Алексей Переяславцев - Длинные руки нейтралитета [litres]

– Ну да, вы полагаете, что взятие Севастополя есть первейшая цель для наших недругов. – Скепсис в голосе Бутакова был учтив, но очень заметен.

– Виноват, Григорий Иванович, но, ей-же-ей, ничто иное в голову нейдёт.

– Возможно, вы правы, Владимир Николаевич, однако… если всё же цель окажется другой… насколько вы готовы к бою и походу?

Семаков постарался не показать обиду.

– Полностью готовы, Григорий Иванович. Боеприпасами, право слово, весь трюм аж до люков забили. Мои все исповедовались и причастились. Могу то же сказать о готовности «Херсонеса» и его команды.

– Да, я Иван Григорьича знаю хорошо. Он умеет готовиться… Что, если в помощь придать ещё два пароходофрегата? У «Крыма» и «Одессы» по десяти орудий на борту. Команды прямо рвутся в бой.

– Всё так, да они больше одиннадцати узлов не дадут, а мои… сами знаете. Хотя… на добивание повреждённых… если они готовы к бою и походу, то по сигналу пусть выходят вслед за нами.

– Владимир Николаевич, не то имелось в виду. Я не ставлю под вопрос компетентность вашей разведки, но ведь люди есть люди, они могут чистосердечно ошибаться…

Семакову стоило некоторых усилий удержаться от улыбки при слове «люди».

– …И я подумал, что эти два корабля могут быть полезны в качестве разведчиков. Уж на это их скорости достанет.

Капитан второго ранга чуть подумал.

– Я бы не возразил. Но, воля ваша, опасаюсь оставлять без надлежащего артиллерийского обеспечения Севастопольскую бухту. Если только союзники выведут корабли из Балаклавской бухты…

Усы Бутакова приподняла ухмылка человека, понимающего положение дел.

– А вот об этом можете не беспокоиться. Наши соглядатаи установили: на них недостаточно экипажа для полноценного боя. Всё, что только можно, забрано в пользу армии. Так что на «Крым» и «Одессу» можно возложить разведку, а при случае и поддержку ваших кораблей.

Семаков не стал излагать вслух весьма вескую причину отказаться от такой помощи. Он сильно опасался, что если те ввяжутся в бой, то придётся их выручать, а не атаковать броненосцы, которые он полагал своей главной целью. Но Бутаков, похоже, понял невысказанное. Командир «Морского дракона» произнёс с известной долей осторожности: – Пусть так, но командовать надо мне. Наши с Иван Григорьичем корабли – основная сила.

– Отнюдь не возражаю. О, вот что хотел спросить. Возможна ль переделка ещё одного пароходофрегата по образцу «Херсонеса»? Хотя бы добавить ходу?

– Осмелюсь предположить, это лишь вопрос денег, а также времени, каковое уйдёт на саму переделку, а также на обучение команд и в особенности господ офицеров. Но за оставшееся время вряд ли успеем. Судите сами…

В очередной посылке через портал был несколько неожиданный предмет: небольшая деревянная коробочка, перевязанная бечёвкой. Имя адресата было указано непосредственно на посылке – это был лейтенант Малах.

В тот момент предметы из другого мира получал лично капитан второго ранга Семаков. Он решил исходя из величины посылки, что в ней заключено нечто весьма ценное, ибо бумаги обычно пересылались стопкой; впрочем, иногда их помещали в кожаный футляр. И потому утром следующего дня Семаков постучал в дверь дома, где жили иноземцы.

Поздоровавшись и вручив коробочку, моряк из деликатности сделал вид, что содержимое посылки его вовсе не интересует. Малах же развязал бечёвку, достал из коробочки небольшой лист бумаги и быстро его прочитал.

– А ведь это не только мне, Владимир Николаевич. Тут без помощи от вас и ваших людей мы не обойдёмся.

– Какой именно помощи? – светски улыбнулся гость.

Адресат достал остальное содержимое коробочки.

– Это рубин, а это сапфир, – пояснил он хладнокровно. – Нас просят оценить их стоимость здесь. И возможно, продать.

По непросвещённому мнению Семакова, драгоценные камни выглядели чудовищно огромными. Их стоимость он представлял очень приблизительно, но был твёрдо уверен, что тут разговор может идти о тысячах рублей, а то и о десятках тысяч.

– Так вы хотите, чтобы я был посредником при продаже? Уверяю вас, идея не из лучших.

– Не вполне так, Владимир Николаевич, – понимающе улыбнулся Малах. – Разговор о немедленной продаже не идёт. Сначала нужно обговорить условия с покупателем. Кстати, не обязательно речь пойдёт о продаже. Возможен обмен на алмаз, предпочтительно не прошедший огранку. Мы просили бы подключить к этому делу князя Мешкова. И с нашей стороны в переговорах будет принимать участие Тифор Ахмедович.

Возражений не последовало.

К этому моменту Семаков полностью обрёл ясность мыслей и способность планировать.

– Обязан известить вас, Малах Надирович, что и я, и Михаил Григорьевич своим временем не полностью распоряжаемся. Возможно, завтра мы будем заняты.

Это было чем-то больше простого намёка, но собеседник притворился непонимающим:

– Ничего не значит, Владимир Николаевич. Если князь соизволит, то присоединится немедленно, и вы втроем с Тифор Ахмедовичем направитесь на… кхм… предварительные переговоры.

– Тогда я напишу ему записку.

Предчувствия иноземного лейтенанта полностью оправдались. Уже через двадцать минут Мешков прибыл. И российские моряки в сопровождении Тифора отправились в ювелирную лавку.

Ювелир почтительно приветствовал столь знатных посетителей, внимательно выслушал суть коммерческого предложения и, разумеется, пожелал взглянуть на камни. Зрелище заставило его сильно перемениться в лице. Некоторое время глаза Моисея Соломоновича бегали от драгоценного содержимого коробочки к посетителям и обратно. Потом ювелир взял себя в руки и принялся изучать камни с помощью всё той же лупы в потёртой бронзовой оправе. Наконец он поднял голову.

– Господа, я не смогу купить у вас сии камни, – последовало твёрдое заявление. – Они настолько дороги, что у меня не хватит денег. Более скажу: не уверен, что мне дадут кредит на нужную сумму. Осмелюсь предположить, что данная покупка по средствам лишь самым крупным торговым домам. Они смогут уплатить вам и двадцать тысяч за эти два камня. Конечно, моя оценка самая приблизительная. Да вот, например, в Киеве есть представительство дома Фаберже. Однако… – Пауза. Посетители лавки сохранили стоически невозмутимый вид. Однако почему-то рыжий Тифор Ахмедович кивнул. – Среди местных негоциантов ходят разговоры, что война скоро закончится. Из Крыма станет вполне возможно уехать без риска. И тогда вы, господа, сможете лично побывать в Киеве и… э-э-э… уладить дело. Со своей стороны, могу содействовать рекомендательным письмом.

Штатский посетитель ещё раз кивнул.

Заговорил князь Мешков:

– Мы понимаем твои затруднения, Моисей. Надеюсь, через некоторое время вернёмся к этому разговору.