Павел Кувшинов - Я – Игрок

Они здесь повсюду. Лужи крови на полу, кровавыми брызгами заляпаны стены и потолок. Оторванные пальцы, чьи-то кишки, часть скальпа со слипшимися от крови волосами, кусок челюсти…

Даже Альдин, рослый статный наёмник, по внешнему виду которого можно подумать, что он видел в своей жизни вещи и похуже (чего только стоит жуткие шрамы на его лице) – даже он испускает стон, при виде той картины ужаса, что застыла в этом кровавом безмолвном доме. Эдвис и вовсе прикрывает рот рукой, едва сдерживая тошноту.

Аналогичные чувства захватывают и моё тело, но усилием воли я подавляю дурноту, не позволяя себе отвлекаться на такие низменные чувства, как отвращение и жалость. «Хладнокровие, Игрок должен быть хладнокровным» – повторяю я про себя точно молитву один из постулатов, который вещала своим ученикам Академия Игр. Может, я и был не до конца согласен с необходимостью такой позиции, но сейчас подобное самовнушение помогает мне сохранить самообладание.

Зайдя в комнату, я внимательно изучаю следы когтей на небольшой чудом уцелевшей в этом хаосе деревянной тумбочке, на кровати, на остатках стены. Подошва моей обуви прилипает к залитому кровью полу и оставляет кровавые следы там, где поверхность до этого оставалась незапятнанной следами зверского убийства.

Осмотрев всё помещение, я покидаю его с большим облегчением.

– Нашли что искали, милорд? – спрашивает меня Голова, который всё это время находился неподалёку.

– Пожалуй, – неопределённо отвечаю я. – Мне нужно взглянуть на кладбище.

– Конечно, милорд. Следуйте за мной.

Кладбище находится в самой восточной части Угорья. Всего две дюжины скромных могил – лишь невысокие холмики, да водружённые сверху каменные плиты с высеченными на них именами усопших.

И одна из таких могил сейчас отсутствовала. На её месте в земле зияет тёмная дыра подземного хода – достаточно широкого для того, чтобы в него протиснулся взрослый человек.

– Вот отсюда они и появились, – говорит Голова, бросая взгляд в черноту дыры.

– После нападения они уходят через этот же лаз? – спрашиваю я.

– Не знаю, милорд. Никто из наших не пытался проследить за ними после… ну, вы понимаете?

– Понимаю. Не оставите нас с коллегами одних?

– Да, конечно, – кивает мужчина и удаляется.

Я опускаюсь на одно колено возле дыры в земле, и, сыграв «Источник света», осматриваю подземный ход. Прорытый тварями тоннель ведёт вертикально вниз, но затем примерно через пару ярдов резко забирает вбок.

– Ты же не собираешься туда лезть? – спрашивает Альдин, тоже заглядывая в освещённый тоннель.

– Нет, конечно. Большинство порождений ночи никогда не спят, а днём лишь прячутся от солнечного света. Лезть туда, не зная их точной численности, было бы чистым безумием.

– Кстати, а почему они не переносят солнца? Ведь любой другой свет им никак не вредит? – спрашивает в свою очередь второй наёмник. – Мне всегда было интересно, – добавляет он.

– Никто не знает, – отвечаю я. – Игроки никогда не изучали порождений ночи, они их лишь убивают.

– Так эти существа всё-таки порождения ночи? То как их описывает Голова – мы с Эдвисом никогда таких не видели.

– Да, это порождения ночи, и этот вид давно истребили. По крайней мере, так считалось до сегодняшнего дня.

– Что можешь о них рассказать? Какие они?

– Опасные, смертельно опасные. Передвигаются на четырёх конечностях, похожих на человеческие руки. Очень шустрые, свирепые. Своих жертв они всегда потрошат и рвут на куски, и только потом принимаются за еду или утаскивают в своё логово. Их главное оружие – когти. Голова сравнил их с кинжалами, и он был не далёк от истины. С помощью своих когтей эти твари могут вскрыть тяжёлый металлический доспех как гнилой орех.

– Что будем делать? – спрашивает Альдин, давая понять, что они с напарником доверяют моему слову.

– Дадим бой этим…

– Рукохватам, – заканчивает за меня фразу Эдвис.

– Рукохватам? – переспрашиваю я.

– Ну да. Ты же сказал, что у них четыре руки?

– Да, но…

– И они не похоже на прочих порождений ночи, верно?

– Я не…

– Значит, мы будем звать их рукохватами! – гордо заявляет наёмник.

– Ладно, – уступаю я, не желая спорить. – В любом случае у меня есть план.

Лицо Головы Угорья вытягивается, едва я озвучиваю ему детали своего замысла. Глаза его отражают крайнее беспокойство и священный страх.

– Но также нельзя! Эта башня, она…

– Ваш храм, где вы молитесь ушедшим богам, я знаю. Но башней придётся пожертвовать.

– Но жители Угорья? Как быть с нашей верой? – стоит на своём мужчина.

– Ваша вера вот здесь, – говорю я настойчиво и кладу ладонь на грудь собеседника, туда, где внутри у него бьётся сердце.

– Наверное, вы правы, милорд. Но… может, есть другой выход?

– Послушайте меня внимательно, Уильям. Порождений ночи гораздо больше, чем вы видели. Эта группа, что нападает на вас по ночам, лишь охотничий отряд. Раз они утаскивают тела под землю, значит, где-то под вашим селением находится их логово, и в нём этих тварей намного больше. Стоит нам перебить охотников, как за ними на поверхность вылезут их сородичи. Нам втроём не одолеть такую большую группу, уж точно не на открытом пространстве.

– Вы хотите заманить их в башню, а затем уничтожить её?

– Верно. Так мы получим шанс перебить их всех.

– Я не религиозный фанатик, но уничтожение храма богов…

– Спасёт множество жизней, Уильям. Не думаю, что боги станут карать вас за желание защитить своих близких.

– Хорошо, – наконец соглашается Голова селения. – Чем я могу помочь?

Первым делом вместе с жителями Угорья мы очищаем башню от всего лишнего. Голова лично и с большой благодарностью выносит из храма алтарь богов, чтобы затем отнести его в свой дом. Единственное, что мы оставляем в башне – это деревянную мебель. Затем, набрав побольше сена, мы раскладываем его по всей башне, снизу до верху. Если задуманное мной получится, то сегодняшней ночью это место превратиться в огромный полыхающий костёр.

После этого мы собираем всё имеющееся масло, а также другие легковоспламеняющиеся жидкости, и, разлив всё это в самые различные тары, также размещаем в нужных местах по всей башне. Вместе с деревом и сеном это послужит хорошим топливом для жаркого пламени.

Когда приготовления в башне окончены, селяне втыкают колья на равноудалённом расстоянии друг от друга, и закрепляют на них факелы. С наступлением темноты нам предстоит зажечь их, чтобы осветить большую часть Угорья – от кладбища до храма богов. Я благодарю волю случая, что в селении оказывается достаточно инвентаря, для реализации задуманного мной плана.

Плана, который отчасти кажется мне дико безумным. В то же время я уверен, что всё получится.