Дмитрий Кутейников - Укротитель

— Да. Это хорошая идея, — голос Мальвины остался таким же спокойным и бесстрастным, только больше не был таким неживым, как в самом начале. Подошла она совершенно бесшумно. — Давайте поговорим. Меня зовут Мальвина.

— А меня — Коля, — поддержал я предложенный тон. — Это — Настя, мы с ней идём искать людей, чтобы разобраться в нашей запутанной ситуации, по дороге наткнулись на гарпий, но отбились, а потом зашли на твою территорию. Мы совершенно не хотим с тобой ссориться, а только немножко спросить, если ты не против. — кратко обрисовал я своё видение ситуации.

— Отбились? Вдвоём? — Мальвине, похоже, стало любопытно, во всяком случае, она оживилась.

— Да, сначала они хотели нас только напугать, чтобы загнать на твою территорию, а когда Настя сообразила, что это не настоящее нападение и побежала назад, они рассердились и стали кидаться копьями уже всерьёз. Уворачиваясь, Настя повредила руку, я рассердился и убил их… Не всех, штук пять… Три или четыре улетели, остальные были ранены, но, вроде, живы, хотя и упали. А всего их было около дюжины. — на лице Мальвины, теперь не скрытом шлемом, отчётливо проступил скепсис.

— Вот так, — я подобрал камень поухватистее, присмотрел толстое дерево метрах в тридцати от нас и, мысленно прицелившись, приказал: «давай, навылет!». Свист, похожий на щелчок кнута хлопок и удар попадания — почти слившиеся в один звук. Ровно в центре дерева появилась дыра. Мне не было видно, сквозная или нет, но Мальвину я убедил. «Умничка! Спасибо!» — мысленно же сказал я своему второму «я». — Есть некоторые сложности, но в целом я довольно быстрый. А одну Настя паутиной накрыла и у той крылья слиплись.

— А что у вас за запутанная ситуация? — Мальвина как будто оживала с каждой минутой нашего разговора.

— Дело в том, что ещё несколько дней назад я был человеком, причём совершенно, абсолютно нормальным. Я не помню, как я попал в этот лес, но Настя меня нашла, видимо, без сознания, и отнесла в своё логово, чтобы превратить в такую же пиджи, — Мальвина явно удивилась, видимо, наши с Настей тёплые отношения плохо сочетались в её голове с таким началом нашего знакомства.

— Жизнь вообще странная штука, — ответил я на её невысказанный вопрос. — Мне повезло очнуться, Настя как раз была рядом, и… В общем, то, что здесь принято называть «приручением», в других местах часто называют «заниматься любовью», и этот вариант мне нравится больше. Если кратко, наутро Настя достала меня из паутины, но процесс уже зашёл довольно далеко, обратить она его не смогла, — я опять пошевелил лишними конечностями, как совсем недавно перед Настей. — Так что мы с Настей отправились к людям, в надежде добраться до покецентра — вдруг там смогут помочь? Ну или хотя бы точно скажут, что мы такое… Где здесь поблизости люди — мы не знаем, и пошли вниз по реке, в расчёте выйти на побережье. Люди часто селятся на побережье, вроде бы, я что-то такое помню.

— Ну, насчёт людей я вам не подскажу, — наш диалог чем-то напоминал мне спектакль, но Мальвине это явно нравилось… — Я сама тут заблудилась ещё полгода назад и теперь живу. Здесь есть фрукты, в реке водится рыба, на берегу попадается дичь, словом, место хорошее. А вот немного помочь — в моих силах. Мой мастер не так давно умер, — при этих словах на лицо её набежала лёгкая грусть… но не безжизненная мрачность, которая звучала в её голосе, когда я её услышал впервые. — И у меня остался его покедекс. Он, правда, старый и сильно побит жизнью, ещё сам мастер на него жаловался, но хотя бы приблизительно подсказать он сможет. Кроме того, в каждом покедексе есть навигатор, карта и расположение ближайших покецентров… Если уж всё окажется совсем плохо.

— Это бы нам очень помогло, большое спасибо, Мальвина! — я как-то перешёл на «высокий штиль».

— Идёмте, здесь недалеко! — и верно, буквально в ста метрах оказалась небольшая выжженная просека с изломанными и обгоревшими деревьями, а за ней, ещё метров через двести, небольшой шалаш.

Внутри шалаш был почти пуст — только лежанка из веток и листьев в дальнем конце, сейчас порядком растрёпанная, да кожаная сумка с длинным ремнём, аккуратно стоящая на небольшом валуне. Заметив состояние лежанки, Мальвина очень мило покраснела, но все сделали вид, что ничего не заметили.

Достав из сумки прибор, бронированная пиджи сначала навела его на себя, изогнувшись, чтобы видеть экран. Видимо, результат её не устроил, и она немножко потрясла аппарат, а потом пару раз легонько стукнула сбоку ладонью. Наконец раздался писк и на экране появилась какая-то надпись — мне было плохо видно.

— Отлично! Вроде ещё работает! — и Мальвина направила прибор на Настю. Снова те же манипуляции — постукивание, потряхивание, завершившиеся писком. — Ага, g-splice, на базе девочки-паука, с добавлением кого-то магического… Хм, или огненного, — даже мне было заметно, что надпись на экране мигнула. — Сейчас, минуту! Мастер в таких случаях делал так… — и Мальвина, что-то прошептав в прибор, решительно хлопнула им об колено. Экран погас, потом по нему побежали какие-то строчки, затем завертелась какая-то яркая анимированная картинка — аппарат явно загружался. Снова направив прибор на Настю, Мальвина прочитала:

— Да, g-splice, spidergirl, magic, fire. Интересная смесь — девочка-паук плюс кто-то магический и огненный, но совсем немного. Возможно, результат неудачной эволюции. — В этот раз показания прибора не менялась, и она направила покедекс на меня.

— Человек, но очень-очень сильная кровь пиджи, причём многих типов. Внешность я вижу, дракон, дилдоквин, кто-то из многоруких. Но покедекс пишет про стальной подтип, плюс твоя скорость… Знаешь, я бы сказала, что это не всё, должны быть ещё способности. Вот, например, как ты от молнии увернулся? — интерес Мальвины был искренним и настолько сильным, что она отбросила игру в «мы видим друг друга впервые».

— Не знаю, — честно ответил я. — Просто вдруг упал и перекатился, как тогда с гарпиями. Кстати, — я повернулся к Насте. — Я ведь и первое их нападение тоже угадал, а не заметил. Видимо, какая-то особая уличная магия, в смысле, интуиция. Только не моя, а Половинки.

— Какой ещё половинки? — удивились девушки.

— Ну, я решил её так называть, за неимением лучшего термина, — пояснил я Насте и повернулся обратно к Мальвине. — Дело в том, что при разгоне я даже не всё успеваю заметить, что происходит — моё тело действует само, я только указываю цели и задачи. Настя полагает, что моё сознание раздвоено, но вторая половина, которая управляет телом на форсаже, не полная, не целое сознание, а осколок. Вот я и решил дать ему имя.

Настя выглядела очень задумчиво: только что, прямо на её глазах, я соврал, не сказав ни слова неправды, просто опустив небольшой кусочек информации. Эта мысль её настолько захватила, что она вернулась в разговор только после того, как я незаметно чуть-чуть потыкал её хвостом.