Анастасия Михайлова - Апокалипсис завтра

— Эд, — спокойно позвала Саманта, — если это иллюзия, значит, ее можно развеять, так? Сделай это.

— Я не могу, — выдавил темнокожий, понимая, что и правда, он ничего не может поделать с окружающим его идиотизмом.

— Вот видишь, — улыбнулась она. — Ты не можешь, потому что это реальность. А твои видения, где ты представляешь себя всемогущественным вампиром, периодически пропадают, так?

— Это не видения — это реальность.

— Ну да, тогда объясни, как вампир может находиться под прямыми солнечными лучами, как ты?

Он лишь недоуменно пожал плечами, пытаясь мысленно доскрестись до крутившейся на краю сознания догадки. Что-то не давало ему покоя, будто бы разгадка крылась совсем близко, но никак не могла пробиться сквозь толстый слой наложенной иллюзии. Саманта внимательно на него смотрела, будто пытаясь прочитать мысли, Бротт скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на пациента и периодически пытался изо всех сил не зевнуть.

— Так, поправь меня, если я что не так скажу, хорошо? — женщина обернулась и чуть откинулась назад, доставая кожаный планшет с прикрепленным к нему листом. — Посмотрим. Ты Эдду, проживаешь в Новом Орлеане. Три с лишним века назад… эмм… в тысяча шестьсот девяносто восьмом ты стал вампиром, потеряв беременную жену и встретившись после с неким Куртом. Участвовал в войне за независимость, принял сторону Штатов в войне с англичанами и, в частности, вместе с кланом поспособствовал их победе в битве под Новым Орлеаном, вместе с тем рьяно поддерживал и спонсировал движение аболиционистов и принимал участие в Гражданской войне. Позже воевал с… мм… другим вампирским кланом, — доктор поправила на переносице очки, вчитываясь в, видимо, мелкие строчки. — Сторонники из других кланов: Джимм Бротт, совсем еще молодой телепат, — не глядя указала она на усмехнувшегося медбрата, — несколько индейцев и две девушки, официально не стоящие ни на чьей стороне. Ты их зовешь Дэни и рыжая ведьма, — мужчина за ее спиной подавил смешок, будто понимал о ком идет речь. — В последний раз ты говорил, что с ведьмой у тебя появились устойчивые отношения, а твой друг женился на полукровке Саманте Сент-Джон. Все верно?

Доктор замолкла, пристально разглядывая реакцию своего пациента. Тот, надо сказать, был в настоящем недоуменном шоке. Как, черт подери, Сэм узнала все это, если сам он не имел привычки распространяться о прошлом? Ни Бротту, ни более молодому поколению соклановцев он ничего конкретного не рассказывал, лишь некоторые исторические байки и только. Друг, может, и догадывался, но как всегда тактически умалчивал. Эд изумленно переводил взгляд с Сэм на Джимма и обратно.

— Вампиры же не должны распространяться о своем прошлом и тем более о своем существовании смертным, — увядающее, но все равно красивое лицо Саманты озарила едва сдерживаемая ехидно-победная ухмылка. — Но, как видишь, у нас тут все подробно записано, с твоих же слов. И еще, ты проецируешь образы реальности в свой выдуманный мир. Так, Джеймс, с которым ты очень часто видишься, стал твоим закадычным дружком, я же стала кем-то особенным в выдуманном тобой мире, вдруг нужной всем. Это тоже можно объяснить тем, что я веду многих больн… пациентов. Санитары и часть твоих друзей стали кланом, практикантка — твоей «приемной маленькой сестричкой», а мисс Гейбл, выдающая еду и таблетки, просто по привычке строящая всем глазки, превратилась в рыжую ведьму. Твой же лучший друг Кристиан, с которым вы часто играе… разговариваете — создателем и главой клана…

— Бредятина какая-то, я все равно ни хера не понимаю, — сдвинул брови Эдду, уже продумывая в голове красочный план побега под прикрытием ночных теней. — Значит, все здесь?

Сэм кивнула.

— Ты веришь в свою легенду, Эдвард, я знаю. Для тебя она важна, как ограждение от пережитого, — женщина сочувственно на него посмотрела и, отложив обратно лист со всей его подноготной, подошла ближе, опустив руку на плечо. — В смерти жены и сына ты совсем не виноват, ни один человек не успел бы увернуться от того грузовика. Несомненно, ты испытываешь боль от утраты, но пора двигаться дальше и жить. Около семи лет мы с тобой ведем странную, как ты говоришь, войну. Но я не враг тебе, а лишь человек, желающий помочь справиться со всем. Не отталкивай, дай нам всем тебе помочь.

— Я…

Он растеряно замолк и уронил лицо в ладони, украдкой подглядывая сквозь мелкие щелки меж пальцев.

— Эдвард, мы твои друзья, — она успокаивающе похлопала его по плечу. — Мы справимся только лишь с твоей помощью. Поплачь, это нормально.

Вудист крепко сцепил зубы, продолжая притворяться, будто на него только что обрушилась страшная реальность. Женщина отошла от него и о чем-то тихо зашепталась с Джеймсом. И тут Эд и правда ужаснулся, понимая, что не может различить слов в каких-то полутора метрах от него.

«Надо отсюда бежать и срочно», — билась в голове уверенная мысль.

Как выяснилось, добрая половина всех его знакомых в реальности успешно влилась в эту иллюзию. И, как ни странно, Эдду ничего не мог с ней поделать. Как бы он мысленно не напрягался, пытаясь вернуть все обратно, сколько бы себя не щипал, не пускал кровь — опытным путем выяснилось, что раны его тоже перестали затягиваться — все было тщетно. Нынешняя обстановка никуда не девалась. Самое главное, все вели себя так, будто все идет, как надо. За день вудисту сделалось совсем хреново. По большей части из-за окружения в виде сборища ненормальных людишек. В соседней палате кто-то громко читал «Ад» Данте, в коридоре у окна терлась местная копия Руперта. Что такого случилось с пареньком, понятно не было, но он увлекательно беседовал с птичкой, сидевшей на голой ветке дерева за окном. Пару раз прибегал странный мужик, который гаденько хихикал, потирал ручки и звал его «братаном», он был точь-в-точь похож на Курта. Как было ему известно — мужчину звали Кристиан, и он страдал от диссоциативного расстройства личности. Он не знал, сколько всего в нем личностей и иногда, как случилось сразу после завтрака, услышав удивленный возглас Эдду «Курт?!», он резко переключался на личность названного имени, если, конечно, кто-то внутри него носил это имя.

Курт был.

Причем, словно отличный актер, мужчина резко выпрямился, расстегнул только-только застегнутые верхние пуговицы просторной рубашки и принял вид этакого великовозрастного разгильдяя, то есть стал Бейном. Но вместе с тем был приставучим гадом и полдня таскался за магом, раздавая советы, как можно уйти от влияния Врат. Однако его предложение прыгнуть с крыши головой вниз Эд пока отвергал.

Была здесь и Дэни — молодая двадцатилетняя девушка — практикантка, принятая на летнее время. Она мало вступала в контакт с другими пациентами, все чаще находясь в кабинете Саманты или болтаясь где-то с младшей сестрой Гейбл. Да, рыжая, в своем странном виде худой и совсем неаппетитной женщины, тоже была. Они раз пересеклись в холле, тогда она его почти не заметила, пробегая с какой-то коробкой, только лишь кинула раздраженное: «Брысь, очкарик».