Тереза Тур - Память пепла

Император действительно стоял у любимого инструмента, и не слышал ее шагов. Сейчас он откроет крышку, пальцы коснуться клавиш, и польются нежные, чувственные зву….

— Черт! Черт! Черт!!!

— Стихии! Ваше Величество!

Император, действительно, открыл крышку рояля, откуда на него посыпался ненавистный песок, превратившись в отвратительный жужжащий рой насекомых. Пасс рукой — и все исчезло…

— Принцесса Тигверд? Следите за мной?

— Что вы, Ваше Величество. Я искала вас, чтобы сообщить нечто важное.

— Успеете. Так почему все-таки притаились?

— Хотела…послушать музыку, — честно ответила принцесса.

Неожиданно император улыбнулся. Устало, но искренне.

— Спасибо! Я польщен! А вы — прощены. Вам не показалось забавным, что я в столь …эээ…неожиданной ситуации только что выразил свои эмоции на языке вашего мира, а вы сами — по-имперски?

— Показалось, — Вероника улыбнулась в ответ.

Действительно, забавно. Но она должна рассказать о том, что видела.

— Я нахожу, что Ваш язык в непредвиденных ситуациях гораздо более экспрессивен, и…как бы это выразиться…

— Лучше снимает стресс.

— Именно!

— Ваше ве…

— Есть еще одно! — Фредерика уже было не остановить, — Что-то про якорь…

— Ваше Величество! — испуганно взмахнула руками Вероника, — Ваше Величество… В моем мире это недопустимо в присутствии дамы…

— О! Простите меня! Я запомню, — император поцеловал руку принцессы.

Принцесса же стояла в глубокой задумчивости, но причиной была вовсе не бестактность императора. Якорь…море… Вероника посмотрела на императора и улыбнулась. Она знала, что нужно делать!

Вероника шла в их с Ричардом покои. Мимо темных портретов в массивных золоченых рамах, мраморных каминов, канделябров в виде бронзовых грифонов.

Удивительно, каким привычным, родным и домашним стал дворец за последнее время. Бедный. Сколько же ему пришлось пережить? Эти стены помнили и первый крик новорожденного, и последний стон умирающего. Они видели битвы магов, слышали звуки рояля, шептались с призраками, были вынуждены укрывать предателей и убийц, и не имели возможности утешить беззвучно рыдающих от боли и безысходности. А сегодня парадную залу засыпало песком мира Ваду, выбило окна…

— Прости. И…спасибо, — прошептала в тишине принцесса Тигверд, поглаживая позолоченную ручку двери.

— И где же вы были, Ваше Высочество?

Ника вздрогнула. Коварные планы пробраться незамеченной, нырнуть в постель, чтобы коснуться ледяными пятками… В общем, планы рухнули. Ее застали на месте преступления. Подкараулили. Выследили. Рассекретили. И зачем она вышла замуж за военного?

Муж сидел в кресле и улыбался. Глазами. Черными глазами с алыми всполохами. Как он это делает? Грозное, сердитое лицо. Брови сдвинуты. Губы сжаты. Руки вцепились в подлокотники до побелевших костяшек, спина напряжена, а глаза…Глаза смеются!

— Ходила твоего отца проведать, — отчиталась она и решительно уселась к магу на колени. — Знаешь… Что-то он… Как будто сам не себя не похож.

Ричард покачал головой, притянул жену к себе. Поцеловал в макушку. Ника обняла грозного супруга в ответ, и они разом умиротворенно вздохнули.

Камин вспыхнул, потрескивая, будто соглашаясь: «Да…Дела. Ну? И что там с нашим императором?»

— Похоже, на отца напали мысли о том, что он ничего хорошего предложить любимой женщине не может, — вдруг ответил Ричард.

— Ты…так думаешь? Это…из-за Наташи?

— Думаю да. Он привязался к ней. К ребенку. Они подолгу разговаривают. И потом…Заметила, какие спокойные, умиротворенные ходят слуги? У императора почти все время хорошее настроение!

— Ну…раз все так замечательно, тогда в чем же дело?

— Ника, — принц внимательно посмотрел на главного редактора «Имперской правды». — Тебе ли не знать?

— Скандал? — женщина тяжело вздохнула.

Ричард кивнул, бережно пересадил жену в кресло, которое придвинул ближе к огню. Встал, налил вишневой наливки, протянул ей и сам уселся напротив.

— После мятежа герцогини Борнмут, после того, как пост Верховного мага отдали Швангау — нарушая все традиции. Роман Брэндона с художницей. Мы с тобой…

— Поженились?

Муж снова усадил свое сокровище на колени, словно до конца не мог поверить в то, что у них все получилось.

— То есть Фредерик и Наташа… — вернулась к разговору Ника.

— Сейчас даже признание ее любовницей может вызвать мятеж аристократов.

— Надо просто объяснить ей все. Она разумная женщина. И…

— Понимаешь, — Ричард налил себе гномьего самогона.

Выпил залпом. Она тоже выпила свою порцию вишневой наливки. Сладко. Крепко. Сегодня они точно заслужили. Такой тяжелый день…

— Он боится за нее?

— Много лет назад он был вынужден поступить так, как должно. В интересах Империи.

Что тут скажешь?.. Ника обняла Ричарда, тишина обняла их обоих, радуясь, что они вместе.

Ни глупые людские правила и традиции, ни обоюдная ревность не смогли разлучить принца и принцессу. Их собственная сказка оказалась со счастливым концом. Во многом благодаря Фредерику Тигверду, который просто не допустил еще одной грустной сказки в вверенной ему Империи. Так неужели он сам не заслуживает счастья? Хотя бы…чуть-чуть?

— Эй! Все будет хорошо…Слышишь? — улыбнулась, потерлась щекой об отросшую щетину и завлекающе сказала. — Мурк?

— Мурк, — строго согласился Ричард Тигверд.

— Слушай, ты мне завтра составишь компанию, а? — и Вероника уставилась в черные глаза, которые перестали мерцать пламенем и приобрели мечтательное выражение.

— Почему завтра? Я тебе сейчас ее составлю…

— Погоди! Я завтра хочу попасть на остров.

— И?

— Я Ии боюсь, — честно призналась Ника.

Ричард рассмеялся.

— Неужели?

Жена кивнула:

— И… неловко мне перед ней. До сих пор.

— Так может, не стоит?

— Есть такое слово: надо!

— Но тогда, моя принцесса, уговорите меня.

— О… — глаза Вероники блеснули. — И как же, мой принц?

— Давайте мы с вами что-нибудь придумаем…

И принц Тигверд решительно понес жену в кровать.

…

Ричард Тигверд наблюдал, как резвились русалки у берега.

Синее небо, бирюза прозрачных волн, розоватые жемчужины в белоснежных волосах обнаженных морских девушек — красота!

— Гхм!

Принцу не надо было оборачиваться, чтобы понять, что Вероника очень и очень недовольна.

— Не могу сказать, что этот остров необитаемый.

Грусть в голосе мужа примирило Нику с жизнью. Но не с полуголыми девицами в прозрачной воде!

— Надо подыскать что-то другое, — проговорил он задумчиво. — Может, соседний остров?

— Так приплывут же! — раздраженно бросила Ника. И стала спускаться к морю.

— А если в мире, где танцуют танго по вечерам? — спросил Ричард у принцессы, которая так и не обернулась… Стихии!