Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

– Пить, – слабо простонала она.

Тут же одна из теней пришла в движение. Каролина думала увидеть Силену, но с радостью и облегчением узнала в приближающейся фигуре мать.

– Матушка! Вы здесь?

Фиона поспешила осторожно уложить дочь обратно на подушки.

– Тихо, моя дорогая девочка. Осторожно. Не сбей повязку.

– Ужасно хочу пить, – пожаловалась Каролина.

Мать незамедлительно прижала к её воспалённым губам прохладный бокал.

Простая вода показалась слаще нектара и амброзии. Удовлетворённая и обессиленная, Каролина расслабилась.

– Сид? – голос отчего-то отказывался звучать привычными интонациями. Он был глухим, как из бочки. Звуки обдирали горло. – Что с ним? Он в порядке?

– Как и в твоём случае, ранения поверхностное. Почти мистическое совпадение, но у тебя по костям правой ключице скользнуло лезвие, а у него пуля. Так что шрамы на память об этом дне у вас останутся похожие.

Свет играл на тонком лице Фионы, зажигая в её глазах огоньки.

Каролина подумала о том, насколько же сильная женщина её мать. Пережить так многое в последнее время и не только не сломаться, но остаться по-прежнему оплотом для всех.

Теперь, когда Фиона была здесь, страхи уступали место вере – вере в то, что всё, наконец-то, будет хорошо. Потом что ведь не может же быть всё время плохо?

– Давно вы приехали, матушка?

– В три часа пополудни. И, признаться, застала ужасную картину. В первый момент я чуть не поверила, что потеряла вас, дитя моё, не успев снова обрести. Но судьба милостива. Вы живы и вне опасности. Лихорадка скоро уляжется. Доктор заверил меня, что есть все шансы на ваше скорое выздоровление.

– А Сид?

– Рана твоего мужа сама по себе не была опасна, но, учитывая переохлаждение и нервное перенапряжение, ему потребуется время, чтобы пойти на поправку.

– Какое счастье, что хоть Силена не пострадала, – вздохнула Каролина.

– Со всеми всё хорошо, моя родная. Если не считать той ужасной женщины.

– Флёр Кадэр, – содрогнулась Каролина, вспоминая о мёртвой любовнице мужа. – Она умерла в нашем доме. Что скажет король?

– А что он сможет сказать? Это была самооборона.

– Самооборона? – удивилась Каролина.

От кровопотери мысли немного путались, соображала она медленно.

– Конечно, – со спокойной уверенностью подтвердила Фиона. – Обнаружив, что её попытка навредить тебя провалилась, Флёр Кадэр явилась, чтобы уничтожить тебя лично, на этот раз с гарантией. Тому множество свидетелей.

– Но ведь всё было совсем не так!

– Разве? Нюансы мало кого интересуют. Все поверят в то, что Питер Рэдси убил Флёр Кадэр, выполняя свой долг, защищая жизнь жены своего лорда.

– А что на счёт самого Питера?

– Об этом спросишь у мужа. На своей земле он представляет закон и королевскую власть. Как решит, так и будет.

– Но неужели король так просто смирится со смертью своей фаворитки?

– У короля множество фавориток. Кадэр, со своими капризами и южным темпераментом, наверняка уже стала изрядно надоедать. К тому же в столице по-прежнему беспокойно, а обеспечить порядок без своего любимца-маршала королю будет трудно. Их Величества расчётливы и умеют расставлять правильные приоритеты. Между мертвой любовницей, от которой проку всё равно никакого и лояльностью человека, что может быть ему полезен король, несомненно выберет то, что пригодится.

– Как ужасно цинично звучит это в ваших устах, матушка.

– Что поделать, доченька? В пятнадцать лет большинство из нас полны романтических устремлений. Но тот, кто в сорок пять между любовью и сундуком с золотом выберет любовь либо беспросветно глуп, либо безусловно счастлив. Цинизм – плата за жизненный опыт.

– Не хочу такого опыта.

– Никто не хочет. Но куда деваться? Ты спи. Набирайся сил. Тебе сейчас это необходимо.

Каролина смотрела сквозь полусомкнутые ресницы на золотой ореол вокруг пламени свечи. На душе было и спокойно, и горько. Как привкус миндаля в шоколаде – сладкая такая, то ли противная, то ли изысканная горечь.

Проснувшись утром Каролина чувствовала себя гораздо лучше, хотя плечо ещё побаливало, и мучительная жажда давала о себе знать. Но ещё сильнее всего была потребность прямо сейчас, незамедлительно, увидеть Сида. Убедиться, что с ним действительно всё хорошо.

Но, понятное дело, Фиона подняться с постели не позволит, лишь постарается успокоить сказками о том, как всё замечательно и впереди самые радужные перспективы.

Заявив матери о просто зверском голоде, Каролина спровадила её на кухню за продуктами, а сама, не теряя времени ни минутку, поспешила покинуть спальню.

С мужем они столкнулись прямо посредине коридора.

– Каролина?

– Вам разве можно вставать?

Сказали они одновременно, вместе.

Каролина смутилась и постаралась растерянность за смешком.

– Вставать запретили, но мне так не терпелось увидеть вас, сударыня, что запреты пришлось нарушить.

– Вы слово в слово повторили мою речь, ту самую, что я заготовила для вас, как только увидела, как вы бредёте по коридору, устало опираясь на стены, похожий на призрак самого себя, – шутливо отозвалась Каролина.

– Чтобы нам не томиться в коридоре предлагаю пойти в вашу спальню – она ближе.

Сид взял её за руку:

– Не могу передать словами как я счастлив от одной возможности видеть тебя. Вчера я несколько раз готов был поверить, что мы больше не встретимся.

Каролина, словно игривый котенок, потерлась щекой о его ладонь. Та была сухая и горячая.

На скулах Сида горели лихорадочные алые пятна. Чёрные волосы взлохмачены. Весь вид одновременно вызывал в ней нежность и тревогу.

– Самое неприятное это когда ядовитая гадюка пробирается в твой дом. В место, где ты считаешь себя в безопасности, – промурлыкала она ему на ушко. – В такие моменты все мы особенно уязвимы.

Каролина легла в постель, уютно завернувшись в одеяло. Сид пристроился в ногах. Он вальяжно растянулся, подпирая рукою голову.

– Эта проклятая Кадэр говорила о том, что ты сам пригласил её к нам. Но оказалось, что это сделал Питер. Он продумал вчерашнее преступление до мелочей, – Каролина тряхнула головой, пытаясь избавиться от пугающих видения. – Как страшно порой бывает. Ведь глядишь на человека и понятие не имеешь о чудовище, живущем внутри. И самое странное, что сам человек мирно уживается с ним, даже не пытаясь бороться.

Сид опустил голову. Волосы, упав на лицо, скрыли его выражение:

– Я знал мальчишку несколько лет и всегда считал, что парню можно верить. А тут такое… безумие. Иначе не назовёшь.

– Всё из-за меня, да?

– Из-за тебя? Нет. Всё из-за него. Питер внушил себе, что должен тебя, ангела чистоты и света, спасти из моих порочных сетей. Но поскольку его терзали смутные сомнения на счёт моей сговорчивости и способности смириться с потерей, он решил, что будет удобнее и безопаснее от меня заранее избавиться. Нанял двух гадёнышей, один из которых притворился, что тонет. Пока я пытался его спасти, второй послал мне пулю в спину. По счастью, стрелял плохо.