Рина Белолис - Ведьма при дворе [СИ]

— Я знаю. Но… Я под него попал. Так что ты виновата, — его тон стал немного веселее. Кажется, после настоя сил и правда прибавилось. — Так что, в честь этого и в честь того, что ты Королевская ведьма, я ограничусь небольшой просьбой. Принеси мне поесть.

— Идиот, — я чуть отстранилась, опустив руки на кровать. Пальцы чудом не сжимались в кулаки, но на глазах уже показались слёзы. Я вновь направила свою ведьминскую силу в слёзы. Мне не удалось этого почувствовать, но я верила в то, что сейчас во мне говорит ведьма, а не человек. Иначе я сломаюсь. Я покажу ему свою слабость. И он будет точно знать, куда меня можно ранить. Чувство вины перерастало в обиду, а ладони чувствовали какое-то успокаивающее тепло, но это едва ли могло меня остановить. — И ты ещё можешь шутить? Посмотри, где ты сейчас. В кровати. Час назад. Всего лишь час назад тебе дали отвар, а ты ведёшь себя как… как обычно… Тебе ведь плохо, признай это.

— Ты действительно хочешь, чтобы я сейчас ныл? Чтобы я говорил, как мне плохо, что у меня болит и как мне противно от этого компресса, который хуже ткани пропитанной ракией, — его лицо стало немного серьёзнее. Я чувствовала, что он говорит правду. Но почему? Почему он говорит её мне? Я же… ведьма. — И, видимо, принудить к этому ты решила меня в конец придавив кисть.

— Прости, — я резко отпрянула, будто от горячей печки. Только сейчас я заметила, что, как оказалось, положила руки прямо на его пальцы. Ещё одно касание. Что же, не самая прекрасная новость. Отнюдь не самая прекрасная. Впрочем, это — абсолютная случайность, которая решительно ничего не значит. Сложно даже представить, чтобы я сама захотела вот так положить руки в руки Заха́ри. И что потом? Попросить старших ведьм создать иллюзию полёта и, хотя бы с помощью такого обмана, отправиться с ним в страну добра и процветания? Нет уж, это скорее походит на финал счастливой сказки, со счастливыми персонажами и радостными улыбками. Это не для меня. И не для Заха́ри. Не для нас обоих.

— Что, ведьма, потеряла бдительность? — он вновь усмехнулся, за что мне вновь захотелось ударить его. Останавливало лишь чувство вины и то, что, всё же, он болен. — И всё-таки дала волю своим желаниям. Ладно, не бойся, я сегодня добрый… потому что больной.

Он становился всё нахальнее и нахальнее, опускаясь до своего обычного поведения даже в тот момент, когда ему так плохо. Это выводило из себя. Это заставляло меня вернуться к тому состоянию, в котором я была не так давно. Но нет. Нужно успокоиться. Не найдя больше никакого способа сделать это, я вытерла последнюю слезу и наклонилась к Заха́ри. Дать ему то, о чём он, судя по всему, так мечтает? Сделать так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, находясь в считанных сантиметрах друг от друга, чтобы расстояние между нашими губами сократилось слишком быстро, и мы наконец «растворились в поцелуе». Второй раз как в первый. К счастью, так наша история могла бы выглядеть лишь на страницах тех романов, которые я отыскала в библиотеке в поместье. Сейчас же я чувствовала лишь то, как с каждым миллиметром что я приближалась к нему, его сердце билось сильнее. Стало быть, он был до этого охотником. Но, к его сожалению, я не хочу быть его жертвой.

— У меня на тебя нет никаких планов. Ты слишком ветреный, чтобы за тобой гнаться, — я старалась делать так, чтобы мы не стали ни на сантиметр ближе друг к другу. Потому что, кажется, ещё немного — и мне придётся объясняться перед своей совестью не только касательно болезни бастарда. — А если предложишь мне выйти за тебя, в чём я сомневаюсь, то… Я сделаю это только под старость лет и только лишь для того, чтобы ты больше не жужжал мне об этом на ухо.

— Можешь не сомневаться, — он чуть приподнял подбородок, и я ощутила, как его щетина царапает моё лицо. Как себе подобное может позволять бастард? — Этого никогда не произойдёт.

— Давай вместе в это верить.

— Хоть что-то мы делаем вместе, — Заха́ри усмехнулся так, будто сейчас меня с лихвой можно было уличить в измене мужу, что, в общем-то, пару дней назад было не слишком далеко от правды.

— Что не делает из нас партнёров ни в одном из смыслов, — внутри вновь поднималась буря, но я старалась сделать так, чтобы моё лицо выглядело спокойным. Казалось, он был верен своему слову о том, чтобы раздражать меня при всякой удобной возможности. Надо заметить, это у него получалось на порядок лучше, чем вести светские разговоры с некоторыми придворными дамами.

— Кхм… — чуть поодаль послышался наигранный кашель. Я оглянулась и, в страхе за свою честь в устах жителей Чертога, За одно движение выровнялась и стала самой непорочной девой в мире.

— Мадам Дерия, — я слегка присела, будто боялась её. Вернее, того, что она станет пускать слухи. Ведь она была уже в летах и подобные ей не допускались до работ в Чертоге. Кто знает, чем она захочет занять своё свободное время.

— Судя по всему, здоров, — заключила она, подняв свой острый орлиный нос. — И вот уж не знаю, что его излечило: мой отвар или тво…я магия.

— Учитывая то, что между нами ничего не было и быть не может, я склонна верить, что дело в вашем отваре.

— Ну-ну, — она деловито прошла в свой шалаш, будто он был настоящей резиденцией королей.

— Вы так и не сказали, что за заклятье на нём было, — напомнила я ей.

— Конечно, ты так быстро за ним убежала и так громко пыталась указать мне что делать, что я и слова вставить не смогла, — под последние слова знахарки я услышала смешок бастарда, видимо, осознавшего всю тщетность моей жизни, по его представлениям, вращавшейся вокруг его персоны. Однако, нет. В тот момент я думала только о своей вине. Во всяком случае, насколько я могла помнить.

— Он попал в Чертог из-за меня. Я знаю, что здесь отвечаю за него, — коротко попыталась объясниться я.

— Я поняла, — она кивнула. — Но в моём доме уж воздержитесь. В конце концов некоторые травы чувствуют атмосферу! Что мне делать с календулой, которая зацветёт раньше?

— Учитывая, какие между нами тёплые чувства, у Вас скорее расцветёт чертополох, — я театрально прочистила горло. — Но… Вы хотели рассказать о причине.

— Ах да, — она присела на второй стул. Я же предпочла отклонить просьбу присесть. — Дело в том, что вчера утром к нам пришли люди. Мальчишки, сколько им было? Ну, около четырнадцати — не больше. Всё спрашивали о книгах, о зельях, но они нас отвлекали. Один из них сунулся к Чертогу, да и разрушил часть стены заклятьем. Откуда ему у ребёнка взяться — мне не знать. Но Гергана наказала поставить защиту, чтобы больше никто из людей сюда не заходил. Так что твоему защитнику перепало из-за них.

— Мадам Дерия, а у этих мальчиков… — мне тут же пришла в голову мысль. — У кого-нибудь из них были насыщенные, необычные, зелёного цвета глаза?