Анна Бэй - Вопреки. Том 1 [СИ]

Какая бешенная у этого человека энергетика, раз создаётся эффект его присутствия даже после смерти!

— Надеюсь ещё увидимся, Сэр Феликс, — говорю вслух и приседаю в реверанс перед портретом.

Вообще странно читать мысли мёртвого человека. Вообще-то читать руками книги — тоже странно. Это ведь не мысли авторов, а память. Феликс Блэквелл мёртв, как он может мыслить? Остаточная энергия? И?

Путаница.

Уходя, я посмотрела на портрет маленького светловолосого мальчишки с высокомерным взглядом. Он неуловимо был похож на Феликса, но больше общих черт у него было с матерью, располагавшейся на соседнем портрете. Она тоже была очень высокомерна, с длинными светлыми кудрявыми волосами. Совершенно мне не понравилась — глаза колкие. Готова поспорить, что Кларина Вон Райн была истеричкой и неприятной женщиной, её черты лица кричат об этом.

Чувствую… меня будто хотят где-то видеть, или только захотят… нет, иначе: Хозяин меня скоро позовёт. Иду на зов. Ощущения слепого котенка, я не знаю куда иду, ноги сами меня ведут, в голове туман. Вспомнила своего бумажного кота, который шёл по воле моей магии.

Ага, зал переговоров. Повторюсь: мне конец…

Стучусь.

— Входите.

За столом уже не весь Совет, часть разошлась.

Блэквелл не выспавшийся, сидит в своём кресле, положив ноги на стол, выглядит немного странно. На официальных мероприятиях он обычно одет соответственно, но сегодня на нём походная одежда и его любимый хлыст на поясе. Левой рукой он делает пометки в своём блокноте в кожаном перелёте, а правой в это же время подписывает бумаги Совета.

Амбидекстер. Чёрт, почему я этого не заметила раньше? Это наверняка врождённое, учитывая его импульсивность, но с концентрацией внимания у него проблем нет, хотя это может быть результатом работы над собой.

На меня не смотрит. Со мной говорит бородатый качок «Зевс».

— Леди Лефрой, это ваши клинки? — кладёт он на стол мои саи из Вечной стали. Они сверкают рубинами на утреннем солнце, проникающим сквозь витражные окна зала. На лезвии ещё виднеются следы крови.

Я не знаю, что сказал им Сальтерс, но уверенна, что ничего хорошего мне ждать не стоит. Почти за любой проступок в Сакрале можно лишить конечности, жестоко избить или лишить кристалла силы, если на то есть воля Совета, покушение на жизнь Советника приравнивается к измене, а это почти всегда смерть, либо аннуляция воспоминаний и привлечение к общественному труду.

— А то вы не знаете, что мои. — сквозь зубы отвечаю я.

— Знаете, где мы нашли их?

Ну тут вариантов не много. Предоставила попытки дряблого рыжего жирдяя соскочить каким-то образом из моей ловушки, но это попросту ему не по зубам, ведь это адская боль.

— В стене?

— Почти. В Джоне Сальтерсе. Объясните?

— Моё чувство прекрасного пыталось преобразить веснушчатое сморщенное тело Барона в гобелен. Хотя его кожи хватит, чтобы перетянуть всю мебель Мордвина…

— Леди Лефрой! Вы напали на Советника!

— Уверенна, что так он и сказал.

— За это предусмотрено…

— Да Бога ради, мне плевать! Вы свои выводы сделали, что я могу против уважаемого Барона…

Картер молчит и смотрит на меня с жалостью. Из всех в этой комнате мне нравится больше всех. Я вижу по его чертам лица что-то очень отеческое, немного навязчивое, но дружелюбное. Вижу в его глазах беспокойство, он пытается как-то мне помочь, но это бесполезно, учитывая остальных семь присутствующих членов Совета, настроенных против меня. Блэквелл по-прежнему сидит безмолвно и безучастно, кончики его пальцев сведены вместе, голова наклонена вперёд. Он что-то обдумывает. Картер вздыхает и заговаривает со мной снова:

— Леди, вы можете объяснить нам свои действия? Барон сказал, что вы склоняли его к измене.

— Боже, точно… у меня просто столько связей в Ксенопорее, что я встала пораньше и пошла прямиком к самому надёжному и неболтливому человеку в Совете и так просто в лоб с бухты-барахты говорю ему «Лорд Сальтерс! А давайте-ка послужим и тем и этим!».

Майкл Уоррен подхватил мой бред и начал доказывать, что так на самом деле и было. Я смотрела на Блэквелла, ведь только он здесь на самом деле для меня важен. Только его мнение. Но он не смотрел на меня.

Вокруг затеялся спор на счёт меня, но я молчала и просто смотрела на Хозяина совершенно бесстрастно. Я ждала, когда всё это закончится и всё. Его рука показала жест молчания и воцарилась тишина. Он всё так же смотрел куда-то в сторону задумчиво, а потом произнёс:

— У Леди Лефрой есть определённые таланты, необходимые Совету, с этим вряд ли можно поспорить. Значит, казнь мы использовать не можем. Аннуляция воспоминаний едва ли поможет, поскольку она и так без царя в голове, да и тратить её дар на общественный труд — кощунство.

— Тем более все задания пока Миледи исполняет успешно! — вступился «Зевс», мой защитник Лорд Картер.

— В весьма специфической манере, — добавил Блэквелл.

— Вы шутите? Нападение на Советника, призыв к государственной измене, организация последующего покушения на Герцога — это повод сразу для трёх смертных казней!

Я тихо смеюсь, а Совет снова спорит, поднимая невероятный шум. Блэквелл молчит и наконец, смотрит на меня с такой невероятной злостью, что я сразу понимаю: смертная казнь — ерунда по сравнению с его гневом. Он сканирует меня буквально пару секунд, а потом отводит взгляд и снова заставляет всех замолчать взмахом руки.

— Что у нас там в Марселе?

— Отличная идея, Лорд Блэквелл! — подхватил Картер, — Совет даёт вам следующее задание, Леди: довольно простое, но ответственное. С ним может справиться только человек, знающий особенности Ординариса. Глава Совета заверил нас, что вы такими знаниями обладаете.

— Да что вы говорите? — ёрничаю я, чуя неладное, — Суть?

— Суть… надо следить за безопасностью верного нам политика. Он не маг, простой смертный.

— Срок?

— До последующих распоряжений, — пауза. Свет замерцал, электричество отовсюду заискрило от моей обиды.

Да, я была не слишком дальновидна, нападая на Сальтерса, но ничего плохого я не сделала: он — предатель, не я! Я не заслужила казни, я лишь была верна своим убеждениям, своему Хозяину, который игнорирует моё существования после того, как я так же весьма недальновидно спровоцировала его желание и… обломала. И скрыла от него то, что он ищет долгие годы. Преданна своему Хозяину? Ну-ну… врунья.

Я почти чувствую, как гнев идёт от меня волной, охватывая всю комнату. Совет будто взбесился и начинает спорить, каждый участник с пеной у рта доказывает свою правоту, но в общей массе не слышно ни одного голоса. Лишь мой Хозяин сидит неподвижно и бесстрастно смотрит на творящийся вокруг хаос.

Проговорив всю свою вину ещё раз сама себе, до меня вдруг дошло, какая я всё-таки непроходимая дура. Я выбрала самого опасного человека и сыграла с его самолюбием в какую-то нелепую игру, оставив его с носом. И чего я ещё ожидала?