Екатерина Оленева - Твёрже алмаза

Если бы его голос звучал резко и раздражённо, то и тогда он не произвёл бы на Каролину и в половину такого впечатления как теперь, когда оставался равнодушным и спокойным.

Это неожиданное спокойствие, словно невидимая черта, пропастью ложилась между ними.

Каролине это решительно не нравилось.

– Сид! Не говори со мной таким тоном! Пожалуйста! Ты неправильно меня понял. Я беспокоюсь не о господине Рэдси, а о тебе.

– Успокойтесь, сударыня. Я вам верю. Но сказанного мной ранее это не отменяет.

– Не мог бы ты перестать говорить мне «вы»?

Неизвестно, чтобы ответил Сид, но в этот, совсем неподходящий, момент в комнату вошла Фиона Фисантэ с подносом в руках.

– Милорд? – удивлённо приподняла она брови при виде зятя.

Сид изобразил беззаботное веселье, сверкнув безупречными зубами в широкой улыбке.

– Леди Фисантэ, рад вас видеть.

– И я, наверное, тоже.

– Весьма признателен за заботу о моей жене.

– Не стоит благодарности, – раздражённо отмахнулась Фиона, пристраивая поднос с едой на прикроватный столик. – Как никак ваша жена моя чудом избежавшая гибели дочь. Забота о неё мне лишь в радость.

– У вашей дочери странный вкус, – прокомментировал Сид, скользнув взглядом по еде. – Обычно женщины предпочитают сладкое.

Каролина с детства любила солёное и острое.

– Сладкое предпочитают не только женщины, – парировала Фиона.

Какое-то время они все втроём чинно вкушали яства.

– Вы уже виделись со второй вашей дочерью, миледи? – полюбопытствовал Сид.

– Да, конечно. Она преисполнена благодарности к вам за приглашение вновь прибыть ко Двору, что вам удалось получить для неё от королевы.

– Разумеется, пребывание при дворе потребует расходов, – Каролина наблюдала за тем, как Сид в задумчивости вертел в длинных пальцах серебряную вилку. – Я с радостью компенсирую вам их.

– Благодарю, милорд, но этого совершенно ненужно, – с королевским достоинством отвергла сделанное предложение Фиона.

– Глупости. Ваша дочь не должна ходить пешком и носить дешёвые платья. Вы не виноваты в том, что долги вашего мужа практически поглотили состояние вашего отца. Деньги же существуют для того, чтобы их тратить. Не будем больше спорить. Поскольку ни Каролина, ни я в ближайшее время не планируем возвращаться в столицу, буду только благодарен за то, что вы согласитесь проявить заботу о моём особняке, оставшимся без присмотра. Уверен, в ваших руках он достигнет совершенства.

– Милорд, я не хочу вас обременять.

– Обременять меня вам нисколько не грозит. Но если вам неприятно жить в моём доме, можете подыскать нечто в своём вкусе. Цена значения не имеет.

– Но зачем подыскивать новый дом? – возмутилась Каролина. – Разве нельзя жить в старом?

Сид и Фиона переглянулись.

Потом мать присела рядом, тихонько сжав пальцы дочери:

– Наш дом сожгли во время смуты. Увы! От него остались одни головёшки.

Каролина отвернулась, не желая, чтобы кто-то видел её слёзы. От былой жизни не осталось ничего. Пепелище.

– Дорогая моя! Это всё мелочи. Главное, что все мы живы. Остальное поправимо.

В словах матери, как всегда, был резон.

Сид не стал долго задерживаться. Фиона тоже вышла, унося разорённый поднос. Каролина осталась одна. Ей дали якобы возможность поспать и отдохнуть, но сна не было ни в одном глазу, а на душе лежала тень.

В комнате держался шлейф горького послевкусия ссоры.

Вот что за нечисть её за язык дёрнула? Зачем она заговорила с Сидом о Питере? Неужели трудно было сообразить, что ничем хорошим это для их отношений не закончится?

Каролине хотелось поговорить обо всём с матерью, но Фиона не спешила вернуться.

Как ни странно, Силена тоже до сих пор не нанесла визита. Обиделась на что-то? Или просто не хотела беспокоить раненную сестру?

Лёжа на кровати, Каролина, наблюдая за прогорающими углями в камине, вспоминала как услышала о Сиде Кайле впервые. И неожиданно пришла к выводу, что слухи о нём будоражили её фантазию всегда.

Ещё совсем маленькой девочкой, играя в куклы на диване, она краем уха ловила разговоры отца и матери с упоминанием имени прекрасного маршала. Родители не знали, что она их подслушивает или не предавали этому значения.

Смысл сказанных ими слов часто оставался для Каролины туманным и неясным, но сам факт, что она участвует в разговоре взрослых превратился в волшебный секрет из разряда тех детских секретиков, что прячутся под цветными стёклышками в песке, возлежа на сверкающих обёртках из-под конфет в компании засушенных цветов.

По правде сказать, ничего таинственного в этом не было, кроме флёра самой тайна.

– Молодой Кайл отменный полководец, – словно воочию услышала Каролина голос отца. – Я видел его в деле.

Голос отца стих, растаяв в памяти, как и положено призрачным видениям.

Сид действительно отличный воин. Но он ранен. Не слишком ли рискованно вечно ввязываться сейчас в новый поединок?

Каролина устала от приключений. Ей хотелось спокойной, размеренной жизни. Но вместо романтических посиделок перед камином, намечалась очередная драка. А дальше, судя по всему, возвращение в столицу и даже, не дай Бог, ко двору, в липкие объятия Её Величества.

То, что Сид сильнее Питера Каролина нисколько не сомневалась. В честном бою, где у соперников равные шансы, маршал мог разделаться со своим оруженосцем шутя, даже не вспотев.

Видимо, понимая это, Питер и решился использовать наёмников.

Спустя какое-то время Каролина поняла, что больше не может бездействовать. Ей жизненно необходимо помириться с мужем. Объяснить свои чувства. Заставить Сила понять, что единственное, что её по-настоящему волнует, это её семья и их совместное с Сидом будущее.

Позвонив в колокольчик, Каролина потребовала у горничной помочь её одеться.

– Но, ваша милость, разве доктор не приписал вам постельный режим?

– Я не собираюсь никуда идти, хочу лишь немного прогуляюсь по дому. У меня от долгого лежания всё тело затекло. Причеши меня.

Горничная больше не посмела перечить.

Каролина с досадой смотрела на собственное отражение в зеркале.

Обладая от природы крепким здоровьем, жизнерадостным характером, она раньше почти никогда не болела. Но события последнего времени оставили следы на лице.

Всегда изящная, Каролина теперь выглядела откровенно худой – ключицы выпирали, кожа на скулах натянулась, а глаза сверкали, как у голодной кошки. Казалось это осунувшиеся личико с тенью под глазами и не она вовсе.

– Я похожа на чучело! – ужаснулась она.

– Как прикажите уложить волосы, миледи? – уточнила горничная.

– Не укладывай, просто расчеши хорошенько, лишь бы вернуть им хоть какой-то блеск, – огорчённо вздохнула Каролина.