Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Вот и она, – Дар сжал перстень в руке и направился к выходу. – Мама, позже обсудим.

Он рывком распахнул дверь и гаркнул:

– Ну, что здесь опять случилось?

Последние слова предназначались двум служанкам, которые с тихими рыданиями жались к стенам коридора.

А в женском крыле случился погром. Маленькая блондинка, которую лэр всенародно объявил будущей льерой, с гневным рычанием вышвыривала из выделенной ей комнаты еще не распакованные тюки. Рядом, в сторонке, беспомощно переглядывались служанки, не решаясь вмешаться. За это время солдаты успели прочесать ущелье и всю долину до самого Эонара и собрать лошадей, сбежавших от камнепада. Золото, заработанное в Ангрейде жизнями данганаров, вернулось в Эрг-Нерай, а вместе с ним нашлись и вещи Эсмиль, купленные в Керанне.

– Что происходит?

Знакомый насмешливый голос заставил девушку вскинуться и зарычать:

– Даже не думай! Я не буду здесь жить!

Тонкий палец уперся в грудь Дару, заставив мужчину хмыкнуть.

– Чем тебе эта комната не угодила?

– Я не стану сидеть здесь с этими клушами, пока ты будешь развлекаться на пирах и с рабынями! Хватит!

– Ну, таковы обычаи, – он скрыл смешок.

– К хройту эти обычаи! Дар, ты слышишь меня?! – она схватила его за грудки и встряхнула.

– Слышу, – он сжал ее кулачки в своих огромных ладонях, поднес к губам и поочередно поцеловал. – Так чего же хочет моя боевая льера?

Она приподняла левую бровь, оценивающе глядя на черную макушку согнувшегося над ней мужчины.

– Хочу быть рядом с тобой. Не на шаг позади, не на фут ниже. Рядом. Спать в твоей постели, есть с тобой за одним столом. И знать, что ты только мой. Мой – и больше ничей!

– Милая, тебе не кажется, что свобода мужчины – это святое? – произнес он с нарочитым недовольством, хотя слова девушки ему очень польстили.

Эсмиль прищурилась. По ее губам скользнула усмешка.

– Знаешь, чего мне хочется больше всего? – вкрадчиво шепнула она, прижимаясь к нему всем телом. – Поставить тебе клеймо со своими инициалами: «Личная собственность Эсмиль ди Маренкеш». Именно так у нас в Амарре совершаются браки.

– Ты делаешь мне предложение? – он не выдержал, расхохотался.

– Ну… Если ты ответишь согласием, – протянула она, многозначительно оглядывая его, – я исполню любое твое желание.

Смех оборвался. Мужские руки подхватили ее под попу, приподняли, прижали плотнее, давая почувствовать твердую плоть, истосковавшуюся по нежному телу.

– Только одно? – Дар потянулся к ее губам.

– Сколько угодно, – голосом соблазнительницы заявила она и приложила пальчик к его губам. – Так каков твой ответ?

– Думаю, – хрипло выдохнул он, – моя кровать слишком мала для троих. Надо бы приказать плотнику сделать побольше.

– Что?! Для троих?! – шипя, как дикая кошка, она вырвалась из объятий и с силой его оттолкнула. – Дарвейн Эрг-Нерай, да будь ты хоть трижды лэр, в твоей постели не будет других женщин, кроме меня!

– Разве я говорил о других? – он состроил невинную мину. – Нет, любовь моя, я имел в виду немного другое…

– И что же это? Не хочешь меня просветить?

Она замолотила кулачками по его груди.

– Осторожно, любимая, – он засмеялся, ловя ее рассерженный взгляд. Обнял, привлекая к себе. – Тебе стоило бы поберечься. Ах, да, как я забыл…

Эсмиль замолкла, когда он вдруг взял ее за руку и в полном безмолвии надел ей на палец кольцо. Широкий золотой ободок, украшенный гравировкой, а в центре – роскошный сапфир. Ее охватила странная, непривычная робость, когда этот сапфир вдруг вспыхнул радужным светом, озаряя их лица.

– Ты выйдешь за меня замуж? – услышала она голос Дара, полный любви, и вскинула растерянный взгляд на его обладателя.

– Да… Да… О, да!

Как он смел сомневаться?!

Спустя несколько дней в древнем святилище замка Эрг-Нерай Старейшина рода повенчал их перед статуями Эрга и Арнеш. И народ, собравшийся на площади по этому поводу, говорил, что такой красивой невесты в этих краях еще не видали. Жгли костры, вино лилось рекой. Музыка гремела над замком, заглушаемая радостными криками и звоном бокалов. Рыдала от счастья Лерисса, обнимая невестку и сына. Рядом Вирстин покровительственно прижимал к себе хрупкую Ильзу, давно забросившую строгий эннен и серые платья. Данганары, смеясь, похлопывали его по плечу – вот он, следующая жертва матримониальных планов хитрых женщин.

А Эсмиль тихо молилась Арнеш и Эргу, пока Старейшина произносил слова древнего обряда, делавшего мужчину и женщину одним целым. Ей казалось, что все это сон, что вот сейчас что-то случится, в глазах потемнеет, и она очнется в своем дворце, словно и не было ничего. И эта мысль ее безумно пугала. Она жалась к Дарвейну, цеплялась за его руку и спокойно вздыхала только тогда, когда он крепко ее обнимал.

И когда статуи богов вдруг засветились ровным голубоватым светом, вся толпа ахнула, а Старейшина произнес:

– Боги благословили ваш союз на многие лета.

«Не бойся, девочка, – услышала Эсмиль смеющийся голос Арнеш, – тебя никто не отправит назад. Смотри!»

Словно во сне девушка увидела, как исчезают каменные стены святилища, растворяется ликующая толпа, и вместо куполообразного свода, усеянного мерцающими огоньками свечей, над головой появляется до боли знакомое небо Амарры. Такое, каким оно было в ночи – без единого облачка, с россыпью звезд и серебряным диском Сирина. А вокруг только стены из желтого песчаника, высотою в три человеческих роста…

Она поняла, что стоит одна, в центре площадки, на которой таны тренируются перед боями, и на мгновение ее сердце сжала тоска. Хорошие были деньки…

«Смотри!» – ее словно что-то толкнуло, заставляя вглядеться в дальний угол площадки.

Нет, она здесь была не одна.

Там, у стены, стояли, обнявшись, двое. Огромный полуобнаженный мужчина с широким железным ошейником, тускло поблескивавшим в свете звезд, обнимал хрупкую черноволосую девушку, прильнувшую к нему всем телом. Девушку в тунике из роскошного мернейского шелка, расшитого золотом и драгоценными камнями!

Эсмиль узнала свой любимый наряд. Шагнула было вперед, но тут лунный свет озарил лица пары, и нежданная гостья застыла, не веря своим глазам.

Это был он, тот левантийский раб, покупка которого стала началом ее мытарств! А рядом с ним стояла она – та Эсмиль, которой она была, кажется, тысячу лет назад. И девушка, занявшая ее место и тело, с улыбкой ребенка жалась к мощной груди левантийца. Тот с голодным отчаянием ее обнимал…

«Видишь? – голос Арнеш заставил очнуться. – Твое место там уже занято, некуда возвращаться. Твой дом теперь здесь. Ты подаришь своему мужчине здоровых и сильных сыновей. И дочь, такую же прекрасную, как и ты. Считай, это мой свадебный подарок…»