Марина Дяченко - Шрам

– Откуда вы меня знаете? – выдавил Солль. При свете фонаря блеснули белые декановы зубы – он улыбнулся и покачал головой, будто удивляясь наивности вопроса. И тогда, вздрогнув от внезапной догадки, Эгерт спросил непослушными губами:

– Вы… колдун?!

– Я – маг, – поправил его декан. – Маг и преподаватель… А вы, Солль – кто?

Эгерт не мигая смотрел в спокойное, непроницаемое лицо. Он явился в город ради встречи в магом, он надеялся на эту встречу и страшился ее – но появление Тории в высоком окне спутало все и переменило. Он отказался от надежды и забыл о ней – и вот теперь, онемевший, стоит перед седым человеком в темном, странного покроя одеянии, перед вольным или невольным свидетелем своих жалких потуг на самоубийство, и язык прилип к небу, и где искать ответа на безжалостный деканов вопрос?

Декан вздохнул:

– Что же, Эгерт? Кем вы были – я приблизительно знаю. А теперь?

– Теперь… – Солль не услышал себя и начал снова: – Теперь… я хочу умереть.

Декан усмехнулся – как показалось Эгерту, презрительно:

– Ничего не получится, Солль. Человек, пометивший вас этим шрамом, не оставляет лазеек.

Рука Эгерта, дрогнув, коснулась рубца на щеке. Декан легко поднялся – ростом он ненамного уступал высокому Эгерту:

– Вы знаете, что это за шрам, Солль?

Он подошел близко, так близко, что Эгерт отпрянул; декан досадливо поморщился:

– Не бойтесь…

Твердые пальцы осторожно взяли Эгерта за подбородок и повернули его голову так, что щека со шрамом оказалась обращенной к свету. Несколько долгих секунд длилось молчание; наконец, декан выпустил подбородок Солля, озабоченно вздохнул и, вернувшись к колодцу, снова водворился на кладку.

Эгерт стоял ни жив, ни мертв. Его собеседник потер висок и сказал, глядя в сторону:

– На вас лежит заклятие, Солль. Тяжелое, страшное заклятие. Шрам – лишь печать его, отметина, символ… Только один человек мог оставить о себе такую память – но, как мне известно, он очень редко снисходит до вмешательства в чужие дела… Вы чем-то сильно досадили ему, а, Эгерт?

– Кому? – прошептал Солль, не понимая пока и половины из сказанного деканом. Тот снова вздохнул – устало, терпеливо:

– Вы хорошо помните человека, поранившего вас?

Эгерт постоял, глядя в землю; потом, вздрогнув, поднял голову:

– Заклятие?

Декан шевельнул уголком рта:

– Вы разве не догадывались?

Солль вспомнил старого отшельника и деревенскую колдунью, которая пришла в ужас, разглядев поближе Эгертов шрам.

– Да… – прошептал он, снова опустив глаза.

Фонарь замигал от порыва ветра.

– Да… – повторил Эгерт. – Он был… Старый… кажется. Он фехтовал, как… теперь понятно. Он… колдун? То есть… Он тоже маг?

– Чем вы ему досадили, Солль? – сдвинув брови, снова спросил декан.

Эгерт беззвучно шевелил губами – перед глазами у него повторялась и повторялась та последняя дуэль, поединок с седым постояльцем «Благородного меча».

– Нет… – сказал он наконец. – Я… Никак… Я не хотел поединка, он сам…

Декан подался вперед:

– Поймите, Солль, этот человек не тревожится по пустякам… Было что-то, достойное, по его мнению, тяжелого наказания. Теперь я спрашиваю: что?

Солль молчал. Воспоминания нахлынули все сразу, без разбора, обрушились и оглушили его звоном стали, смехом Карвера, гомоном толпы, тонким голосом Тории: «Динар?!»

Седой незнакомец был там… О да, он был там и, уходя, наградил Эгерта длинным взглядом…

Потом была таверна у ворот и… что сказал этот странный человек?! Солля бросило в пот, слова незнакомца он помнил так отчетливо, будто они были произнесены только что: «Я пью за лейтенанта Солля, воплощенного труса под маской отваги». ВОПЛОЩЕННОГО ТРУСА под маской отваги…

– Кто он? – спросил Эгерт глухо. Декан молчал, Солль поднял голову и понял, что тот ждет ответа на дважды заданный вопрос.

– Я убил… на дуэли человека, – проговорил Эгерт все так же глухо. – Дуэль происходила по правилам.

– Это все? – сухо поинтересовался декан. Солль болезненно поморщился:

– Это вышло… случайно и глупо. Тот парень… Он и шпаги-то не носил. Я не хотел… Так получилось.

Он отчаянно взглянул декану в глаза – и увидел, что отблески фонаря на его строгом лице бледнеют. Черное небо над площадью делалось серым, и из редеющей тьмы выступали плоские силуэты домов.

– Вы поплатились, – сказал декан все так же сухо, – за безрассудную жестокость. Тот, кто наложил заклятье, наказал вас вечной трусостью – а может быть, и не думал о наказании, а просто решил обезвредить вас… Обезопасить тех, кто на вас не похож… Кто живет другим, кто не может или не желает носить шпагу…

Над городом занимался рассвет. Декан поднялся – на этот раз тяжело, будто история Эгерта безмерно его утомила.

– Господин декан! – вскрикнул Солль, охваченный тоской при одной мысли, что декан просто повернется и уйдет. – Господин декан… Вы ведь великий маг… Я… столько прошел… Я искал… Я хотел искать у вас помощи. Умоляю, скажите мне, что надо сделать… Я клянусь, что все исполню, только снимите с меня это… Этот шрам…

Фонарь догорел и погас. Из полосатой будки выбрался заспанный стражник – и с удивлением уставился на бродягу, беседующего посреди площади с приличного вида господином. Здесь и там с треском распахивались ставни, звонко кричала молочница, площадь оживала, заполняясь разнообразным людом, сладко зевающим в ожидании – ворота вот-вот должны были открыться.

Декан сокрушенно покачал головой:

– Солль, вы не понимаете… Не понимаете, с кем тогда столкнула вас судьба. Заклятие, наложенное Скитальцем, может снять только Скиталец.

Запирающий ворота замок все так же торжественно пополз вниз; народ у створок заволновался. Загрохотала в кольцах стальная цепь; стражники – новая, только что прибывшая смена – взялись поудобнее, ворота издали величественный скрип и плавно, почти грациозно принялись открываться.

– Что же теперь делать? – шепотом спросил Эгерт. – Искать его… Скитальца? Кто он? Где его найти?

Верхушки крыш окунулись в солнце – заиграли желтые и белые блики на жестяных и медных флюгерах.

– Кто он – никто не знает толком, – чуть усмехнувшись, проронил декан. – Что до поисков… Отчего вы так уверены, что он… станет с вами разговаривать?

Эгерт вскинул голову:

– Но это же… Он поступил со мной так… Он сделал со мной… И не станет разговаривать?! – Солля трясло, он был почти что в ярости. – Из-за студента… Да, я убил! Но была дуэль… И со Скитальцем тоже была дуэль – пусть убил бы меня! Я стоял перед ним беззащитный… Смерть за смерть… Но то, что он сделал – хуже смерти, и теперь я… завидую студенту! Он умер с оружием в руках, уважая себя… И будучи… любимым…