Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

Обездвиженная волчица, раскинув лапы, осталась лежать под елью. Картечь перебила лапник над ней, и теперь он покоился поверх неё. Напарник стал перезаряжаться. Краем глаза я заметил, как сзади него в пару рывков, стал приближаться огромный волк. Ещё не отдавая отчёта, своим действиям я произвел два выстрела. Михаил обернулся и третьим выстрелом добил лежащего рядом, раненого зверя. Тот был на издыхании и врядли уже встал бы. Но так было гуманней. Если это слово вообще здесь применимо. Мужики уже были здесь. Одобрительно кивали, улыбались и поздравляли Михаила. А я подошёл, склонился над волком, положил на него руки и мысленно стал просить у него прощения. Никогда в жизни мне не было так грустно. Я убил его. Пусть не до конца, но после двух выстрелов с десяти метров, ранение точно было смертельное. Просто волк был живучий. Порода у них такая — живучая.

— Этого он хлопнул. — сказал Михаил серьёзный, как никогда. — Он бы меня того, если бы не Лучемир. Парень жизнь мне спас.

Общий сбор сделали по рации, на известной опушке. В паре километрах от Чертякино. В центре горел огромный костёр. Между молодых берёз, девять волчьих окровавленных шкур, висели в ряд на веревке, в свете огня. Охотники радовались удачной охоте. Последнего волка так и не нашли. Далеко ушёл. Пара охотников с собаками воротилась ни с чем. Но девять из десяти было успешным итогом трудного дня. Жарили шашлык. Пили коньяк. Я смотрел на огонь. На волчьи шкуры. Какое то варварство. Варварское развлечение убивать животных. Ладно, когда дело касается выживания, а вот так просто. Меня мутило. Мыслей в голове у меня совсем не было. Только одинокая тоска. Я совсем не радовался в отличие от остальных. Только делал вид и пропускал каждый второй тост. Подошёл Михаил. Положил руку на плечо.

— Давай за тебя. Я тебе жизнью получается обязан. Спас ты меня Лучемир, как ни крути. Волк был такой огромный, что перегрыз бы мне горло враз.

— Я мог выстрелить в воздух. Спугнуть его.

— Мог, но такие хищные звери как они, не боятся выстрелов. Он был за моей спиной. Он шёл за мной. Я не зря взял тебя, ты и моих детей уберег. Ты им отца спас, понимаешь?

Я понимал. Всё понимал. Коньяк брал своё и с теплом в груди я постепенно расслабился. Пообещав себе, что теперь нескоро, если вообще никогда, не пойду на охоту. А тем более на хладнокровный отстрел волков. Рассевшись у костра, один охотник, мой сосед по бревну, стал травить байку. Я прислушался, чтобы уйти от тяжелых мыслей окончательно.

— Как-то раз. Видел я на охоте по осени, странную херню. — пара охотников засмеялась, наверно они уже слышали его историю, и он как то сразу сник.

— Расскажи, пожалуйста, друг. Я обещаю, что не буду смеяться. — сказал я ему и меня поддержали остальные.

— Как я и говорил. — опять бодро начал он. — Осенью дело было. В том году. Пожелтело всё. Золотая пора. Я иду. В одном стволе дробь, на дичь значит. В другом пуля. Кабанчик там или лось. Брат тогда заболел, не смог пойти, пришлось одному. Справа речушка «Самозванка», слева мой лесок. Иду по бережку. Вдруг выходит волк, здоровый такой, метров шестьдесят до него. Паренёк такого же сегодня добыл. Я думаю, пулей сейчас ему между глаз. Покуда жив останусь, подпущу на десяток и ещё. Дробью дам, тройкой, для острастки. Вдруг присмотрелся, на нём никак листва клёна жёлтая в стопочку. Очки осторожно на нос одел, они у меня на шнурке висят всегда. Сзади как назло фон жёлтый. Но волка вижу хорошо. Стрелять бы надо, да прицелился и чётко вижу. Лиса! — рассказчика прервали.

Пара охотников засмеялась опять. Но на них грозно шикнул Михаил.

— Иди за дровами лучше, коли сами не слушаете. — и по доброму, опять обратился к рассказчику, ему тоже было очень интересно, он не слышал этой истории. — Дальше что было?

— Я её только один раз рассказал. — говорил он с хмельной настойчивостью и искренностью. — Тем двоим обормотам. Не поверили. Я и пообещал себе, не травить её больше. Но здесь все свои. Чего я буду стесняться? А самое главное кого?

— Ну, лиса, а дальше? — спросил Вороний нетерпеливо.

— Так вот. Вижу. Не лиса! Девица рыжая. Сидит на волке. Заметила меня и засмеялась. А волк спокойный такой, словно только что, гуся съел со двора ворованного. Посмотрел на меня. Я стою с прикладом у плеча, его выцеливаю. Вопрос не стоит, оставлю подранка или нет. Вопрос стоит, чего на нём эта девица восседает. Волк перестал на меня смотреть подошел к воде. Попил воды и обратно в лес ушёл. А она кокетливо так посматривает на меня исподтишка, усмехается. Я так и стоял. Как баран. Еще пару минут. Посоображал и домой вернулся.

— Нехрена, на охоту одному ходить. — чеканя слова, не удержался один охотник, достаточно трезвый по голосу.

— Вот и я так теперь думаю. Нехрена. С тех пор только с другом или в компании. Как сейчас вот.

— Ну ты дал. — расправил усы Михаил. — За охоту и разумных охотников, мужики!

В деревню вернулись только поздней ночью. Я всё время, до самого сна вспоминал о Яре. Скучал. Прекрасным солнечным утром, весь долгий процесс отстрела волков, из меня вытянула Оля. Говорить не хотелось, но пришлось. Она с ужасом и восторгом слушала моё серое и скучное повествование. Качала головой, совсем забыла о чае. В итоге он остыл, и она пошла, подогреть чайник.

— Получается ты Мише жизнь спас.

— Получается так. Только волка всё равно он добил.

— Сам ведь и сказал, после двух выстрелов в упор, волки долго не живут.

— Жалко волка.

— Так уж здесь повелось Лучемир. Тебя когда волк за мягкое место укусит, ты не будешь думать стрелять или нет. Так же и с Мишей вышло. Не жалей волка, их здесь много нарождается. Словно волчий край здесь. — весьма позитивно рассуждала тётя. — Мы такая же часть экосистемы, значит так оно ей надо.

— Михаил меня к себе зовёт. В коллеги. Помощник ему нужен. Среди своих знакомых никого не хочет брать.

— Оно понятно, если уж чему и учить, то лучше с белого листа. Видит он в тебе потенциал, значит. После такого случая, грех не начать доверять. Ну и что в итоге, ты согласился?

— Обещал подумать.

— Подумай, дело не кропотливое. Думать я имею ввиду. — она вновь улыбнулась, под моим наигранным неодобрительным взглядом.

— Твой телефон сегодня с утра разрывался. Со столика от вибрации чуть не упал. Я не стала брать. Ты с ночи, спал очень крепко. Будить тебя тоже не стала.

— Посмотрю кто там.

Телефон свой я ещё ночью, оставил в зале. Будто знал, что утром меня по нему могут разбудить. Когда подходил к нему, он навящево загудел и задребезжал на стеклянном столике. Это я вовремя. Моя бывшая девушка звонит. Я себе напомнил, мысленно, перед тем как взять трубку. Мы расстались это зимой, когда уже были обручены, по её безжалостной инициативе. Она вдруг без видимой причины, перестала считать меня достойным избранником и отвергала любые мои меры. Потому никакие уговоры с её стороны, не будут иметь силу сейчас. А также, никак не повлияют на моё решение, принятое в апреле, разойтись с ней на веки.