. В любом случае, этот разговор был опасным, особенно стоя посередине большого зала.

Еще это заставило Риса задаться некоторыми вопросами. Были ли они вовлечены в попытке покушения на жизнь Верховной Жрицы, и не сказали ему об этом? Была ли Адриан частью всего этого? Это вызывало сомнения, так как она абсолютно не умела хранить секреты, и все же…

Адриан смотрела на него с ожиданием, как и все остальные.

- Ну? - спросила она.

К счастью, судьба вмешалась до того, как он успел что-либо сказать. Гул разговоров в зале резко увеличился. Маги направились к стульям, расположенным по сторонам комнаты, их шаги отстукивали эхо, которое затрудняло ведение разговора. Рис увидел одного из Усмиренных, который бродил среди групп, тихо призывая всех освободить зал.

- Похоже, наше время вышло, - пробормотал Гарис.

- Мы можем поговорить позже, - сказала Адриан. - Если, конечно, это не способ Лорда-Искателя сообщить нам об отмене ещё каких-то привилегий, и нас всех запрут в наших комнатах.

Она быстро прошагала к паре стульев - конечно, в первом ряду - и помахала Рису, чтобы он следовал за ней. Он так и сделал, оставляя нахмуренного Гариса вместе с другими либертарианцами.

Вскоре воцарилась внезапная тишина. Появился Первый Чародей Эдмонде. Он был одет в церемониальные робы - плотная черная парча с золочеными краями, и мантия с белым мехом, которая выглядела достаточно тяжелой, чтобы пригнуть его к земле. Мужчина опирался на свой посох, и каждый стук звонко отражался на мраморном полу. Как только все затихли, этот стук стал единственным звуком в зале. К тому времени, когда Первый Чародей достиг середины зала, все сосредоточили на нем свое внимание.

Он посмотрел вокруг и сначала ничего не сказал. Усталость в его осанке было видно так же ясно, как и в кабинете Рыцаря-Командора.

- Я рад, - начал он едва слышно, - что вы все пришли на это собрание, и что вы в порядке. Настали опасные времена, друзья мои, и я не хотел бы, чтобы мы вносили свой вклад в эту борьбу. Наши таланты могут принести много добра, но только если мы дадим этому возможность…

Он замолчал, закрыв глаза. Никто не осмеливался говорить, и единственными звуками в зале были несколько неуютных покашливаний. Когда мужчина снова открыл глаза, он поднял руку и кивнул.

- Я знаю, знаю. Я стар, и сейчас я оказался вашим лидером, которому почти нечего сказать. Если бы я мог сделать лучше… - он повернулся к дверям. - Но есть человек, у которого есть слова, которых нет у меня.

Все взоры обратились к дверям. В зал вошла пожилая женщина, но если Первый Чародей с годами подряхлел и согнулся, то она несла свои годы с гордостью. Женщина была одета в робы из голубого шелка и королевскую белую мантию, которая тянулась за ней по полу. Её седые волосы были собраны в узел, как у почтенной женщины, но было видно, что когда-то она была красивой женщиной. Теперь же её можно было назвать статной, лицо женщины говорило о зрелости, пришедшей с заботами, привыкшего к власти человека.

Эта женщина не нуждалась в представлении, ибо каждый маг в башне знал ее: Винн, архимаг и участник борьбы с Мором, что разразился в Ферелдене девять лет назад. Несмотря на это, здесь её встретили не как героя. Раздались редкие аплодисменты, но толпа в своем большинстве была потрясена до полного безмолвия. В конце концов, это она убедила Коллегию Чародеев проголосовать против независимости от Церкви до того, как её закрыли. Многие здесь считали, что это делало её предателем.