Элли Блэйк - Ледяная Кровь

— И все остаются голодными, — добавила я. — Спасибо Темпусу, аббатства и его монахи, похоже, в безопасности. И… ты кем бы ты ни был. — Я махнула рукой в сторону Аркуса.

Он не был монахом; Это было наверняка. В нем просто не было ничего монашеского . Он вел себя как воин, а говорил как дворянин. Его плащ и ботинки выглядели дорого, но он прятался в аббатстве.

— Король Расмус по-прежнему чтит бога северного ветра, — ответил Брат Тисл. — Он не рискнул бы разозлить Форса, причинив вред его последователям.

Я села прямо, и столкнулась взглядом с Аркусом. — И как вы думаете, мне удастся убить самого могущественного короля в нашей истории?

— Он не самый могущественный король в нашей истории, — парировал Аркус. — Беспощадность — это не сила. Тирания — это не сила.

Я была поражена, услышав, как он повторяет мои собственные убеждения. Фактически, со многим из того, что он сказал, я согласилась. — Даже ты, Ледокровный… — сказала я. — Ты тоже ненавидишь короля.

— Мы против того, как король Расмус осуществляет свое правление, — сказал Брат Тисл, взглянув на Аркуса. — Мы против его отсутствия сострадания.

— Отсутствия сострадания? — Внезапный гнев подняла меня на ноги. — Это ваше бледное описание короля, который пошлет своих солдат, чтобы стереть всю деревню из-за слухов о единственной Огнекровной? Мой грудь вздымался. — Дом, который я любила, моя мать, все уничтожено — все потому, что я родилась с даром, который некому не может помочь, не могу контролировать, и никогда не смогу от него избавиться!

Пламя вырвалось из моей ладони и заплясало по полу, подымаясь вверх по ножки стола. Аркус вскочил на ноги, рассёк воздух ладонью. Огонь был заморожен прежде чем смог распространиться на пергамент, разложенный на столе. Почерневшее пятно появилось на отполированном дереве.

— Успокойся, — сказал он, тяжело дыша.

Я свела мои руки вместе. Я ненавидела потерю контроля, которая сопровождалась сильными эмоциями. Медленно я вернулась на свое место и обхватила себя руками, глядя в пол. — Я говорю, что нужно показать королю такое же отсутствие сострадания . Привяжите его и натравите на него морозных волков. Это была бы более мягкая смерть, чем ту что он даровал многом.

— Мисс Отрэра, вынужден с вами не согласиться, — сказал монах, глядя на мои сжатые в кулак руки. — Чтобы исцелить царство, мы должны положить конец правлению короля Расмуса.

Облегчение переполняло меня, хотя я все еще кипела.

— Возможно, мы сможем продолжить эту дискуссию в другой день, — сказал он. — Легко забыть, что вы прошли через многие испытания, и все еще исцеляетесь.

Я спрятала свои трясущиеся ноги под моей мантией. Потеря контроля перед этими людьми никак не поможет мне. Если я буду шипеть и царапаться, как дикая кошка они никогда не будут мне доверять.

— Спасибо за травы и продукты, — сказала я искренне, стараясь успокоиться. — Брат Гамут хорошо обо мне позаботился.

— Первым делом вам нужно исцелить, — сказал Брат Тисл. — Любые другие вопросы можно обсудить, когда это будет сделано.

— Любые другие вопросы, — сказал Аркус, командным голосом, резонирующим в маленькой комнате, — будут решены, когда я скажу, что пришло время решить их. Мы сидим и ждем, пока трон…

Брат Тисл поднял руку. Удивительно, но Аркус замолчал.

— Поверь мне, мой друг, — сказал монах. — Мы ждали все это время, ища девушку. Время — наш враг, но иногда требуется терпение.

Аркус резко встал и задел мой стул, выходя из комнаты. Порыв холодный воздух ужалил меня в щеку, когда он проходил мимо.

В течение следующих нескольких дней мой темперамент охладел, а здоровье улучшилось. Я попросила Брата Тисла рассказать мне больше о том, что именно они хотят от меня, но он сказал мне сосредоточиться на исцелении, и расскажет все, когда почувствует, что я готова. Через три дня Брат Гамут объявил, что я выздоровела, и готова тренироваться. Он принес одежду и оставил меня, чтобы я переоделась в выцветшую белую рубашку, красную тунику поверх тёмных штанов и шерстяную накидку. Кожаные сапоги плотно прилегали к моим ногам, а волосы я завязала веревкой. Мне было поручено встретиться с Братом Тислом в месте между аббатством и лесом, где роща деревьев скроет нас от любопытных глаз.

На пути к западной двери, я прошла мимо трех монахов, мужчины и двух женщин. Мужчина носил волосы в тонзуре, а у женщин волосы были просто коротко обстрижены, едва доставая до висков. Они отошли в сторону, когда я проходила мимо, явно не стараясь скрыть своего отвращения. Очевидно, моя помощь во время пожара не убедила их в том, что я неопасна. Возможно, они все ещё думали, что огонь начался по моей вине.

Когда я вышла через западную дверь, занятая своими мыслями, мне потребовалось мгновение, чтобы заметить, что Аркус ждал меня.

Одет он был в голубую тунику и черные штаны, плотно прилегающие к накаченным мышцам бедер. Плечи его казались даже больше чем обычно, закрывая собой и без того тусклое солнце. На нем был капюшон без плаща, а на лице та же маска, что была на нем, когда он нашел меня в лесу. Маска растянулась у него на лице, закрывая нос и щеки.

Когда его глаза встретились с моими, я застыла, словно была обморожена.

Они были светло-голубые, маленькие кусочки льда, сверкавшие, словно застывшие драгоценности. Это были жуткие, потрясающие, красивые глаза. Если лед может быть прекрасным.

Я кивнула в знак приветствия и пошла вперед. Он последовал за мной, замедляя шаг, чтобы идти со мной вровень.

— Не смог удержаться от возможности увидеть, как Брат Тисл будет меня учить? — спросила я.

— От тебя очень многое зависит. — Его тон был сердечным, но отстраненным. — Мне нужно быть уверенным, что твои тренировки идут хорошо.

— Зачем? Твоя роль во всем этом остается довольно размытой.

Его челюсть сжалась, но его тон стал легким, когда он сменил тему. — Я должен был сказать тебе раньше; Я думаю, что это смело с твоей стороны пойти за Сестрой Пастель. — Он сделал паузу. — Спасибо.

Я остановилась в шоке, и повернулась к нему.

— За то что спасла её, когда я колебался, — закончил он, встречаясь со мной взглядом.

— Не такой храбрый как Огнекровная. — Я мяла край своей туники пока мы шли. — И я бы не смогла вытащить ее без тебя, — я поморщилась. — В любом случае, если вынести из этой история какой-то урок, я в большей опасности поджечь себя, чем кого-либо еще.

— Ну, не надо, — резко сказал он. — Я не собираюсь нести тебя всю дорогу до реки.

— Ты мог бы просто бросить лед на огонь, — указала я.

— И тебе было бы приятно ощущение льда на своей коже?

Я взглянула на него. — Вот почему ты бросил меня в поток реки? Ты был внимателен?