Элли Блэйк - Ледяная Кровь

— Ты умрешь… — Он посмотрел на меня сверху вниз, а затем снова на брата. — За нее ?

— Да. Я сделаю это, — твердо сказал Аркус. — Договорились.

Нет, я не мог позволить ему сделать это.

Нерешительность висела в воздухе, так же ощутимая, как густой туман. Тени играли на стенах. Что-то прошептало с трона, шипящий, едва уловимый свист.

Расмус улыбнулся, выражение было настолько холодным, как оскал у трупа. — Ты заставил меня еще больше хотеть убить ее. Он повернулся ко мне, встретившись со мной взглядом. — Ты ничто.

Острые льдины начала входит в мое тело. Крик застыл у меня в горле, когда боль ударила меня в грудь, хуже, чем удары меча, холод был там, где должно быть тепло. Разрезая меня, двигаясь, неумолимо, безжалостно, неизбежно.

Я заметила, как Аркус пошел на Расмуса, когда мои глаза закрылись от боли, тусклая мысль о горе, о том что Аркус не сможет победить, пронзила мой разум. С троном за спиной Расмуса, он был слишком силен . Сюд, пусть все будет кончено. Пожалуйста, просто пусть все будет сделано. Я пойду в загробный мир и буду с моей матерью. Мне будет тепло. Я буду свободна.

Но одна мысль, слова Мареллы, внезапно вернулись ко мне. Единственный способ уничтожить трон заключался в том, чтобы стать с ним единым, чтобы позволить Минаксу слиться со мной. Форс создал трон, чтобы отразить и ослабить Огнекровных. Прямо сейчас я была огнем. Но если я впущу тьму, которая уже свободно двигалась от трона ко льду, связанному с ним, я могу проскользнуть мимо защиты трона и уничтожить его изнутри.

Приходите, тьма, подумала я.

Шипение наполнило мои уши, и темные завитки просочились мне, в кончики пальцев рук и лицо. Было ощущение давления. Мои уши заложило, и я задохнулась от глотка воздуха, не в силах даже вырваться из-за странного чувства, изо льда, который держал меня. Затем все чувства успокоились и ослабли, мое тело привыкло к новому обитателю. С чувством триумфа, я поняла, что мое тепло снова при мне, рвущееся в груди и в конечностях в славном, горячем потоке. Мой разум был освобожден от всякой тревоги, мои мысли стали более простыми, более стихийными, с резкой, парящей радостью.

— Мы с тобой едины, — раздался звонкий голос, только теперь он исходил изнутри. — Освободи меня, и тогда мы начнем искать моего брата на огненном троне, чтобы мы могли достичь той судьбы, которую наш отец возложил перед нами. Дочь Тьмы, будь готова к этому дню. Он скоро придет.

Из комнаты исчезли все цвета, ледяная синева теперь была серой, солнечные лучи из окна были чисто белыми. Я посмотрела на кончики моих пальцев и увидела, как из них вьются завитки дыма.

Аркус и Расмус боролись в нескольких метрах от меня, и, хотя руки Аркуса сжимались сильно, когда он сдерживал атаки брата, его колени подогнулись, когда руки Расмуса сжали его горло. Я наблюдала за ними с обособленным интересом, пытаясь вспомнить, чего я так хотела, всего лишь за несколько минут назад. Я попыталась двигаться и обнаружила, что я все еще заключена во льду.

Разломать этот лед , подумала я, и лед взорвался в полурасплавленные осколки, сверкающие, как белые камни, когда они наполнили воздух и скользили по полу.

Разве я не была частью короля всего лишь несколько мгновений назад, моя темнота внутри него? Он был моим союзником.

— Мой король, — сказала я, и мой голос был с оттенком звона тысячи колоколов, преследующих и резонансных. Я послала вихрь горячего воздуха в Аркуса, и он был отброшен на несколько метров, скользя по полу в скрежете доспехов о камень.

Я медленно пошла к Расмусу, и он пристально смотрел на меня глазами, которые уже не были такими черными, но все равно по краям были видны темно-синие ободки. Он вздрогнул. — Ты слилась с Минаксом.

— Мы едины, — ответила я своим странным новым голосом.

Он медленно потянулся, положил руку на мой затылок и потянул меня вперед, мои губы встретились с его. Он ахнул, когда они соприкоснулись.

— Твоя кожа горит, — сказал он. Но его губы вернулись к моим, и я прижалась к нему, отвечая на его поцелуй.

— Руби! — произнес Аркус, мое имя звуком шока и предательства.

— Она выбрала, брат, — ответил Расмус, убирая прядь волос с моей щеки. — Она выбрала силу.

— Я сила, — поправила я, указывая на трон.

Не тень омрачала его сейчас. Минакс оставил трон и был во мне, и была им, и я была так сильна, что я никогда не откажусь от этой невероятной силы. Но часть Минакса все еще была связана с Расмусом. Он все еще держал часть моих теней в себе, а я не хотела с ним делиться этим. Я хотела все.

— Оставь короля, — сказала я Минаксу, и вихри теней пошли из него в меня. Расмус согнулся пополам, положив руки на колени для поддержки.

— Не забирай все себе, моя сладкая, — дрожащим голосом сказал Расмус. — Мы должны делиться им.

Я колебалась. Я не хотела отказываться от этого чувства. Минакс заговорил в моей голове. — Ты освободила меня. Тебе не нужно долго делиться нашей силой. Дай ему достаточно, чтобы убить брата, и мы будем питаться их горем и ненавистью и покинем это место сильными.

Я кивнула, затем коснулась щеки Расмуса и снова наполнила его тьмой.

— Спасибо, — сказал он с улыбкой.

— Убей его, — приказала я.

Расмус поднял руки вперед и щелкнул, поразив Аркуса мощным взрывом льда. Аркус повернулся, чтобы принять удар на плечо, подняв одну руку, чтобы выбить свой собственный натиск.

— Нужно больше, — прошептал Расмус, и я снова коснулась его, дав ему свою темную энергию.

Когда некоторая тьма оставила меня, мир приобрел цвет, и я снова посмотрела на Аркуса.

— Ты причиняешь ему боль, — сказала я, без выражения. Минакс сказал, что это сделает меня сильнее, но я почувствовала смутное чувство дискомфорта, которое даже забвение не могло коснуться.

— Да, — смутился Расмус, — если бы только он умрет быстрее. Его мускулы дрожали, когда он посылал удар за ударом заточенного льда. Комната наполнилась эхом, воем, когда острые осколки врезались в нежную кожу шеи Аркуса, он использовал одну руку, чтобы вытереть кровь, а другой продолжал сражать.

Я продолжала наблюдать, пока на руке Аркуса не возникла рана, заставив его кричать и согнуться пополам, приняв следующий, удав в спину.

— Что-то не так, — сказала я, положив руку на запястье Расмуса и потянув его за руку. Его лед закрутился по полу и растаял. — Я не хочу, чтобы он умирал.

Расмус встретился со мной взглядом, его глаза снова были почти черными. — Не позволяй твоей решимости ослабевать. Мы так близки.

— Руби, — сказал Аркус, весь окровавленный и задыхаясь от усталости. — Помоги мне.

— Нет, — сказал Расмус. — Он должен умереть, чтобы мы могли забрать его силу, и вместе мы будем непобедимы. Сделай это, Руби. Покажи мне свою силу.