Элли Блэйк - Ледяная Кровь

— Марелла, моя дорогая предательница. — Он поманил ее вперед.

— Я не предаю тебя, — сказала она, ее лицо побледнело. — Я пытаюсь спасти тебя.

Он коротко, рассмеялся. — Единственный человек, о спасении которого ты заботишься, — это ты сама. Ты можешь одурачить, Руби, но я тебя слишком хорошо знаю. Подойти ближе. Я хочу увидеть эти милые, маленькие слезы, которые ты так легко делаешь, когда заботишься о своей жизни.

Она повернулась и понеслась к туннелю. Когда ее рука коснулась каменной двери, она закричала. Лед покрыл ее пальцы, и подымался выше по руке. Я протянула руку, чтобы растопить лед, но знакомый вес надавил на мою грудь, забирая мой огонь.

— Ты, кажется, удивилась, увидев меня, — сказал мне Расмус, изогнув губы в насмешке.

Я заставила свое сердце замедлиться и шагнула вперед. — Ты не повел своих людей в бой?

Его глаза закрылись. — Я вознагражу верных, и вздерну предателей. Трон только укрепляется битвой.

Он говорил с ленивым удовлетворением, как, будто он поделился некой тайной, чье знание как вопрос праздного любопытства.

— Когда люди умирают от насилия, трон усиливается и питает мою силу. Он закрыл глаза, прислонившись головой и спиной ко льду. — Что ты собиралась сделать здесь, моя милая Огнекровная?

— Я хотела, силы трона, как ты предлагал.

Его глаза открылись, вспыхнув. — Это так? Хорошо, тогда возьми ее.

Он шагнул вперед, его рука обвила мое запястье, и он потащил меня к трону. Когда он прижал мою руку ко льду, темная сила взмыла в мои пальцы и поднялась по моей руки, заставляя мое тело дрожать с холодным восторгом.

— Ты принадлежишь трону, — сказал он, обнимая меня со спину и прижимая к себе, — а он принадлежит мне. Это делает тебя моей, Руби.

Он взял мой подбородок в руку и повернул лицом к нему. Мучительные ощущения сжали каждое сухожилие, трон забирал все мои чувства, я могла только качать головой.

Его губы нашли пульс, который бился в моем виске, посылая жидкие искры в мои вены. — Пусти это в свое сердце, — шепот его слов, пронзил мою кожу.

— Пусть Марелла уйдет, — сказала я. — У тебя нет причин с ней ссориться.

Его суженный взгляд переместился к Марелле, где она пыталась освободиться ото льда. В ее волосах образовались сосульки.

— Она не сказала тебе? — спросил он. — Леди Марелла сговорилась против меня с моим же капитаном. В обмен на кучу монет, чтобы погасить долги, связанные с азартными играми, он отвез тебя в тюрьму Блэккрик, вместо того чтобы привести сюда. Она спрятала тебя от меня.

Шокированным взглядом я посмотрела на него. — Вот почему ты отдал его мне на арене. Потому что он предал тебя.

— Я не сожалею о его смерти.

— Ты хоть кого-нибудь, когда-нибудь жалел?

Его бледные брови поднялись, а губы дернулись.

— Она предала меня. Шпион в моем ближнем круге. Он провел пальцем по моему подбородку. И я поняла, что, когда он коснулся меня и трона в то же время, он вернул мне мой дар, по крайне мере, часть его. — От нее нужно избавиться. Я позволю тебе убить ее, когда допрошу. Это увеличит твою силу.

Тени на троне зашевелились. Я смогла вызвать достаточно моего дара, чтобы послать теплый воздух на руки Мареллы. Она вырвалась изо льда и бросилась обратно в туннель, стук ее туфель, эхом отдавался в тишине.

Расмус взял мои плечи и потряс меня. — Твоя милость впустую.

Его губы накрыли мои. Давление послало волны через мое тело, славный восторг, который уничтожил все беспокойство и страх, все заботы о том, что я должна и не должна делать. Было только блаженство и тьма. Тень поднялась и возвышалась над нами.

— Ты хочешь меня? — спросил Расмус, отрываясь от моих губ, его рука скользнула по моей спине к бедрам, сжимая их.

Я была потеряна в экстазе, часть меня хотела сказать «да». Я хотела тьмы. Я хотела силы. Я хотела счастья. Ты даешь мне все это, и поэтому я хочу тебя.

Но что-то мелькнуло в глубине моего сознания, воспоминания о теплоте. Большинство людей, которых я любила, исчезли, но был кто-то, кто нуждался во мне, кто-то, кто волновал меня больше чем, тьма и сила. Я видела глаза дюжины оттенков синего, которые от холода пришли к теплу. Я сказала себе забыть его, но он вернулся, и он зависел от меня. Теперь я не могла отворачиваться от Аркуса.

Когда губы Расмуса еще сильнее прижались к моим, соединив меня с его тьмой и тьмой трона, тепло вернулась в мою грудь. Я отправила его в руку, которая покоилась на троне, огонь, вытекал из моего сердца через мои руки в зубчатый лед. Поверхность начала плавиться, образуя во льду вмятины. Капли воды стекали к мои ногам. Расмус глубоко вдохнул и оттолкнул меня, что-то внезапно уязвимое промелькнуло в его глазах, прежде чем его глаза ожесточились.

— Почему ты действительно пришла сюда?

Он обвел рукой тронный зал, запечатав дверь сверкающим слоем льда, прежде чем снова потянуть ко мне руки. Инстинктивно я двинулась назад, к двери.

— Ты когда-нибудь любила, Руби?

Этот вопрос застал меня врасплох, но мне нужно поддерживать с ним разговор, тянуть время, пока я пытаюсь придумать выход. — Я любила свою мать. М… мою бабушку.

— Как насчет сейчас? Кого ты любишь сейчас?

Я замялась. — Я люблю… мой народ.

— Ты даже не знаешь свой народ. Зачем тебе это нужно?

— Миллион причин, которые ты никогда не поймешь.

— Значит, ты чувствуешь, свою принадлежность к ним? — предложил он. — Ну, я был воспитан в окружении своего народа, но никогда не чувствовал с ними родство. Мой дар был слабым, по сравнению с даром моего брата, и отец ненавидел меня за это. Он наполнял меня кусочками льда, достаточно, чтобы вызвать мучительную боль, но недостаточно, чтобы убить. Он надеялся сделать меня сильнее, укрепить мой дар.

Я тяжело сглотнула. — Это ужасно.

— Это отрезало меня от всех, никто меня не понимал и никто не принимал. Когда я занял трон, советники подумали, что они могут сделать из меня дурака, воруя из королевской казны, принижая меня, делая фарс из моего правления. Но трон понял мои страхи и помог мне убить одного из них перед остальными. Внезапно они зауважали мою силу, и тьма принесла мне радость и забрала мою боль, так же как поглотила твое тепло. Он питается яркими вещами: страсть, ненависть, насилие.

Я прижала руку к животу, борясь с тошнотой. Моя собственная ненависть и насилие подпитывали трон, который я пришла, уничтожить.

— Но я все еще был заморожен, — продолжил он. — У трона нет лекарств от этого. Когда я увидел тебя на арене, когда я наблюдал, как ты сжигал сердца своих врагов, за считанные секунды, я подумал: «Вот она. Она огонь. Она тепла. Она предназначена для меня.» Я узнал о твоей боли, твоей печали, поэтому я знаю, как очернить твое сердце, сделать тебя сильнее.