Павел Кувшинов - Я – Игрок

Когда мы вместе с селянами завершаем все необходимую работу, до заката остаётся ещё несколько часов. Наспех перекусив, мы укладываемся спать – перед грядущей ночью нам необходимо отдохнуть.

Наёмники засыпают практически мгновенно, и вскоре комнату оглашает их мирное дыхание. Я же долго ворочаюсь, не в силах сомкнуть глаз. Беспокойство предстоящего сражения терзает моё тело и мой разум. Я не хочу больше терять своих спутников, не желаю видеть смерть.

Я встаю с постели и решаю немного побродить по селению. Может, так мне удастся нагнать сон?

За порогом дома я встречаю его хозяйку. Прислонившись к стене, она просто стоит, глядя в небо.

– О, милорд, вам не спится? – говорит она, заметив меня.

– Да. Решил, что свежий воздух мне не повредит.

– Милорд, могу я вас кое о чём попросить?

– О чём же?

– Нашей соседке не сегодня-завтра рожать, а у неё с рождение больное сердце. Повитуха говорит, что она может не пережить роды, если у неё случиться приступ.

– Хотите, чтобы я помог принять роды? – удивляюсь я. – Колдовских карт для таких случаев не существует.

– Но вы же можете вылечить ей сердце? Я слышала, что у вас есть такая карта…

– «Полное исцеление», – подсказываю я. – Это заклинание может излечить практически любой недуг, это правда. Но перед врождёнными заболеваниями оно, увы, бессильно.

– Вы хотите сказать, что ничем не сможете ей помочь? Я думала, что магия…

– Творит чудеса? – я горько улыбаюсь. – Иногда это так. Но, к сожалению, не всегда. Мне жаль, правда. Но я ничем не смогу помочь вашей соседке.

Женщина кивает, закусив губу. Мне хочется сказать что-то в своё оправдание, как-то загладить свою вину за неспособность помочь, но я понимаю, что никакие мои слова не исправят ситуацию.

– Вам нужно отдохнуть, милорд, – говорит женщина, слегка улыбнувшись.

В её голосе слышатся нотки грусти.

Я киваю и направляюсь в дом. Оказавшись снова в постели, я долго ворочаюсь, не находя себе место. В конце концов, мне всё-таки удаётся уснуть.

Глава 25

Солнце полностью скрывается за горизонтом, где на западе простирается холмистая равнина. Небо быстро темнеет, и на его полотне уже появляются первые точки звёзд. Треск факелов, освещающих округу, нарушает тишину – кроме них и лёгкого ветра, дующего с севера, в Угорье не услышать ни звука.

Селение будто вымерло. И отчасти, так и есть.

Выбор падает на несколько домов, включая жилище Головы, под которыми имеются просторные подвалы – именно в них укрылись все местные жители, всего сто шестьдесят восемь человек. Там, снабжённые необходимыми припасами, и забаррикадировав входы, они должны будут переждать эту ночь. В тесноте, но зато в относительной безопасности.

Чего не скажешь о других людях. О тех, что стоят сейчас в сотне шагах от кладбища, недалеко от бывшей могилы, на месте которой сейчас зияет чернота провала – входа в подземный тоннель. Именно отсюда должны появиться кровожадные создания, которых находящаяся неподалёку троица попытается остановить.

Я тоже здесь.

Меня зовут Саймон Трант, и мне страшно.

Я уже сражался с порождениями ночи, убивал их. Но тогда, на постоялом дворе (кажется, что с того дня прошла уже целая вечность) это было беспомощное создание, не способное даже защищаться. В катакомбах же, мне в каком-то смысле помогло окружение – замкнутость пространства, Люф, погибший на моих глазах, и Кристина, которая была ранена и, скорее всего, нуждалась в моей помощи. Сейчас она в безопасности, а мне предстоит сражаться с противником на открытом пространстве.

Не стану утверждать, будто в этот раз у меня нет мотивации. Она есть, ведь я сражаюсь ради того, чтобы жить. Как и ради того, чтобы жили другие. Но кроме мотивации есть и страх, которого раньше не было во мне. Даже тогда, в темноте подземелья, когда казалось, что выхода нет. А собственный страх куда опасней реальных противников, ведь он может погубить тебя твоими же руками.

Вся моя жизнь – точнее её новый этап, начавшийся в тот день, когда я покинул стены Академии – похожа на стихийное бедствие. Не успеваю я толком выбраться из одной неприятности, как уже попадаю в другую.

«По крайней мере, в этот раз я буду сражаться не один. Рядом со мной пара опытных наёмников», – напоминаю я себе.

Альдин, высокий и могучий, как скала. На его лице, изуродованном шрамами, застыло выражение непоколебимой решительности. Взгляд его неотрывно следит за дырой в земле, откуда должны вот-вот появиться порождения ночи. Широкие ладони сжимают металлическую цепь, которая заканчивается тяжелым стальным шаром. Я никогда ещё не видел подобного оружия, и то, как им сражаются, но что-то мне подсказывает, что в опытных руках оно может нанести любому противнику колоссальный ущерб.

И Эдвис, тонкий и изящный, как метательный нож, которыми он обвешан с ног до головы. В отличие от своего напарника ожидание грядущего боя он проводит в движении. Покачиваясь корпусом, наёмник перебирает пальцами гравировку на рукояти ножа. Может показаться, что он нервничает, но достаточно взглянуть на его лицо, чтобы понять, что это не так. А если и так, то он мастерски это скрывает. Черты его лица расслаблены, взгляд ясный и сосредоточенный.

Интересно, испытывают ли страх мои временные товарищи? Или напротив, беспрекословно верят в успех моего плана, как и в собственные силы, и потому ждут не дождутся появления противника?

Хотел бы я сказать, что он не заставляет себя ждать…

Проходит примерно час после заката, но из подземного хода так никто и не появляется. Альдин продолжает стоять, замерев на месте, и больше всего на свете он напоминает сейчас каменную статую. Чтобы размять затекшее тело, я прохожусь из стороны в сторону, напряжённо вглядываясь в тёмный круг на земле, чей контур выхватывает из темноты свет от факела.

– Саймон, – говорит Эдвис, подходя ко мне (до этого он некоторое время сидел на земле, поджав под себя ноги). – Как думаешь, они появятся?

– Должны, – отвечаю я довольно уверенно, хотя самого терзают сомнения.

Даже нам, Игрокам, слишком мало известно о порождениях ночи, чтобы с уверенностью судить об их поведении. Что мешает им затаиться, или вовсе сбежать? Ведь я применял карты возле входа в прорытый ими тоннель, а, значит, они могли почувствовать мою магию.

Присутствие Игрока может их отпугнуть, и если их численность недостаточно высока, а их голод не настолько велик, чтобы ради него рисковать собственной шкурой, то они могут затаиться, в надежде, что я вскоре покину это место.

– Возьми вот это, – говорит Эдвис, и, отстегнув от плеча небольшого размера ножны с метательным ножом, протягивает их мне.

– У меня уже есть оружие, – говорю я, демонстрируя колоду карт.