Елена Кутузова - Пленница Белого замка

— Госпожа? — голос Солли сонный, много ли от неё проку будет?

— Ложись спать.

— Я помогу… — девушка вскочила со стула, покачнулась и села обратно.

— Иди отдыхай, я сказала. Сама справлюсь. И разбуди меня завтра пораньше.

Вечерние прогулки по галерее постепенно вошли в привычку. И темы для бесед нашлись. Я проявила интерес к местным обычаям, и Норген с удовольствием взял на себя роль наставника.

Потом рыцарь стал сопровождать меня в прогулках по саду. И в розарии обязательно срезал для меня цветок. Белый, едва начавший раскрываться бутон.

— Он похож на вас. Такой же хрупкий и невинный.

Я скромно опускала взгляд и смущенно молчала. И вскоре букеты из белых роз стали появляться в моей комнате каждое утро. Я благодарно улыбалась Норгену при встрече, а сама любовалась строгой красотой темно-бордовой, почти черной розы. И вдыхала её тонкий, свежий аромат. Так же пах ветер, прилетавший в Замок по весне с горных вершин.

Постепенно прогулки удлинились. Норген уговорил меня полюбоваться окрестностями, и все чаще мы стали выходить из замка. Солли, которой приходилось сопровождать нас, была в восторге — тихонько брести по тропинкам и смотреть, как солнце прячется за горными вершинами куда приятнее, чем суетиться по хозяйству.

Людей попадалось мало. Разве что челядь из замка выходила обработать огороды. Делянок оказалось немного, каменистая почва не располагала к земледелию. Поэтому крестьяне и жили у подножия гор. А продукты для людей и сено животным доставляли в замок специальными караванами.

— Вы не скучаете? А то я говорю, говорю… — Норген старался понравиться.

— Напротив, я чувствую как эти прогулки исцеляют мое сердце. Я ведь выросла в горах. Знаете, у нас там горные козы водились. Мы с крестьянскими детьми любили за ними гоняться.

— Вы лазили по скалам? — Норген, казалось, удивился. — Это опасно.

— Зато весело, — я сорвала растущий на обочине бессмертник и показала рыцарю. — А еще мы искали эдельвейсы. И жутко боялись Горных Дев.

— А кто это?

— Души обманутых девушек, умерших от горя. Эдельвейсы растут из пролитых в тоске слез, поэтому Девы их и охраняют. И чуть что — скидывают охотников за цветами в пропасть.

— Вы их встречали? — Норген принял у меня бессмертник и вставил в петлю камзола.

— Нет. Я даже не знаю, существуют ли они. Но легенда мне нравится. Я люблю такие истории. И одну сказку услышала вот буквально на днях. Про колдуна.

— Из белого замка? Так это правда. Развалины еще видны. Хотите увидеть?

— Ой, а можно?

— Конечно! — рыцаря явно забавлял мой восторг. — Только добираться придется целый день. И ночевать в горах. Согласны?

Согласна? Да хоть сейчас готова!

Но Долора и старый рыцарь оказались против скорого отъезда.

— Улла не может даже подойти к лошади!

— Поедет в паланкине.

— А вещи как повезешь? Шатер, еду. Улла — не воин, чтобы на голой земле под плащом спать. Она — благородная леди. И ей нужно создать все условия. Отправим обоз заранее.

С легкой руки Долоры путешествие и вправду оказалось комфортным. В паланкин положили достаточно подушек, чтобы удобно устроиться. Я было задремала под мерный шаг носильщиков, но громкий голос Норгена вернул меня в реальность:

— У вас все хорошо?

— Вполне. А вы почему идете пешком?

— Надоели паланкины, — рыцарь поправил сбившуюся занавеску. — Належался в них, пока ранен был. Вы не замерзли? Сегодня свежо.

— Нет. Погода прекрасная, хоть ветер и холодный.

— Он прилетает с тех вершин, — рыцарь указал на двойную гору. — Посмотрите, как сверкают! Там даже летом снег лежит.

— Да, красиво, — снежные шапки действительно ослепляли, но им не под силу было сравниться с белизной развалин Проклятого Замка.

Даже растения опасались прикасаться к его останкам. Руины вырастали из темного камня, словно покрытые изморозью, но не пушистой шубкой, а тонкими, острыми иглами инея.

Осторожно, стараясь не пораниться, прикоснулась. Колко. Холодно. И тихо. Ни эха воспоминаний в мертвых камнях. Только смертный ужас впечатался в самое сердце Белого Замка. Страх перед чем-то, уничтожившим его много лет назад.

Нажимаю сильнее. Иглы прокалывают кожу, алая кровь пропитывает каменные поры. И — не уходит, остается красным пятном на белой поверхности. Замок молчит. Путь проделан зря, надо возвращаться.

— Госпожа, — Норген решился прервать мои раздумья — Не стоит ночевать в развалинах. Люди боятся призраков.

— Вы тоже?

— Ну… — на губах рыцаря заиграла улыбка — Живых я боюсь больше. С ними мне есть что делить, а с привидениями я не встречался.

— Вам повезло.

— Вот как? А вы?

— Приходилось, — я поправила вуаль, чтобы Норген не заметил усмешки, — но сейчас нам пора. Люди будут волноваться.

Сильная рука поддерживала меня на протяжении всего пути до лагеря. Норген кидал задумчивые взгляды, думая, что я не замечаю. Но к концу спуска не выдержал:

— Вы — удивительная женщина.

В этот раз я позволила ему увидеть улыбку.

— Вы умеете льстить, сэр Норген.

— Я говорю искренне. Вам пришлось пережить такое потрясение, но это не заставило вас отказаться от жизни. Вы опасаетесь за свое будущее, но держитесь так, словно у ваших ног — весь мир. Поверьте, я на самом деле восхищен! — теплые, сухие губы коснулись моей руки. — Что это? Кровь? Вы поранились?

— Порезалась об острый камень. Смотрите, — я показала засохшую на пальцах корку — Уже все прошло.

— Надо промыть рану. И, возможно, наложить повязку. Вы можете идти быстрее?

Слуги успели обустроить лагерь к нашему приходу. Два шатра, желтый и синий, стояли бок-о-бок, а перед ними плясал небольшой костер. Рядом раскинулся на жесткой траве ковер, приглашая прилечь, а яркие подушки обещали отдых.

— Господин, — расторопный слуга склонился в поклоне. — Где соизволите ужинать? У костра, или у себя? Для госпожи мы накрыли в шатре.

— Хотите составить мне компанию?

— А как же ваш обет? — Норген желал разделить со мной трапезу, но приличия никто не отменял.

— Вы как брат мне, так что ничего страшного.

Рыцарь криво улыбнулся: сравнение ему не понравилось.

Пшеничная каша с ветчиной хорошо утолила голод. К ней подали свежие овощи и сдобренный медом горячий отвар из сушеных яблок. От вина в дороге я отказалась, и Норген решил меня поддержать.

— Сэр, — я повертела в руках маленькую трехзубую вилку, подцепила ломтик репы и отправила в рот. Прожевала, выдерживая паузу.

— Да, леди? — рыцарь отставил кубок, приготовившись слушать.

— Наш разговор там, у развалин… Вы правы — я умираю от страха. Будущее пугает. До дрожи в коленках, до обморока…

— Улла! — в пылком порыве Норген даже титул забыл прибавить к имени, а ведь всегда следил за приличиями. — Прошу, перестаньте! Я уже говорил вам — что бы ни случилось, я буду рядом. Вы не останетесь одна в этом чужом для вас мире. И, надеюсь, полюбите его.