Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 1 [litres]

Капитан говорила о чуме, которая катится на них с востока, и о том, что армии нужно было срочно уходить от неё. Адъюнкт прождала столько, сколько могла. Всё это Флакон понимал. Но…

– Мы ведь мертвы, понимаешь.

Он поднял глаза на Корика, который сидел рядом, скрестив ноги, рядом со спящим ребёнком.

– Если мы мертвы, – проговорил Флакон, – почему же нам так плохо?

– Для адъюнкта. Мы мертвы. Можем просто… уйти.

– И куда нам идти, Корик? Полиэль шествует по Семи Городам…

– Никакая чума нас не убьёт. Теперь уже не сможет.

– Думаешь, мы стали бессмертными? – спросил Флакон и покачал головой. – Мы выжили, это правда, но это ничего не значит. И уж точно не значит, что следующая же опасность не отправит нас прямиком на коленки к Худу. Может, ты себя и почувствовал неуязвимым – для всего и вся, что может обрушить на нас мир. Но поверь мне, это не так.

– Лучше уж так, чем иначе, – пробормотал Корик.

Флакон не сразу понял, что сэтиец имел в виду.

– Думаешь, кто-то из богов решил нас использовать? Вытащил из пекла для какой-то цели?

– Либо так, Флакон, либо крыса твоя – гений.

– Крыса – это четыре лапки и отличный нос, Корик. Душа её была скована. Мной. Я смотрел её глазами, чувствовал то, что она чувствовала…

– А она спала, когда ты спал?

– Ну, не знаю…

– Она тогда убежала?

– Нет, но…

– Значит, осталась ждать. Пока ты снова не проснёшься. Чтобы ты снова смог сковать её душу.

Флакон промолчал.

– Если какой бог попробует меня использовать, – проговорил Корик, – он об этом горько пожалеет.

– Ты на себя столько фетишей нацепил, – заметил Флакон, – что можно было бы подумать, будто ты бы обрадовался такому вниманию.

– Ошибаешься. Это не для того, чтобы привлечь благословения.

– А зачем тогда?

– Это обереги.

– Все?

Корик кивнул:

– Они меня делают невидимым. Для богов, духов, демонов…

В сумраке Флакон пристально посмотрел на солдата.

– Что ж, может, они не работают.

– Как знать, – отозвался сэтиец.

– В смысле?

– Зависит от того, мертвы мы или нет.

Рядом послышался смех Улыбки.

– Корик с ума сошёл. Неудивительно, ум-то у него крошечный, а вокруг так темно…

– Не как привидения и всякие такие твари, – презрительно бросил Корик. – Ты думаешь как десятилетка, Улыбка.

Флакон поморщился.

Что-то стукнулось о камни рядом с Кориком, и солдат всполошился.

– Что это было?!

– Нож, – сообщил Флакон, который почувствовал, как клинок пролетел мимо него. – Поразительно. Она приберегла его для тебя.

– И не один, – сообщила Улыбка. – Кстати, Корик, целилась я не в ногу.

– Говорю тебе, вовсе мы не неуязвимые, – добавил Флакон.

– Но я… а, ладно.

Я ещё жив, вот что ты хотел сказать. Но потом решил промолчать. Мудро.

Геслер присел на корточки рядом с капитаном.

– Волосы все сгорели, конечно, – сказал он, – но в остальном мы в неплохом состоянии. Капитан, не знаю, почему вы решили поверить Синн: настолько, чтобы сбежать из армии, но, будь я проклят, я этому очень рад.

– Вы все были под моим командованием, – сказала Фарадан Сорт. – А потом вырвались слишком далеко вперёд. Я сделал всё, чтобы вас отыскать, но дым и огонь – это было слишком. – Она отвела глаза. – Не хотелось всё так оставлять.

– Скольких потерял легион? – спросил Геслер.

Она пожала плечами:

– Может, две тысячи. Солдаты продолжали умирать. Мы оказались в ловушке – Кулак Кенеб и Баральта, и ещё одиннадцать сотен – по другую сторону пролома, а потом Синн отбила огонь, – не спрашивай, как. Говорят, она что-то вроде Высшего мага. И в ту ночь голова у неё была ясная, сержант, и мне кажется, что когда она попыталась вернуться в город, Синн тоже была в своём уме.

Кивнув, Геслер помолчал, затем поднялся.

– Хотел бы я уснуть… но не могу, и, похоже, не я один. Интересно, почему так…

– Звёзды, сержант, – сказала Фарадан Сорт. – Они светятся.

– Ну, да, может, только в этом и дело.

– Только в этом? Думаю, этого более, чем достаточно.

– Ну, да. – Геслер посмотрел на крошечный след зубов на своём правом указательном пальце. – Всё из-за этой треклятой крысы.

– Вы, идиоты, наверное, теперь все заражены чумой.

Сержант вздрогнул, затем улыбнулся:

– Пусть только попробует, сучка.

Бальзам стёр с лица остатки засохшей грязи, затем хмуро уставился на своего капрала.

– Думаешь, Смрад, я не слышал, как ты там молился и нёс всякую чепуху? Меня не проведёшь!

Тот сидел, прислонившись спиной к камню, и ответил, не открывая глаз:

– Сержант, ты всё стараешься, но мы же знаем. Мы все знаем.

– Что это вы все знаете?

– Почему ты всё говоришь, говоришь и опять говоришь.

– Это ты о чём вообще?

– Ты рад, что остался в живых, сержант. И рад, что твой взвод вышел из этой передряги целым. Единственным, если не считать взвод Скрипа, и, может быть, Хеллиан. Мы заговорённые, вот и всё. Просто заговорённые, и ты до сих пор не можешь в это поверить. Ну так мы тоже, что с того?

Бальзам сплюнул в пыль:

– Только послушайте, как он всё ноет и ноет. Чушь слюнявая. Кто ж меня так проклял, что я с вами тут застрял. Скрипач – это я понимаю. Он же «мостожог». А даже сами боги зададут стрекача, как только увидят «мостожога». Но ты, ты же никто, вот чего я не понимаю. Впрочем, если даже я не понимаю…

Урб. Он ничем не лучше этого пропавшего жреца. Расстриги. Как бишь его звали? Как он выглядел? Точно непохож на Урба. Но такой же коварный, подлый, гнусный и злобный, как бы его там ни звали.

Он уже не мой капрал, это наверняка. Я его хочу убить… ох, боги, как же голова болит. И челюсть… все зубы шатаются.

Капитан говорит, ей нужны сержанты. Ну так пусть его и забирает, и какому бы взводу он ни достался, буду молиться за солдат и им сочувствовать. Это наверняка. Сказал, мол, там пауки, может, там и были пауки, только я была без сознания, поэтому и не сошла с ума, а может, и сошла бы, но это ничего не меняет: наверняка они по мне ползали, наверняка. По всему телу – до сих пор чувствую их мерзкие липкие лапки на коже. Всюду. А он их не согнал!

Может, у капитана есть бутылочка чего-нибудь толкового. Может, если я её окликну, поговорю с ней очень вежливо, очень мило, очень разумно и рассудительно, может, тогда они меня развяжут. Я даже Урба не убью. Обещаю. Забирай его, капитан. Вот только это и скажу. А она будет сомневаться – я бы сомневалась – а потом кивнёт (вот дура!) и перережет верёвки. И даст мне бутылку, и я её выпью. Выпью, и все тогда скажут: «Ну, вроде как всё хорошо! Вот она и в норме».

И вот тогда я ему в горло и вцеплюсь. Зубами. Нет, они же шатаются, зубами нельзя. Нож найду, вот что нужно сделать. Или меч. Можно бутылку обменять на меч. Наоборот ведь получилось, верно? Полбутылки. А вторую половину я выпью. Полбутылки – полмеча. Нож. Полбутылки за нож. Который я всажу ему в глотку, а потом поменяю обратно на вторую половину бутылки. Если поторопиться, всё получится. И тогда у меня будет и нож, и целая бутылка.