Татьяна Зинина - Бастард королевской крови. Книга 2

Потому, когда король разрешил Элю покинуть столовую, тот был только рад. В сопровождении охраны добрался до их с Мей покоев, рухнул на постель и с удивлением осознал, что этот жуткий день закончен.

На этой чудной мысли он на несколько мгновений прикрыл глаза, и, кажется, задремал. Потому что вопрос, заданный смутно знакомым мужским голосом, заставил его вздрогнуть и быстро сесть.

— Что… — растерянно сказал Эльнар, сбрасывая остатки сна.

— Прости, что разбудила, — проговорил тот же голос, и Эль только теперь понял, что это Саймон. Точнее, Мей, которая, кажется, забыла о собственном образе. — Ой. Разбудил. Никак не могу привыкнуть. Путаюсь постоянно.

— Почему ты до сих пор выглядишь так? — спросил Эльнар.

— В образ вхожу, — ответил Саймон, улыбнувшись. — Лорд Амадеу говорит, что мне стоит как можно дольше находиться именно в этом обличии, чтобы лучше научиться разделять себя — девушку и себя — парня.

— Наверное, он прав, но… — Эль посмотрел на своего секретаря и искренне попросил: — Верни мне мою Мей. Пожалуйста.

— Ладно, — кивнул Саймон. Поднялся, поправил пиджак, как-то очень по-женски повёл плечом, нежным плавным движением поправил мешающую прядь у лица и, чуть виляя бёдрами, направился к двери в соседнюю спальню.

Эль наблюдал за его уходом, как за безумно интересным представлением. А когда тот скрылся из вида, принц накрыл лицо руками, упал на кровать и впервые за день широко улыбнулся. Нет, Мей даже в образе молодого мужчины оставалась собой. Милой, непосредственной, простой и вызывающей в нём чувство щемящей нежности. И в этот момент ему так дико захотелось обнять её, прижать к себе, уткнуться в её волосы, втянуть такой родной аромат…

Да уж, кажется, вчера, назвав Мей его любимой девушкой, король был недалёк от истины. Эль ведь, и правда, никогда ничего подобного не испытывал. Его тянуло к Мейларе, как привязанного. Он ощущал дикую потребность постоянно к ней прикасаться и сильно сомневался, что причина в действии татуировки. Мей была его солнцем, его отдушиной, его милой девочкой и настоящим другом. Он доверял ей, он переживал за неё сильнее, чем за себя или кого-либо другого. И что самое главное, Эльнар не представлял, как будет жить, если она вдруг от него отвернётся. Если после избавления от клейма она вдруг решит, что он ей не нужен.

Сегодня они провели порознь больше трёх часов, и ничего не случилось. А что, если своим вчерашним вмешательством Его Величество сумел разрушить связь их татуировок? Что, если теперь история с поделенным напополам клеймом закончена?

Эта мысль Эльнара не обрадовала — совсем наоборот. Он ведь понимал, что когда пропадёт необходимость им постоянно находиться рядом, Мей уйдёт. Покинет дворец, вернётся в академию. Она не останется с ним — у неё просто не будет для этого ни одной причины.

— Не отпущу! — решительно прошептал он, сжав кулаки. — И никому не отдам!

И только приняв это решение, вздохнул легче. Нервно колотящееся сердце немного успокоилось, а в душе появилось ощущение правильности. Да, он всем своим существом желал, чтобы Мей была рядом. Теперь осталось придумать, как воплотить это желание в жизнь, и как сделать, чтобы Мейлара сама захотела остаться.

Честно говоря, выходя сегодня утром из покоев в образе Саймона, я почти не сомневалась, что первый же встречный маг легко раскусит мой маскарад. Но ничего подобного не случилось! Более того, из-за всей той суматохи, охватившей дворец после новости о появлении королевского бастарда, на меня вообще мало кто обращал внимание. Да и кому интересен какой-то секретарь, когда появился новый молодой принц?

Эрик был рядом почти весь день. Он ввёл меня в курс дел, объяснил мои новые обязанности и вручил мне чей-то рукописный конспект по правилам дворцового этикета. У меня даже рабочее место появилось — в кабинете Эля, в деловом крыле дворца, в уголочке располагался стол для его секретаря. То есть даже во время работы нам не придётся находиться в разных помещениях.

День выдался суматошный, непонятный, наполненный суетой и сомнениями. Но вечером, когда Эльнар отправился на ужин со своим новым семейством, а я вернулась в покои, меня снова навестил Эрик и даже изъявил желание разделить со мной трапезу. И честно говоря, сейчас мне была искренне приятна его компания.

— Родителя Эля мы нашли, — проговорил Эрикнар, когда, отужинав, мы лакомились десертом. — Его мать — ищем. Но я считаю своим долгом найти и твоего отца.

— Зачем? — устало спросила я.

Мой голос всё ещё оставался мужским, как и лицо. По настоянию верховного мага мне следовало как можно больше времени проводить в этом образе, чтобы скорее привыкнуть.

— Тебя интересуют все причины? — с лёгкой иронией поинтересовался наследник герцогства Дриар.

— Я вообще не вижу смысла его искать, — ответила, пожав плечами. — Ну, узнаю я, кто он. И что дальше? Приду на порог его дома и скажу: «Папенька, я твоя дочь! Ты рад?»

Эрик сначала пытался подавить улыбку, но потом всё равно рассмеялся. Он сегодня вообще вёл себя со мной на редкость эмоционально. Я же не сразу поняла, что вызвало его смех. И только потом сообразила, что некоему лорду будет очень странно услышать такую фразу от белобрысого парня, которым я сейчас и являлась.

— Так, Саймон, давай поговорим о Мейларе Гейл, — отсмеявшись, вздохнул Эрик. — Тебе пригодится такая практика.

— Как скажешь, — махнула я рукой, решив, что это может быть даже интересно. Этакий странный способ взглянуть на себя со стороны.

— Так вот, Саймон. Мейлара — простолюдинка, — начал Эрикнар, отодвинув в сторону свою тарелку. — Её мать — горничная, когда-то работавшая во дворце. Но у девочки есть магический дар и явный талант к созданию уникальных артефактов. Такой дар мог ей достаться только со стороны отца. Так же мы знаем, что он был лордом, часто ошивавшимся при дворе. Именно здесь он и познакомился с матерью Мей — Тисой Крейн. Мне удалось узнать, что она работала как раз в деловом крыле, и была тихой незаметной девушкой. На такую бы обычный повеса не посмотрел. Да и она в абы чьи объятия не прыгнула бы.

— Она любила этого гада, — с тенью раздражения бросила я, отставив в сторону чашку с недопитым чаем.

— Именно, — заявил Эрикнар, да таким тоном, будто услышал от меня нечто действительно важное. — Любила. А любовь — это не то чувство, которое легко можно скрыть. К тому же простолюдинка, никогда не вертевшаяся в высшем свете, вряд ли считала нужным прятать собственные эмоции. А значит, другие видели, что она влюблена.

— Думаешь? — спросила я, сильно сомневаясь в верности его вывода. — Мне вот не кажется, что это могло быть так заметно. Вряд ли она рассказывала всем о своей влюблённости, о самом сокровенном.