Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

Гудрун продолжала петь заклинания и теперь достала из кожаного мешка тысячи цепляющихся прядей плетеной кудели, которые устремились к конечностям дракона и попытались их связать. Глимрауг трижды дернул их, как вы или я разорвали бы одну гнилую нить, и золотые обрывки упали на землю. Но тут достоинство дракона было сломлено – Майка сумели забраться на сверкающую гриву и оттуда ударили по глазу. Клинок ударился об эту жуткую линзу, но тут уж либо вору не повезло, либо оружие было слишком обычным, чтобы оставить что-нибудь серьезнее царапины. Тем не менее никому не нравится царапина на глазу, и дракон извернулся, пытаясь сбросить Майку. Майка остались на месте, но могли только держаться изо всех сил.

Глимрауг резко развернулся и отпрыгнул легко, как кошка, вновь разбросав по сторонам груды сокровищ тонкой работы. Он ударился о гору серебряных монет, широко разинул пасть и набрал в нее, должно быть, тонны металла, как голодный человек набрасывается на еду. Потом с силой вдохнул. Воздух с шипением уходил в ноздри и, проходя в горло, раздувал его. Края чешуи на груди дракона засветились – вначале слабо покраснели, но свечение быстро разгоралось и стало сперва голубым, потом белым. Майка закричали и спрыгнули с драконьей гривы, оставляя за собой дымный след. Их сапоги и перчатки горели.

Дракон вновь устремился к Гудрун, стуча могучими когтями по камням. Колдунья запела, и перед ней возникла преграда из голубого льда, толстая, нависающая, как гребень волны. Глимрауг опять сделал глубокий вдох, потом выдохнул, и на мгновение стал виден ослепительный блеск его внутреннего огня. Потом дракон выпустил поток расплавленного серебра. Все серебро, что он вобрал в себя и расплавил, вырвалось огромным гейзером в треске белого пламени. Волна горящей смерти превратила в пар ледяную преграду Гудрун и на мгновение окатила и ее саму. Затем один за другим стали возникать зеленые и оранжевые взрывы: это существа, которые несла с собой Гудрун, встречали смерть. Я отшатнулся от ужасного жара и страшного зрелища, но Гудрун даже не вздрогнула.

Ко мне потекли ручьи расплавленного металла, и пришлось бежать в другой павильон. Глимрауг засмеялся, звук исходил из глубины его горла. Горячие оранжевые потоки все еще лились из его пасти и оседали на подбородке, охлаждаясь и становясь серебристо-черными, образуя новые чешуи. Майка яростно взвыли. Они сумели пригасить пламя, и какую бы боль при этом ни испытали, ничем ее не выдали. Челюсти Глимрауга смыкались дважды, но оба раза Майка избежали ударов. Вор снова вскочил на дымящуюся спину дракона, но теперь Майка искусно оттолкнулись, отпрыгнули и вцепились в переднюю кромку левого крыла. Прежде чем дракон смог их отбросить, Майка вытащили один из своих клинков и обеими руками вонзили его в похожую на паутину перепонку крыла. И то, что не удалось с глазом, получилось здесь. Перепонка распоролась, как шелк; Майка скользнули вниз, на землю и побежали подальше от перепонки, оставляя над собой рваную дыру.

Глимрауг мгновенно прижал поврежденное крыло к боку, как кошка отдергивает лапу, коснувшись горячей плиты. Потом, приподнявшись, двинулся вперед, угрожая вору из Аджи хвостом и когтями, хлеща его, как хлыстом. Едва не опоздав, я сообразил, что следующий удар уничтожит мое убежище. Я побежал, потом покатился по земле, когда хвост Глимрауга разрушил павильон и волна драгоценностей отбросила меня дальше, чем входило в мои намерения. Я остановился на расстоянии ладони от остывающего потока расплавленного серебра, а мимо меня с грохотом неслись сотни монет.

Я поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, что хваленая удача Майки отвернулась от них. Спотыкаясь о груды сокровищ и обнаруживая наконец последствия ранений, они пытались уйти от нового взмаха когтей, но все-таки не избежали страшной встречи. Глимрауг гневно схватил их и поднес к глазам, а они продолжали брыкаться и пытались ударить его.

– Сквитаемся, – проворчал дракон, двумя пальцами левой руки схватил Майку за левую руку и вырвал ее из сустава. Хлынула кровь и потекла по чешуе дракона; Майка закричали, но каким-то образом подняли последний клинок для последнего напрасного удара. Дракон бросил Майку в далекий павильон с сокровищами, как надоевшую игрушку. Удар был такой силы, что ломал кости: величайший из воров, какого я когда-либо знал, погиб и был погребен под окровавленными золотыми монетами.

– Один умер в серебре, другой сгинет в золоте, – сказал Глимрауг, разворачиваясь и направляясь ко мне.

– Таркастер Крейл не доживет до старости, – прошептал я.

Окровавленный коготь поднялся. Я упал на колени, гадая, сумею ли увернуться. Коготь опустился.

Далеко от меня, судорожно поджавшись от боли.

Брандгар очнулся и что было сил ударил Возжигателем Славы дракона в правое крыло; копье погрузилось в сустав крыла на всю длину. От крови, которая хлынула из раны, валил пар, и там, куда падали капли крови, камни вспыхивали белым огнем. Брандгар выдернул копье и отскочил, когда дракон повернулся к нему; но дракон не нападал. Он содрогнулся и посмотрел на рану в своей шкуре.

– Яд Элюсиели, нашей родственницы, – с чем-то вроде удивления произнес дракон. – Тысячи ран гнули нашу чешую, но никогда мы не испытывали ничего подобного.

Брандгар потряс Возжигателем Славы над головой, приветствуя дракона, и принял стойку копейщика.

– Ты такого никогда не видел, – крикнул он. – Узри же – здесь и сейчас!

Дракон неуклюже повернулся к нему; прежняя легкость его движений исчезла, но это по-прежнему был грозный враг, наделенный страшной силой. Плотно прижав крылья, с окровавленным боком, он вытянул когтистые руки и прыгнул. Брандгар встретил этот прыжок воплем торжества. Копье пронзило грудь дракона, а в следующее мгновение вытянутый коготь Глимрауга разломал древко копья и разорвал королевскую кольчугу Брандгара. Человек упал, и дракон упал рядом с ним, подняв последнее облако пепельной пыли. Не веря своим глазам, я поднялся и побежал к ним.

– О король, – прохрипел дракон, с каждым выдохом выливая на землю все больше огненного ихора, – за все десять тысяч лет у нас было всего четверо друзей, и мы встретились с ними лишь сегодня.

– Крейл, ты выглядишь ужасно, – улыбнулся мне Брандгар, по его лицу текла кровь. Я сразу понял, что его рана смертельна; под сломанными ребрами и разорванной плотью я видел, как бьется его сердце. Вскрытый таким ужасным образом человек живет недолго. – Не печалься. Радуйся и помни.

– На самом деле тебе не были нужны эти проклятые сокровища, – сказал я, склоняясь к нему. – «Доставить завершение и глаза» означает: найди способ убить дракона и приведи с собой свидетеля.