Тереза Тур - Память пепла

Связанных выдернули из рук стражей, которые бесчувственно падали на песок, будто внезапно заснули. Никто не доставал оружия. Крови тоже не было. Пепельный вихрь на мгновение скрыл площадь, а когда туман, наконец, рассеялся, костры уже полыхали…

— Уходим, — шепнул Шурр.

«Грамотно, — подумал Милфорд, огибая людей и торопясь поскорее покинуть площадь. — Нас инквизиторам предъявлять не следует».

Дверь одного из домов распахнулась, и оттуда выглянуло встревоженное лицо Недда.

— Ходу-ходу-ходу! — скороговоркой выпалил разведчик. И исчез в глубине дома.

Закрывающаяся дверь отрезала нарастающий шум площади, треск разгорающихся сучьев, чей-то истошный визг.

По крутым ступеням в подвал Мидфорд и Арвин скатились кубарем, споткнувшись в темноте обо что-то.

— Скрипка! — жалобный стон в тишине…

Имперец, шипя от боли, поднялся, нашарил в тишине знакомый потрепанный футляр.

— Ждите здесь, — приказал Недд. — Нам надо вернуться. Не используйте магию. Вас засекут.

Местные ушли, а они какое-то время брели, спотыкаясь, по узкому коридору подвала, пока не уткнулись в тупик. Все пятеро сели на землю, привалившись к стене и тяжело дыша.

— Скрипка… Моя скрипка!

— Маэстро…И как вы тут очутились? — проворчал Милфорд, недовольно поглядывая на скрипача.

— Милорд? — раздался голос Зорго Цумма, — это и правда… вы? — искренней радости в голосе несчастного старика было столько, что в носу у начальника имперской разведки защипало.

— Это я, — буркнул маг, злясь на собственную сентиментальность, — Но когда я раздумывал о том, что Империи хорошо бы прислать подкрепление, я никак не думал, что это будете вы!

— Простите. Я не хотел вас подводить. Просто пошел искать…

— И…?

— Я шел. Играл. И снова шел. Боюсь, мой друг, меня привела сюда музыка, как бы удивительно это не звучало….

— Командир! Милорд Милфорд!? — высокий мужчина стащил с себя колпак.

— А вот и помощь подоспела! Барнс, вы тут откуда?!

— С месяц назад связь с Империей прервалась. Я оказался отрезан.

— Это повод затаиться, а не устраиваться на костре!

— Виноват, милорд, — мужчина опустил голову.

— Это из-за меня… — тихий, хриплый женский голос.

— Ирис! Ирис! Милорд…!

Руки мага затанцевали над женщиной, которой постепенно становилось лучше. Дыхание выровнялось.

Еще недавно, случись такой вот казус во время военной операции, и начальник имперской контрразведки был бы вне себя от гнева! Обвинил бы в отсутствии профессионализма. Наказал. Может, даже разжаловал. А сейчас? Что он мог сказать, когда его собственное сердце разрывалась от тревоги за Таю?

Они сидели в полной темноте.

Король, который думал о том, что первый раз в своей до этого момента никчемной жизни он сделал что-то по-настоящему правильное. Двое счастливых влюбленных с одним осторожным дыханием на двоих, медленно осознающим, что оно …есть. Водный маг, сходящий с ума от тревоги за любимую, и тихая, нежная мелодия старого скрипача.

— С ума сошли?! Тихо!

…

Треск лучины, глухой перестук, еле слышное бормотание из-под седых лохм. Пламя дрожит, выхватывая из тьмы напряженные лица.

Тая старается реже дышать. Они под землей. Мальчики сидят тихо, сжимая побелевшими пальцами топоры, палки и вилы. Никто из них не обращает внимания на то, что делает старуха.

Тая смотрит, не отрываясь, как морщинистые пальцы ловко орудуют огромными спицами. Одна из них — белая, как кость, другая будто ветка с дерева — вот и сучок на ней. Ума сидит рядом, повторяя одними губами напевное бормотание. И слова какие…странные…

Старуха приговаривает. Наговаривает. Спицы стучат, только нет ни ниток, ни полотна…

Женщины вокруг старухи сидят не просто так — каждая из них тонкими пальцами держит, перебирая, невидимую нить, следит, чтобы не запуталась. А ей что делать? Она изо всех сил сжала шпагу, а толку то? Драться не с кем — нет тут никого…

Только шаги над головой. Уверенные. Победоносные.

Сердце чкори бешено колотится в груди. Громко. Громче спиц, громче заговора старухи, громче нависшей в подземелье тишины. А вдруг услышат? Те, что наверху. Те, что пришли в Заповедный лес найти магов. Найти, чтобы уничтожить.

И отделяет их от этого кошмара седая старуха да ее спицы. Тая только сейчас замечает, что одна из них белая, костяная, вторая — деревянная. Девушка всматривается в полумраке до рези в глазах и начинает видеть, как в мелькании спиц тоненькие-тоненькие ниточки тумана превращаются в полотно.

Прозрачное облако стелется у ног колдуньи, дышит вместе со спицами: тук-тук, тук-тук-тук…

У каждой женщины — белесый клубок в руках. Нити тянутся к старухе, сворачиваются в петли, птицами садятся на спицы и летят, летят, летят таинственным узором, вплетая в себя страшные слова.

Петелька к петельке. Рядок к рядку.

Сквозь серое полотно Тая начинает различать то, что происходит наверху.

Нервные, злые собаки. Кони — холеные, сразу видно, что недостатка ни в воде, ни в еде не испытывают. Люди в черных плащах, закрытые тканью лица — только глаза видны. А что делать — ветер поднял песок.

— Как успехи? — мужчина в черном лениво постукивает прутиком по сапогу. Тая понимает, что он не боится. Ни песка, ни ветра, ни Заповедного леса, что изо всех сил пытается изгнать чужаков.

— Ищем, мой господин, — отзываются солдаты, что не смеют и глаз поднять на него.

— Делайте это лучше.

— Отец Рамм, — кланяется командиру молодой парень и смотрит… С благоговением, что ли…

— Да, Марк.

— Скажите, а вы… нет, я не сомневаюсь… Но…

— Марк, не мямли! Ты же будущий инквизитор!

— Отчего вы решили, что в городе есть маги?

— Ты думаешь, что я ошибся?

— Нет, но…

— Подумай, Марк.

— Вы сравниваете этот городок с другими?

— Совершенно верно. Что происходит по всей стране?

— Маги берутся словно из ниоткуда. Инквизиция просто завалена делами. Следователи толком не успевают проводить дознания. Песок этот…

Голос парня был чистым, звонким.

— Вот, — назидательно ответил тот, кого он назвал Раммом. — А здесь. В этом убогом городишке? Тишь да покой. И такие отчеты… Я просто завидовать начал.

— Подозрительно, — согласился молодой.