Екатерина Оленева - Невеста для Дракона

Ламия, шипя, выбиралась из воды на берег, а Ирина скорее машинально, отползла на несколько метров.

«Быстрее бы всё кончилось», — промелькнуло в голове.

Ламия в уверенности что жертве от неё не уйти нападать не торопилась. Даже не шипела почти. У хвостатой твари не было ног и от этого казалось, что она при движении шевелится всеми своими конечностями сразу: хвостом, руками, шеей.

Ирина не кричала. Потому что стоило позволить себе издать хотя бы звук, кричать она будет уже без остановки, пока не сойдёт с ума. От столь печального исхода удерживало, наверное, только упрямство.

На всякий случай, собрав остатки сил и способность концентрироваться, она постаралась запустить в противницу Стрелы и Иглы. И те, и другие прошли через мерцающее тело женщины-змеи, как и в первый раз, не причинив ни малейшего вреда, даже не замедлили её продвижение.

Взгляд, хаотично выхватывал части ужасающего создания — похожи на щупальце гибкий сильный хвост; алый, словно запёкшийся кровью, рот; острые клыки.

«Вспоминай, чему я тебя учил. Магиию нельзя убить. Но её можно одолеть».

Так, ладно. Попробовать Огонь Хаоса?

Дышать казалось невероятно важным занятием. Пока дышит — она жива. От ровного дыхания зависит самообладание, возможность сосредоточиться, способность концентрироваться.

Как Ирина не старалась, но вместо грозного Первостихийного удалось худо-бедно соорудить огненную сферу, что ламия запросто, даже не напрягаясь, погасила струёй воды.

— Чёрт! — прошипела Ирина.

Остатков силы едва хватило на то, чтобы подняться на ноги. Плетение следующего аркана её гарантировано убьёт, змее и вмешиваться не придётся. Но делать что-то нужно? Ирина медленно двинулась на встречу своему врагу. Ламия, не ожидавшая ничего подобного, остановилась, с сомнением глядя на неё. Видимо, пыталась сообразить, какую пакость задумала Ирина.

Ирина и в самом деле задумала её. Вытянув руку, она начала выводить аркан призыва Защитника из Хаоса. Руку сразу обожгло как крапивой. Жжение распространилось под кожу, потекло по венам, словно кровь её медленно превращалась в расплавленный металл. Боль стала такой острой, что, не удержавшись, Ирина упала на колени. Мутилось зрение. Она задыхалась.

Потом стало чуть легче.

Вызвать защитника не вышло. Но Ламия застыла, с удивлением разглядывая протянутую к ней руку. Вернее, не саму руку, а украшение на безымянном пальце, подаренное Адриасом.

— Ты? — недоверчиво протянула она, щуря глаза, жёлтые, с ниточкой-зрачком. — Он отдал перстень наречённой — тебе? Но разве Игры уже завершены?

— Нет. Они в самом разгаре.

Ламия замерла, не делая попыток нападения.

— Что ж, если наш Хозяин определился с госпожой?.. — сомнение всё ещё слышалось в её шипящем голосе. — Я не стану препятствовать его воле, — склонила она голову. — Надеюсь, скоро свидимся.

— А я, так от души, что нет.

Дева-змея, не тратя слов на прощание, нырнула обратно в поток и растворилась в водяных брызгах, словно и не была.

Слишком удивлённая подобным исходом Ирина в первый момент даже облегчение не испытала. Что, вот так просто и — всё? Стоило лишь увидеть драконье обручальное колечко и «концы в воду»?

— Она не совсем колечко увидела. Просто оно разъяснило для неё кое-что, только и всего.

Обернувшись, Ирина лицом к лицу столкнулась с Андриасом-Драконом:

— Ты?!.

— Чему ты удивляешься? — усмешка на этот раз вышла какой-то скупой и, короткой, что ли? — Сама ведь вызывала защитника?

— А ты — мой защитник?

— Лучший из всех, кто может быть.

— Точно, — голос Ирины так и сочился сарказмом. — Именно потому, что ты так хорош в своём деле, стоит нам пересечься как моя жизнь подвисает на волоске. И, судя по наведённым тобой же, воспоминаниям, иногда волосок не выдерживает, и я умираю.

Ирина вовсе не склонна была разводить дипломатию. Слишком достал её этот турнир. Ей было плевать, какие эмоции отражались в этот момент на лице супер-жениха, что за ядовитый клубок копошится в его сердце, и даже есть ли у него оное вообще.

Ей было всё равно.

Слишком страшно, тяжело и безнадёжно блуждать по созданному с неведанной целью лабиринтам. Слишком холодно стоять в промокшей до нитки одежде. И жутко думать о том, что это, возможно, ещё не всё.

— Я надеялся, что, когда ты вспомнишь, ты поймёшь — всё, что я делаю, я делаю ради тебя. Ради нас.

Андриас сделал шаг вперёд, протягивая к Ирине руку, но она отшатнулась, без слов требуя не приближаться, не прикасаться к ней.

Он послушно остановился.

Её обволокло тёплым, даже горячим воздухом по одному мановению его руки. Через несколько коротких мгновений одежда стала сухой.

Не трогаясь с места, Андриас заговорил снова:

— Я понимаю, тебе страшно, и ты справедливо видишь во мне виновника своих страданий. Отчасти ты права, любовь моя. Я вырвал тебя из тепличного аквариума, из понятных условий, оторвал от людей, разделяющих с тобой твою жизнь. Я заставляю тебя идти к ненужной тебе цели. Я надеялся, что твои чувства проснутся, но не вижу в твоих глазах ни тени былой любви. Близорукими людскими глазами ты видишь во мне лишь эгоистичное чудовище, играющего твоей судьбой.

— Потому что так и есть.

— Нет, — мягко возразил Дракон. — Я заставляю тебя идти тяжёлым путём потому, но иначе цели не достичь.

— Проблема в том, что ты заставляешься идти меня к своей цели! К твоей — не моей. А я вынуждена рисковать, идти по острию ножа чтобы выжить. Но я не хочу выходить за тебя замуж! Я тебя не люблю. Более того, не верю тебе. Ты пугаешь меня так же, как и весь твой мир. И да, ты прав, я не могу отделаться от мысли, что ты жестокосердечный и эгоистичный, самовлюблённый тиран, а человеческая жизнь для тебя ничего не значит. Уж не больше комариной точно.

— Я пытаюсь объяснить, но ты не слышишь меня. Возможно я должен был предусмотреть твоё нежелание оставаться рядом со мной, но… прости, именно этого я не предвидел. Моя любовь к тебе была столь сильна, как и вера в твоё большое, нежное, доброе сердце.

— Встреча с монстрами вроде тех белых клыкастых обезьян и этих ламий не способствует развитию нежности, — огрызнулась Ирина.

— Ты обвиняешь меня в том, что я заставляю проходить тебя испытания? — Андриас тоже начал закипать. Проявлялось это в том, что голос его становился холоднее и тише. — Но только так ты можешь обрести силу. В прошлый раз я наивно посчитал, что смогу уберечь тебя и — просчитался. Не смог. Чтобы мы могли быть счастливы, мы должны быть равны. Ты должна обрести силу, а она станет твоей только в том случае, если ты победишь в Драконьих Играх и Вселенная признает тебя равной нам. Я сделал всё, даже пошёл на то, за что мои братья меня по головке точно не погладят — я нагло тебе подыгрываю! Ты не одна. С самого начала я всегда был с тобой рядом.