Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

– Пришла в себя?

Из темноты на свет выдвинулась колоритная фигура, при одном взгляде на которую рождались стойкие ассоциации с ведьмой.

– Ты лежи, лежи, – посоветовала женщины. – Тебе лучше не нервничать.

– Где я? – зазвенев цепями, приподнялась на локтях Каролина. – Кто вы такая? Где Сид и Джордж?

– На все вопросы отвечу по порядку. Вы в своём замке, герцогиня. Ваш муж поехал за тем, кто, по слухам, может помочь вам победить свой недуг.

– Мой недуг?

Женщина вздохнула:

– Вы не спрашиваете, почему вас приковали цепями. Уже ведь всё знаете?

– Знаю – что? Что могу быть опасной? К сожалению – да. Мне это известно. Чёрные волхвы прокляли меня.

– Это не проклятие.

Каролина с надеждой подняла голову:

– Вы знаете, что это такое? Что со мной случилось?

– Догадываюсь. Пару раз слышала о чем-то похожем.

– Правда? – оживилась Каролина.

– Да, – ответила женщина без особого энтузиазма.

Подойдя ближе, она деловито поправила подушки в изголовье, устраивая Каролину поудобнее.

– Меня зовут Тисса. Я местная знахарка и повитуха по совместительству.

Последнее сейчас Каролине было нисколько не интересно.

– Вы сказали, что знаете, что со мной? Скажите честно, я стала оборотнем?

– Можно назвать и так. Но я бы назвала это одержимостью. В твоё тело проник злой дух, алчущий крови. С заходом солнца он берёт над тобой силу. Проявляет себя, убивая всех без разбору.

– Я могу этому как-то препятствовать?

– Не знаю, девочка. Но даже если и сможешь на какое-то время сдерживать Тьму, разделяющую с тобой твоё тело, ты всё равно будешь походить на смертельно опасное оружие. Стоит лишь на мгновение ослабнуть воле, как Зверь непременно поспешит проявить себя. Ты лишь человек. Человек спит, болеет, скорбит. И в эти минуты дух сможет пользоваться тобой, как вратами.

– Что же получается? Надежды нет? И мне придётся либо остаток жизни провести в цепях, либо умереть? – с отчаянием воскликнула Каролина.

– Для того, кто в любой момент готов сдаться в мире вообще мало надежды, – насмешливо фыркнула старая карга. – Для тех же, кто бьётся до последнего, надежда бессмертна. Знаешь, как говорят в роду Кайлов? Пока рука способна держать меч ты не побеждён.

– Как это понимать?

– Это следует понимать очень просто, девочка. Ты не имеешь право быть слабачкой и сдаваться, когда за тебя борется такой мужчина, как Сид.

– Именно из-за этого вашего мужчины я здесь и оказалась, – с горечью фыркнула Каролина, звякнув удерживающими её кандалами. – Но если я правильно вас поняла, Сид не оставил надежды всё исправить?

– Он собирается найти человека, способного эту тварь из тебя изгнать, как изгоняют паразита чеснок и тыквенные семечки. Как прогоняют затхлость и плесень свежий воздух и кусок мыла. Но даже самый сильный маг не сможет помочь тебе, если ты сдашься.

Каролина почувствовала, как отчаяние сменяется робкой надеждой, как душа оживает, словно цветок после дождевых брызг.

– Я не сдалась! – горячо заверила она. – Я и не думала сдаваться!

– Это хорошо, – деловито кивнула Тисса. – Есть не хочешь?

К собственному удивлению Каролина осознала, что голодна, но признаться в этом было отчего-то стыдно и она отрицательно замотала головой.

– Не хочу я есть, – хмуро заявила она. – Хочу одного – умереть.

– Ты же только что заявляла, что не сдалась? Если это так, то тебе не следует говорить со мной о смерти.

Дверь заскрипела на тяжёлых петлях и в дверном проёме появилась Силена, похудевшая и повзрослевшая. Под глазами залегли тёмные тени.

– Каролина?

Голос её прозвучал робко и в тоже время обрадованно.

– Ты наконец пришла в себя?

– Силена!

Каролина, было, протянула к сестре руки, но стоило раздаться металлическому лязганью, бессильно уронила их обратно.

Силена скользнула к ней, обнимая.

– Эти кандалы – невыносимо видеть их на тебе! Твой проклятый муж приковал тебя, словно животное! Они все убеждают меня, что ты опасна. Но разве ты можешь быть кому-то опасной? Ты?! Которая за всю жизнь мухи не обидела?

– Я уже сто раз объясняла вашей милости, – ворчливо отозвалась Тисса. – Опасна не ваша сестра, а та тварь, что таится в ней.

– Я здесь уже почти неделю, но никакой твари не видела!

– Однако она есть. Как не отвратительно это признавать, но мера, пусть она вынужденная и противная, всё равно правильная, – со вздохом признала Каролина. – Сколько дней я была в отключке?

– Около недели.

–Так долго? – изумилась Каролина.

– Так вы точно не хотите есть? – усмехнулась Тисса.

– Пожалуй, что чем-нибудь и перекушу, – позволила себя уговорить Каролина. – Узнайте, что там на кухне. Я бы съела супа. И от чашечки бодрящего чая бы с булочками не отказалась бы.

Тисса пошла выполнять поручение оставив сестёр наедине.

Этого Каролина и добивалась.

Она так внезапно и резко сжала руку Силены, что та вздрогнула, испуганно вглядываясь ей в лицо, будто всерьёз опасаясь увидеть на нём выпирающие клыки.

– Расскажи, что происходило, пока… пока меня не было?

– Что происходило? – нервно облизнула губы Силена. – Я сама толком почти ничего не знаю. За мной приехал Джордж. Велел немедленно собираться и ехать вместе с ним в поместье Кайлов. Уже по дороге рассказал, что ты жива. Не представляешь, какого это было – потерять, оплакать, а потом заново тебя обрести! Я снова поверила в то, что чудеса на свете возможны.

– Жизнь странная штука, – с иронией протянула Каролина. – Всё в ней зависит от того, с какой стороны смотришь. Глянешь с одной – чудо, зайдёшь с другой – сущий кошмар. Ты видишь это? – вытянула Каролина тонкие запястья. – Как думаешь? Это жестокость? Или необходимость?

Силена на мгновение запнулась, потом заявила с уверенностью:

– Джордж уверял, что необходимость. Твой муж говорил то же самое, но ему я верю меньше, чем брату.

– Знаешь, почему это стало необходимостью? Потому что я убивала людей. И для тебя я тоже опасна. Прожить всю жизнь вот так? В цепях, страхе, ненависти? Это, по-твоему, чудо?

– Почему ты на меня кричишь? Будто обвиняешь меня в чем-то? Да я бы полжизни отдала за то, чтобы всё исправить! Хотя я понимаю… тебе страшно. И больно. Ты столько пережила. Если тебе легче, когда ты злишься, то злись, пожалуйста! Если хочешь, можешь меня даже ненавидеть или презирать. Видя тебя живой я всё равно счастлива. Я несколько месяцев жила в мире, в котором ты была мёртвой. Понимаешь? Мы похоронили тебя!

А сейчас я могу видеть, слышать, разговаривать с тобой. Могу даже обнять. И чтобы бы ты там на себя не наговаривала, при взгляде на тебя я вижу её – мою сестру. Ты – жива. Всё остальное для меня незначительно. Хочешь считать меня за этой мелкой эгоисткой? Да пожалуйста! Я никому не желала смерти ради твоей жизни. Мне жалко тех, кто погиб. Но я безумна счастлива от того, что ты выжила. Для меня лучше ты, чем они.