Гарднер Дозуа - Книга Мечей (сборник) [litres с оптимизированной обложкой]

Я готов был бежать за ним, но через мгновение понял, что он может затаиться за углом последнего дома перед насыпью и поджидать меня, чтобы проткнуть рапирой. Я посмотрел на старый сарай слева с его обвалившейся каменной стеной и едва не падающими деревянными балками крыши. Взял в зубы кинжал – если бы я увидел этот прием в какой-нибудь пьесе, нашел бы его нелепым, – поднялся на стену, а оттуда перебрался на балки. Пробежал по ним – сарай шатался под моей тяжестью – и перескочил на заплесневелую соломенную крышу старого заброшенного дома. Шаги по соломе были почти беззвучными. Я подошел к краю крыши и заглянул на другую сторону.

Мои крики и обещания награды привлекли некоторых наиболее предприимчивых жителей района, грубых и непривлекательных людей, которые стояли в конце Рамскаллион-лейн и смотрели мимо здания, на котором я стоял. Нетрудно было догадаться, что смотрели они на своего соседа Биргойна.

Я повернулся и увидел на углу здания широкую шляпу Биргойна. Как и я подозревал, он выжидал, чтобы проткнуть меня, как каплуна. Но его, очевидно, постигло разочарование: его шляпа наклонилась, он осмотрелся и не увидел меня. Тогда он повернулся, отчего стал виден полностью, и пошел в сторону Рамскаллион-лейн, по-прежнему держа рапиру в руке.

Он обратился к соседям:

– Не видели здесь назойливого мальчишку?

Кое-кто посмотрел на крышу, и я понял – он проследит за их взглядами и узнает, что я над ним; поэтому я схватил кинжал и прыгнул.

Я приземлился слева позади него, но достаточно близко, чтобы наскочить на него и столкнуть к реке, но, что более важно, приземляясь, я успел ударить его навершием кинжала по голове. Шляпа смягчила удар, но он был оглушен, и, поднявшись с земли, я кинулся на него: левой рукой сжал воротник у него на горле, а правой снова ударил его рукоятью кинжала. Пока я был близко к нему, он не мог воспользоваться рапирой.

Мне не хотелось убивать его. Совершенно очевидно, что Биргойн был всего лишь наемником, и я хотел доставить его в магистрат для допроса, чтобы он рассказал о зачинщике заговора.

Продолжая колотить его, я услышал радостные крики на Рамскаллион. Уверен, все здешние жители очень любят глазеть на драки.

Биргойн сумел увернуться от большинства моих ударов, а я все держал его за воротник и тряс, как терьер крысу. Он пытался вырубить меня рукоятью рапиры, но я отражал эти удары и распорол ему рукав куртки. Новая попытка ударить его по голове не увенчалась успехом. Не знаю, что произошло дальше, но он каким-то образом вывернулся из-под меня; я почувствовал, как его рука ухватила меня за левое запястье, – и полетел.

Я тяжело упал на спину, но паника заставила меня мгновенно вскочить. В его глазах горела жажда убийства. Сердце мое замерло, когда я понял, что теперь он получил возможность атаковать. Я отскочил и отбил кинжалом клинок, устремившийся к моим потрохам. Он вновь напал, я парировал и побежал по Рамскаллион-лейн; зеваки расступались перед сверкающим на дневном свету оружием.

Биргойн остановился, тяжело дыша. Я указал на него.

– Награда ! – закричал я. – Награда за убийцу !

Биргойн зарычал и снова напал; я парировал. Мы стояли в растущем полукруге зрителей: мужчин, женщин и смеющихся детей. Их глаза были полны предвкушения, жестокости и алчности, как будто мы были псами, дерущимися в яме ради их развлечения. Я снова показал.

– Сбейте его с ног! Бросайте камни! Бросайте бутылки! Валите его! За него обещана награда!

– Сколько? – спросил некий прагматик, но какой-то молодой человек подобрал бутылку и бросил; она пролетела мимо головы Биргойна. Он зло посмотрел на своего соседа и выругался.

Полетели другие бутылки, какие-то старые кастрюли, камни. С верхнего этажа сбросили полный ночной горшок, он упал у ног Биргойна и обдал его своим содержимым. Я превратил соседей в моих союзников. Биргойн уклонялся от большей части снарядов, но они лишили его прыти; потом ему в лоб попал камень. Кровь заливала глаза, и ему пришлось ее вытирать.

Я видел, что он раздумывает, и когда он снова попытался убить меня, направив рапиру мне в сердце, он не застал меня врасплох – и я ушел бы, если бы не помешала толпа. Внезапно я оказался в пределах досягаемости его клинка и лихорадочно попытался увернуться, когда он сре́зал пуговицы с моей кожаной куртки для верховой езды. Я ударил его кинжалом и почувствовал, как клинок вошел в его левое плечо. Потом кто-то из толпы не успел уйти с дороги, я споткнулся, упал… и лежал беспомощный, а убийца стоял надо мной и в его в глазах разгоралось торжество. Он занес руку, чтобы нанести смертельный удар.

В этот миг охотник за ворами Толанд вышел из толпы, взмахнул дубиной и ударил Биргойна за ухом. Убийца упал на меня.

Мы с Амалией лежали, тесно прижавшись друг к другу, в моей квартире на Чэнслери-роуд, моя ладонь покоилась на ее животе. На ней были только драгоценности: перстни на пальцах и короткое ожерелье из золота и рубинов на шее. Нити жемчуга, которые она вплетала в волосы, высвободились и лежали на подушке. В голосе Амалии звучало сожаление, а я дрожал от негодования. Никакие мои ожидания не оправдались.

– Мне очень жаль давать тебе такой совет, – сказала Амалия. – Но, думаю, сейчас тебе лучше держаться подальше от двора.

Я почувствовал, как неповиновение распрямляет мне спину.

– Я ничего дурного не сделал, – сказал я. – На самом деле я послужил королеве. Зачем мне прятаться?

– Всему свету известно, что королеве отвратительно твое присутствие, – сказала она. – Если ты покажешься при дворе, все, кто надеется на королевскую милость, поневоле будут сторониться тебя. Это будет унизительно и не принесет пользы твоему делу.

Я долго думал. Гнев закипал в моих жилах.

– Понимаю, – сказал я.

– Скоро внимание двора займут новые дела. Тогда ты сможешь вернуться.

Она повернулась и посмотрела на меня, в ее миндалевидных глазах было сочувствие.

– Ведь я тебя предупреждала; сначала думай, потом действуй. Разве не правда?

– Предупреждала, – сказал я.

– Придворные заговоры, – сказала она, – лучше оставлять нераскрытыми. Если ты хотел помочь Бротону, ты ему не помог. Если хотел отыскать виновника, тебе это удалось слишком хорошо. Королеве пришлось вмешаться, и она очень недовольна, что ты заставил ее заметить интриги при дворе.

Захватив Биргойна, мы с Толандом отвели его в магистрат, сопровождаемые толпой обитателей Рамскаллион-лейн. Люди шерифа нас не впустили. Не из-за нашего пленника, а потому что им показалось, будто начинается мятеж.

Пока Биргойна препровождали в тюрьму, я привел толпу в одну из контор, где держал свои деньги. При виде толпы неряшливых людей добрые банкиры начали запирать двери и захлопывать ставни, уверенные, что рассерженный народ нападет на них. Потребовались переговоры, но наконец меня впустили и выдали мое серебро, которым я расплатился с толпой, чтобы она разошлась.