Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Я все расскажу, – взвыл Бран, когда один из данганаров поднес к его лицу железные щипцы с раскаленным углем.

Остаться слепым Брану совсем не хотелось. Но прежде чем начать говорить, он хотел получить гарантии.

– Я расскажу! Все расскажу! – он задергался в путах. – Только одно условие – ты отпустишь меня живым. Иначе я буду молчать. Умру – ничего не скажу!

– Он блефует, – сплюнул Берр, с презрением наблюдая эту картину.

– Нет. У него черная лилия на левом плече, – Дарвейн покачал головой. – Такие умеют молчать, если нужно.

– Лэр, – пленник дернулся к нему, – я знаю, ты человек слова. Поклянись, что отпустишь меня! И я все расскажу, все, что знаю!

– Хорошо. Я оставлю тебе жизнь и клянусь не преследовать, если ты скажешь, кто тебя нанял, – Дарвейн кивнул, хотя ему до дрожи в пальцах хотелось собственными руками свернуть шею этому типу.

– Родрик Баллорд, – выдохнул Бран, едва услышав эти слова.

– Комендант?! – раздались нестройные голоса данганаров. – Бред! Зачем ему это?!

– Ты лжешь, – Дарвейн ухватил пленника за мокрые от пота волосы, дернул голову вверх, заставляя того захрипеть. – Думаешь, я поверю этим словам?

– Как хочешь, лэр, – через силу выдавил тот, – только я говорю правду…

– Где доказательства?

– Он… он женился на твоей матери… Она ждет от него ребенка.

Побледнев, Дарвейн сделал шаг назад, не отрывая от пленника напряженного взгляда. За его спиной тихо выдохнули данганары. Только Эсмиль продолжала молча сидеть на столе, куда он ее посадил, и, незаметно для остальных, поглаживала кинжалы, спрятанные в рукавах. На нее никто не смотрел, а вот она не могла оторвать взгляд от уродливого лица Брана, которое было ей так ненавистно.

– Это не объясняет, почему он пытался меня убить, – напряженным тоном заявил Дарвейн.

– Пораскинь-ка мозгами, лэр, ты же умный, – Бран с трудом растянул в усмешке разбитые губы. – Твоя мать – бывшая льера – дочь лэра, мать лэра, вдова лэра. За ее спиной целых два клана. Эонарцы и данганары. И ни одного законного наследника…

– Ни одного? – Дарвейн прищурился.

– Ни одного, – Бран усмехнулся и слизнул кровь, брызнувшую из лопнувшей губы. – Письмо о твоей гибели было доставлено два года назад… А твой брат все это время страдает от неизвестной болезни, которая поразила его рассудок и тело. И с каждым днем ему становится все хуже…

– Это ложь…

Дарвейн не мог в это поверить.

– Зачем мне обманывать? Я хочу жить. Ты обещал мне, помнишь?

– Говори все, что знаешь. Тогда я тебя отпущу.

– Ваша Милость, – вмешался Вирстин, – я бы на вашем месте не верил ему. Этот хройтов сын что угодно выдумает, лишь бы живым остаться.

– Вир, отойди, – лэр отмахнулся. – А тебя я внимательно слушаю. И советую быть убедительным.

– Ладно, – Бран сплюнул на пол розовую слюну. Что-то у него внутри безобразно булькало и хрипело, и разбойник подозревал, что данганары сломали ему пару ребер. Но это был сущий пустяк по сравнению с возможностью никогда не выбраться из этой комнаты. – Квинна Лерисса беременна, она носит ребенка Баллорда, и тот уверен, что родится именно сын. Понимаете? – он обвел присутствующих мутным взглядом. – Я не знаю, как и почему, но этот ребенок станет наследником Эонара и Эрг-Нерай, если только других не будет…

– Это невозможно! Моя мать утратила право на лэрство, если вышла замуж за квинна!

– Возможно… Баллорд сказал, что в нем течет кровь вашего деда Дугана Эонара… Он хочет, чтобы Лерисса родила ему сына. Старейшины признают ребенка наследником, если не будет других… Священный клановый камень почует кровь предков…

– Что?!

В это невозможно было поверить.

Дарвейн, будто во сне, отступил. Медленно огляделся. Оставшиеся в живых данганары отводили глаза. Да, они тоже это услышали.

– Так значит, Баллорд мой кровный родственник? – лэр потряс головой. – Не могу в это поверить… Откуда?

– Ходили слухи, что старый Дуган прижил ребенка от одной из рабынь, – тихо пробормотал Рикван. – Может, Баллорд это он и есть?

– И каким же образом? – уставились на него остальные. – Всем известно, рабыням запрещено рожать. Плод изгоняют!

– Видно не в этот раз, – Рик почесал затылок, глядя на ошарашенных данганаров. – Беременная рабыня исчезла. Может, сбежала, а может, Дуган сам ее спрятал. А спустя десять лет появился Родрик, и старый лэр назначил его своим оруженосцем. Моя мать в то время работала в Эонаре и брала меня с собой. Я слышал, как она шепталась на кухне с подругами, но не обращал внимания на бабские сплетни. Видимо, зря…

– Это, действительно, может быть правдой… – подтвердил Дарвейн бесцветным голосом. – Сначала он был оруженосцем при моем деде, потом, когда мать вышла замуж, переехал вместе с ней в Эрг-Нерай. И мой отец сделал его своей правой рукой, комендантом. Он ему доверял больше всего…

Неожиданно что-то в его лице изменилось. Он шагнул к пленнику и заставил того поднять голову.

– А мой отец? – глухо произнес он, глядя в глаза убийце. – Смерть моего отца тоже была его рук делом?

– Откуда мне знать? Это все, что я знаю…

Прикрыв глаза, лэр отступил.

– Нам нужно найти Баллорда, – он обвел товарищей твердым взглядом, поочередно вглядываясь каждому из них в глаза. – Только он может сказать всю правду.

– А если не захочет? – хмыкнул Берр.

– Я найду способ его заставить, – процедил Дарвейн и сжал кулаки.

– А с этим что делать? – Рикван кивнул на пленника.

– Я обещал ему жизнь.

– Обещал, – подала голос Эсмиль, и только теперь все вспомнили, что девушка тоже находится здесь. Она спрыгнула со стола и добавила: – Но не обещал, что она останется полноценной.

На ее лице не дрогнул ни единый мускул, пока она шла к своему насильнику, и данганары растерянно отступали перед ней.

– Что ты имеешь в виду? – Дарвейн, как и все, был поражен тем отсутствующим выражением, которое, будто деревянная маска, скрывала все ее эмоции от чужих глаз.

Она не ответила. Встала напротив пленника и усмехнулась. Тонкая усмешка, полная тайного обещания, скользнула по ее губам, и Бран невольно сглотнул. Ему показалось, будто в глазах девушки мелькнул огонь сумасшествия.

Девка, которую он еще несколько часов назад имел с большим удовольствием в разных позах, сейчас стояла напротив него, и на ее лице блуждала такая улыбка, от которой опытного убийцу пробрала холодная дрожь. Данганары ей не мешали, они просто молча следили, а Эсмиль, оказавшись со своим обидчиком один на один, хотела лишь одного – мести. Кровавой и жестокой.

Она прикоснулась к нему самыми кончиками пальцев и медленно повела рукой вниз, обводя порезы и ожоги, покрывавшие тело Брана, будто лаская.

– Что… что она делает? – прохрипел он, и его взгляд растерянно заметался по лицам данганаров. – Уберите от меня эту ведьму! Я все уже рассказал!