Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

— Я могу чем-то ещё помочь?

Серые глаза были переполнены эмоциями, выражать которые не было времени, ведь, пока она стояла в Марселе, Винсент умирал в Арчере:

— Можешь, — тихо сказала она, — Когда ты встретишься с Винсентом… — её голос сорвался, и она утёрла нос рукавом грязного платья, — Помоги ему.

— Чем?

— Кристаллами… поделись с ним, прошу. Это всё.

Она сделала шаг назад и с тихим шёпотом «Квинтэссенция», сопровождаемым запахом озона, растворилась в воздухе.

Peter Gabriel — My body is a cage.

Алиса была растеряна.

Она пришла туда, где всё должно было закончится, но в этот раз она шла на смерть не так как в прошлый, ведь в эти секунды до неё начало доходить то, что она подвергает риску не только свою жизнь.

Винсент сидел на коленях и судорожно хватал воздух, его нога была сильно истерзана в нескольких местах, открытый перелом руки и множество других ран на теле. Он увидел Алису и еле улыбнулся, а она подошла к нему прижала к себе, целуя.

— Лис, любимая… ты здесь! — прошептал он и положил свою голову ей на плечо, — Всё почти законченно, осталось немного.

И это было правдой. Винсент, как бы ни старался выглядеть сильным, был так слаб, что почти обмяк в объятьях жены. Алиса посмотрела на него неуверенно и замотала головой. Она хотела так много сказать, но слова застряли в горле, ей показалось, что со словами о ребёнке, она никогда не сможет сделать то, что должна. Но и позволить себе бездействие не могла, потому что каждую секунду трусость одолевала её. Винсент смотрел непонимающе, а потом сказал:

— Послушай, мы должны это сделать. Это наш с тобой долг, и чёрт подери, быстрей бы всё это закончилось.

— Винсент… — она собрала все силы в кулак и начала говорить, — Мне страшно.

— Я знаю, знаю, ангел мой.

Он с трудом поднялся, сквозь сильную боль, и взял за руку жену, а она шла за ним с закрытыми глазами, сдерживая слёзы, лишь шепча одно слово:

— Квинтэссенция-квинтэссенция-квинтэссенция…

А Некромант лежал поодаль так же собираясь с силами, которые шли к нему тёмным облаком, но видела это только Алиса, которая в этот момент приоткрыла глаза. Чёрные глаза Винсента блеснули в свете пламени, что исторгала его кожа, но и остальные стихии одна за другой откликнулись на его зов столпом света, который он буквально через секунду обрушил на почти поверженного брата.

Бешеная энергия проходила через Герцога, но тело уже не выдерживало, ноги подгибались, руки тряслись, а одна из них и вовсе была сломана и безжизненно болталась, он сжал зубы, держась, но это не помогало. Алиса посмотрела на него своими большими серыми миндалевидными глазами, из которых лились слёзы.

— Ты такой сильный, Винсент, но тебе нужно быть ещё сильнее. Для меня. Ты будешь?

— Для тебя, Лис, я сделаю всё, — ответил он кое-как, — Обещаю.

Она смотрела на него и не могла насмотреться, понимая, что никто не выдержит той отравленной энергии, которая выйдет из Некроманта с последней каплей жизни. А Элайджа смотрел на Алису обречённо, но всё ещё держась за остатки жизни так отчаянно:

— Я просто… хотел жить. — кое-как выговорил он, вкладывая все силы в борьбу, — Просто жить.

Он вцепился длинными жёлтыми ногтями в паркетный пол и скрёб по нему, пытаясь вырваться из энергетической ловушки, а Винсент, не прекращая поток магии, сделал три тяжёлых шага назад, будто держа на плечах весь груз неба.

— Ты не можешь её унять, да? — тихо спросила Алиса, и Блэквелл вместо ответа кивнул.

Алиса села рядом с Некромантом и положила руку на его голову. Из его рта чернильным неоднородным облаком начала вырывалась энергия, которую Алиса вдыхала снова и снова, но то было не так, как она делала это раньше, ведь до этого она переводила дыхание, а в этот раз… грязи не было конца и края.

— Человек — плод магии, в нём есть и Некромантия, и Квинтэссенция и частичка Саламандры, частичка Сильфа, Ундина и Гнома. Не слишком высоко от земли, чтобы летать, не слишком низко, чтобы рыть землю, не слишком горячо, чтобы сгореть и не слишком холодно, чтобы замёрзнуть. В тебе, Винсент, — она повернула голову к мужу, — Есть всё, ты — полная чаша. В тебе вся магия, ты — лучшее, что случалось с этим миром. Не добрый, ни злой, ты — моё сердце.

Девушка сначала смотрела бесстрастно, потом лицо начало выдавать муки, она тяжело дышала. Некромант цеплялся за паркет всё яростей, чтобы вырваться. Сгустки черноты шли к Алисе бесконечным потоком, с которым она справлялась с трудом. Молнии искрили по её телу, переходя в тело Элайджи, он дымился и плавился, он медленно распадался на части, но всё ещё был в сознании. Из ушей и носа сочилась чернота, но Алиса всё продолжала опустошать Некроманта, захлёбываясь. Её вены проявились чёрной сеткой по всему телу от избытка чёрной смерти, которую она уже не могла переработать Квинтэссенцией.

— Алиса, хватит! Хватит! — крикнул ей Винсент, но она уже не могла остановиться, даже несмотря на приказ.

Демон улыбнулся своей страшной улыбкой мертвеца, и хрипло закашлял, отдавая последнее, что в нём было, а когда сгусток вылетел из его рта, глаза демона перестали быть чёрными и стали светло-голубыми, такими же как у всех Вон Райнов, но в них не было ни тени жизни, лишь пустота.

Когда Алиса вдохнула последний сгусток, шедший облачком к ней, то её тело поразила страшная судорога. Из демонических глаз девушки текли чернильные слёзы, она вся истекала Некромантией, захлёбывалась ей, пытаясь закричать, но тщетно.

— НЕТ! Нет, Лис! НЕ СМЕЙ! — кричал Винсент.

А потом она повернулась к Винсенту и заговорила с большим трудом сквозь бульканье в горле и судороги, потряхивающие её отравленное тело:

— Быть сильным, ты помнишь?

В этот момент он уже не мог сдержать взрыв магии, потому что в этот миг он терял смысл жизни и не мог контролировать силы, а навстречу ему устремлялись клубы невидимой грязи магии. Алиса упала замертво, а Блэквелл смотрел на это будто в замедленной съемке и не мог осознать. Вся Стихийная магия вырвалась из него оглушительным взрывом, превращая всё вокруг в пыль. Замок Арчер и близлежащие окрестности, радиусом два километра, стали пеплом за несколько секунд, взрыв уничтожил всё, оставив лишь тела трёх Архимагов.

Rob Dougan — Clubbed to death.

Пустота. А потом снова чувства. Спустя миг он почувствовал жуткую боль во всём теле. То был страшный сон, будто репетиция того, что должно было произойти, но Винсент заставил себя проснуться, однако боль не ушла, а лишь стала ещё невыносимей. Он хрипло прошептал:

— Лис, мне такой ад приснился, сотри мне память, ладно? — прошептал он.

А потом он открыл глаза, потому что сильно испугался ощущений: его держали не родные руки хрупкой женщины, а мужские, ледяные. Тело болело и гудело, он совершенно не понимал где находится, а сон… сон был таким реальным.