Анна Бэй - Вопреки. Том 1 [СИ]

Алису немного насторожило то дружелюбие, что царило вокруг, она словно попала в ещё один новый мир, ведь на острове Убуд всё было совсем иначе. Деятельность человека была не помехой природе, а наоборот она вписывалась в неё, не мешая лесу и морю, всё было гармонично, повсюду был уют и простота, но в каждой детали свой неповторимый дух. И этот дух словно грозовая туча в сознании Алисы навис над её существованием, хотя предпосылок для беспокойств с виду и не было. Но ночью Алисе было не по себе. Дело не в муравьях, которыми кишела постель, не в кошках, которые орали повсюду в поисках приключений на свои обрубленные хвосты, а в воздухе. Она ворочалась и не могла уснуть, когда засыпала, видела лишь море, по которому приплыла в это странное место.

Утром она проснулась от жуткого голода, которого не чувствовала давно. Желудок просто сводило, и она пошла в поисках чего-то съестного, но продуктов не увидела, лишь готовую пищу, которая была на вид просто отвратительной и вызывала тошноту.

— Эй! — неуверенно позвала Алиса, пытаясь разбудить единственного человека, который был связан с тем миром, который она оставила за бортом корабля, — Вы могли бы мне помочь?

Мужчина открыл глаза и сел в постели, глядя сонно на Алису. Через несколько секунд он сладко зевнул и улыбнулся:

— Чем обязан?

— Я имени вашего не знаю…

— Бальтазар Дон, — коротко ответил он.

— Подскажите, Лорд Дон… — начала она, но он перебил её:

— Без «Лорда», Леди, и можно просто Бальтазар.

— Тогда лучше без «Леди» и просто Алиса, — тихо сказала она и нахмурилась, — Бальтазар, где я могу достать еду? Сырую.

— О! — поднял брови мужчина и встал с кровати, — Вообще в море всегда полно еды, но… видишь ли, Алиса, странное дело — только местные могут выходить в море. Но я могу помочь. Один местный рыбак — мой должник, его зовут Команг-Кир…

— Они здесь все «Кир»?

— Да… к любому имени подставляй в конце «Кир» и не ошибёшься. В общем, он может доставлять мне рыбу.

— Ты сделаешь мне одолжение, Бальтазар. Мне много не надо, я мало ем, но расплачиваться мне пока нечем, — она потупила взгляд, а потом подняла решительные глаза, — Только я в долгу не останусь, я могу отработать.

— Ерунда, от меня не убудет! — улыбнулся он, — А чем тебе местная еда не нравится? — он спросил из праздного интереса.

— Она… воняет, — немного смущённо ответила девушка, что вызвало необычную реакцию Бальтазара, который перестал расправлять постель и замер, внимательно слушая Алису, — Смердит просто убойно, я не могу это даже в руки взять, не то, что проглотить. Ты не заметил?

— Нет. Не заметил, — слишком медленно ответил он и нахмурился вслед уходящей девушке.

Проведя четыре дня на острове, она постепенно начала привыкать к новому месту, знакомств не заводила, делала лишь то, что было велено Хозяином: наблюдала, пыталась вникнуть.

Но никак не могла понять.

Ей казалось, что она находится на сцене театра, прямо посреди какого-то непонятного ей представления. Вокруг лишь красивые (действительно очень красивые!) декорации, но всё равно это был муляж, как и маски счастья и дружелюбия на лицах островитян. На острове была всего хорошая погода, всегда приятный ветерок, небольшие волны, которые приносили красивые ракушки, потрясающий закат и какие-то гигантские звёзды, дарящие грустный свет.

Из неприятного: зловонный запах, который был везде: и в домах, и на улицах, и в еде. Алиса прошла мимо свежезаваренной похлебки из рыбы и брезгливо наморщила нос, отводя взгляд от улыбчивой кухарки, имя которой заканчивалось на «Кир», как и у всех жителей Убуда. Жизнь на этом острове казалась настолько скучной, что Алису начали развлекать вечерние прогулки с необычными обезьянами, которые ходили за ней попятам, но близко не подходили. Эти мохнатые блохастые шпионы с кожистыми крыльями забавляли её своей непосредственностью и естественностью, которой, как это было ни странно, не хватало на острове.

Была последняя неделя года и народ Убуда готовился к встрече нового года на свой лад. Целых пять дней люди собирались, одевались в белое и пели монотонные ритмичные песни, сопровождающиеся несколько заупокойной музыкой. Алиса наблюдала за шествиями по улице с неприкрытым раздражением и в этот момент её тихого возмущения за её спиной появлюсь Бальтазар:

— И не надоедает же им! — отстранённо произнёс он.

— Чего они добиваются? На моей Родине на новый год пьют так, чтоб весь год тошнило при виде алкоголя, пускают фейерверки, дарят подарки, но это… это какие-то потусторонние пляски!

— Это не то, чтобы Новый год, — начал Бальтазар, — Это праздник в честь Акаши.

— Знать бы, что это значит!

— Акаша — это такая особенная сила, только за подробностями не ко мне. Источник, скорее даже… островитяне устраивают этой силе пять дней молитв и ритуалов, а в последний день её убивают.

— Очень гостеприимно, ничего не скажешь!

— Так здесь заведено… суть ритуала избавить Сакраль от этой энергии, и они её приманивают таким изощрённым способом.

— А чем эта сила плоха?

— По их поверьям, Акаша — есть дух, рождающий зависть и сомнения. Короче дьявол чистой воды. Они его задабривают, а потом убивают, сжигая его оболочку в виде чучела.

— Вот оно что… сжечь дьявола — это очень эффективно! Это как утопить рыбу, или заживо похоронить червя.

Бальзатазар тихо засмеялся:

— Сначала все эти звуковые вибрации и ритуалы, а потом погребальный огонь. Ну да, не верх ума, конечно, но кто мы, чтобы править их традиции! Это всего лишь ритуал…

Алиса лишь стояла и хмуро смотрела на шествие островитян, которые тихо и монотонно шептали какие-то слова. Всё это вызывало какую-то странную тихую ярость в её душе, и лишь обратив внимание на трёх обезьян, которые наблюдали за ней с дерева, она отвлеклась и улыбнулась.

— Какие странные они… — сказала Алиса, имея в виду обезьян.

— Кто?

— Мартышки.

— На этом острове нет мартышек! — нахмурился Бальтазар и начал осторожно оглядываться, — Я живу здесь три года, обхожу остров вдоль и поперёк каждый день и… не важно, — замолчал он внезапно и теперь внимательно смотрел на Алису.

В последний день мессы островитян Алиса шла на центральную площадку, где собрался весь город, снова морщась от отвратительного запаха. Ритмы музыки стали навязчивыми, и в голове зазвенело от шума.

Алиса облокотилась на дерево и схватила руками за голову от резкой боли. Боль усиливалась, давя на мозг, зрение подводило, а к горлу подкатывала тошнота. Тело пульсировало в ритм вибрациям потусторонней музыки, пока изо рта не вырвался поток кровавой рвоты. Алиса села на землю и начала её рыть совершенно неосознанно, но дождей не было так давно, что почва превратилась в камень. Запах зловоний врезался в ноздри и в слезящиеся глаза, музыка давила на мозг с всё большей силой. Она попыталась спрятаться, но на небольшом острове это было невозможно. Куда бы она не шла, везде сталкивалась с островитянами, играющими на своих странных зловещих инструментах. Она жаждала увидеть первые лучи солнца, которые, как ей казалось, спасут её от всего этого кошмара, но до рассвета был ещё час, а силы покидали девушку.