Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

– Просьбу? Я почему-то так и думала, что у вас о просьбах имеется весьма смутное понятие. Просят иначе, Ваша Светлость. Кроме того, меня воспитали в убеждение, что мужчина первым делает шаг к сближению.

– Тот, что уже сделал я, вам кажется недостаточным? – блеснул зубами в улыбке Сид Кайл. – Ну же? Подарите мне поцелуй? Всего один.

Каролина замерла в смущении. Меньше всего ей хотелось выглядеть той, кем она и была в действительно – неопытной, наивной девушкой, незнакомой с силой страсти, знающей о ней только понаслышке да по романам, что читались украдкой.

– Вы столь целомудренны, что моя просьба приводит вас в смущение?

– Вы будете смеяться, но так оно и есть.

– Смеяться? Над вами? И в мыслях не было, – всё-таки смеялся Сид Кайл.

Каролина почувствовала, как его волосы, оказавшиеся куда мягче на ощупь, чем она могла себе представить, коснулись её оголённого плеча.

По уверенности и спокойствию его движений невозможно было не узнать, не почувствовать покорителя женских сердец.

Обняв Каролину за талию, лорд Кайл властно и в тоже время с нежностью приподнял её подбородок. Каролина утонула в синеве его глаз. Когда же его губы коснулись её губ, она забыла обо всём на свете.

Для неё стало настоящим открытием, что губы мужчины могут быть такими шелковистыми и гладкими, такими чувствительными и мягкими. Горячие дыхание, льющееся из его уст, блаженным теплом разливалось по её телу, кружа голову.

Закрыв глаза, Каролина словно растворялась в новых ощущениях. Она была подобно цветку, тянущемуся к солнцу. Её тело, словно соты мёдом, медленно и мягко заполняла нега.

– Ты создана для любви, – жарко шептал герцог на ухо. – Для меня честь ввести тебя в мир наслаждения, проведя по мосту от девичества к женственности посвятить в науку тонкой страсти. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я желаю разделить с тобой это счастье.

Рука герцога скользнула вниз, касаясь запястья Каролины.

– Искусство любви ценнейший дар. Чтобы познать его, нужны две составляющие – умное тело и утончённые чувства. Жизненный опыт подсказывает мне, миледи, что в вас гармонично сочетается то и другое.

Каролина трепетала. Её переполняли противоречивые чувства.

Где-то в глубине дома начали бить часы, отзвонив десять раз.

– Позволите отнести вас в вашу комнату?

Не дожидаясь ответа Сид Кайл подхватил юную жену на руки.

В комнате для молодых уже горели свечи.

Огромное зеркало в серебряной оправе отразило их в полный рост, стоило лишь переступить порог. Поднеся к нему молодую жену герцог аккуратно, словно величайшее сокровище, поставил её на пол.

Осторожно снял фату, небрежно бросив. Она легла к ногам, как лёгкий туман, прозрачный, едва весомый.

Неторопливо, со знанием дела, принялся расшнуровывать корсет.

В комнате было прохладно. Залетавшие сквозняки вызывали в теле дрожь. Кожа Каролины блестела в полумраке подобно перламутровой раковине.

Освободив от жёстких пластин из китового уса Сид Кайл снова заключил жену в объятия, погружая её в водоворот новых, прежде незнакомых чувств и ощущений.

Ласки, по началу невинные, с каждым прикосновением делались всё смелее. Они то вызывали у Каролины приступы стыдливости и желание ускользнуть, то жажду отбросить последние остатки стыдливости и сдержанности, позволяя себе лететь, паря на крыльях пронзительной страсти.

В объятиях Сида Кайла Каролина впервые так остро ощутила своё тело и была потрясена открывшимися ему возможностями.

Когда он овладел ей, недобрая боль утраты девственности не возмутила и не разрушила полностью того очарования, которым наполнилась для юной, новорожденной женщины её первая ночь любви.

Уставшая и смятённая, Каролина, прикрывшись одеялом, полусонно наблюдала за тем как, двигаясь с непринужденной грацией кошки, нисколько не смущаясь собственной наготы, Сид Кайл, подойдя к столу, разливал красное вино по бокалам.

– Выпьем?

– Стоит ли? – неуверенно откликнулась она.

– Как не поднять тост за столь прекрасный повод? За вас, звезда моя. И за нашу первую ночь.

Залпом осушив бока, он разбил бокал, с размаха швырнув его в камин.

Каролина проснулась с тяжёлой головой.

Подобно большинству романтично настроенных барышень она была уверена, что первая ночь любви меняет всё – восприятие мира, настроение, чувства. В первую очередь к мужчине, что с тобой эту ночь разделил. Вы становитесь ближе, барьеры стираются, тот, кто ещё вчера был чужим, сегодня становится родным человеком.

В действительности всё оказалось иначе. Ничего не изменилось. Солнце оставалось тем же, комната – прежней. Сид Кайл – чужим, далёким и пугающим.

Как ни странно, заснув в его объятиях, утром Каролина словно ещё больше отдалилась от него. Воспоминания о вчерашней ночи были ей неприятны. Она сама себе не могла объяснить почему. Хорошо ещё, Сид проснулся первым, и успел покинуть спальню.

Поднявшись с кровати, Каролина набросила на плечи шёлковый пеньюар. Открыв дверь, миновала коридор. Спустилась по лестнице и оказалась в том огромном бальном зале, где вчера так много танцевала.

Каблучки домашних туфелек громко цокали по начищенному до блеска паркету.

Лакей, в длинном парике и тёмно-синей ливрее, неспешно поклонился, приветствуя новую госпожу:

– Доброе утро, миледи. Угодно ли распорядиться, чтобы принесли кофе? Чай? Или, может быть, шоколад? Чем госпожа желает позавтракать?

– Пока ещё ничего не хочу. Где я могу найти моего супруга?

– Господин герцог у себя в кабинете. Прикажите проводить?

– Не нужно. Сама найду.

До кабинета Каролина добраться не успела –нарвалась на Сида в приёмной. Размашистым шагом, с быстрой порывистостью он едва не столкнулся с нею.

Каролина успела отметить, что его костюм для верховой езды выглядит так, будто он уже успел откуда-то вернуться. И явно не из кабинета.

– Вижу, вы не из тех женщин, что любят залёживаться в постели до полудня? – улыбнулся герцог, отдавая хлыст и шляпу подбежавшему слуге. – Предпочитаете вставать рано?

– Не всегда. Сегодня так получилось.

– Вам бы лучше одеться. В ранние часы, пока дом ещё не протоплен, легко схватить простуду. Идёмте в мой кабинет. Там гораздо теплее.

Перешагнув порог кабинета, Каролина застыла, как статуя, переживая не самые приятные воспоминания, связанные с её прошлым приходом сюда.

– Садитесь, сделайте одолжения, – предложил герцог. – Не люблю, когда кто-то возвышается надо мной.

Каролина села, принуждая себя положить руки на кресло и откинуться на спинку.

– Не знаю, огорчит ли вас то, что я вынужден буду сейчас сказать? Надеюсь, что огорчит. По крайней мере меня это огорчило, – вздохнул Сид.