Сергей Тимофеев - Как Из Да́леча, Дале́ча, Из Чиста́ Поля... [CИ]

Однажды же, вот что приключилось.

Туманом все окрест заволокло. На заставе еще куда ни шло, за пару шагов чего-то разглядеть можно, а промеж холмов - будто молоко кто пролил, ни зги не видать. И ветра нету. Тут не соглядатай, тут орда проскочит - и не заметишь. Пошел Добрыня воды взять, руками впереди себя щупает, - котел ищет, - а ему:

- Ты порты сыми, да портами, - это Алешка зубоскалит. - Коли махать быстро, глядишь, и развиднеется.

Погоготали, стали думать, чем еще туман разогнать можно, окромя того, чтоб всем троим без портов бегать, а тут звук какой-то снизу донесся, из-под холма. Есть там кто-то, на дороге. Только кто - не понятно; то ли зверь какой, то ли человек. Покричали, - не откликается. А коли не откликается по-хорошему, знать, не с добрыми намерениями, ежели человек.

Илья плечами повел, Добрыня кулаки - сжал-разжал, тут Алешка им и говорит:

- Нет, братцы, так дело не пойдет. Сегодня мне жребий выпал. Так что придется покамест вам тут обождать. Уговор дороже гривен.

Верно говорит, ан от этого легче не стало. В кои веки раз удача улыбнулась, силушкой поиграть, оказалось - Алешке.

А тот уж и собрался, пока товарищи его вздыхали тяжко, да покряхтывали.

- Да вы, братцы, не серчайте, что так оно вышло. Сегодня мне повезло, а завтра, глядишь, кому из вас удача улыбнется.

И был таков.

Едет, поводья отпустив, коню доверившись. Прислушивается. А то, вылетит из тумана булава там, али еще что, даст по темечку, и поминай, как звали. Но пока тихо все, и не похоже, чтобы в тумане кто-то притаился.

Едет, едет, далеконько уж отъехал, дымка вроде как рассеиваться стала, - вдруг, темное впереди показалось. Всадник, вроде. Чудной какой-то. Впереди него будто серый волк бежит, назади - кобель черный. На одном плече сокол сидит, на другом - не поймешь. Тоже птица, только маленькая. В одной руке лук тугой держит, в другой - стрелочку каленую. Едет, забавляется. Задерет лук в небо, пустит стрелку в небо, а сколько проедет, - на возвратном пути и ухватит. По всему видать, чародейник. Он и размером-то раза в два поболее Алешки будет.

Тот и призадумался. Одному с чародейником биться - пропасть ни за чих. Товарищам кричать - не докричишься. К тому же, услышит, супостат, прежде чем те на подмогу подоспеют, обворожит. Не оружием возьмет, так волхвованием. В лягву обратит. Так ведь и упускать нельзя: сколько бед людям понатворит...

Так и едут - один, спереди, забавляется; другой, назади, призадумавшись. Сколько времени прошло, будто очнулся Алешка, будто пелена какая с глаз спала. Так и ведь и впрямь - туман за спиной остался. Впереди же, - и полверсты не будет, - супостат. Обычный человек, без волков и птиц. Трусит себе, не оглядываясь.

Крикнул Алешка, - а супостат ровно и не слышит. Это даже хорошо, что не из робких. Значит, будет с кем силушкой померяться.

В один скок обогнал супротивника Алешка. Развернулся, дорогу преградил.

- Ты чего же это, - говорит, - вражья сила, опричь заставы, да не спросясь?

То есть, ежели коротко, именно так и сказал. Вообще же, для доходчивости, дольше говорил. И красноречивее.

Супротивник же, - молодой совсем, - Алешке в сыновья годится, только оскалился.

- Извиняй, - отвечает, - не заметил.

Тоже, дольше и красноречивей.

- Ну, положим, - Алешка говорит, - насчет не заметил, в это я еще поверить могу. Туман такой, что в шаге ничего не разглядеть. А как кричали тебе, что, тоже не слышал?

Тот плечами пожал. Не слышал...

- Пусть так, - Алешка не отстает. - Не услышал там, слышишь здесь. Далеко ли путь держишь? За какой надобностью?

- Да так, - отвечает. - Езжу по белу свету, людей посмотреть, себя показать. Нонче, вот, в Киев собрался. Там, сказывают, живет у князя богатырь такой, Илья Иванович. Подарок ему везу - смертушку лютую. Ты, случаем, не слыхал про такого? Али, может, сам он и есть?

- Нет, не он, - а сам и не заметил, как рука до белизны рукоять меча сжала.

- Ну, коли не он, так и езжай себе, подобру-поздорову. Нечего поперек дороги валежиной стоять. Мне до тебя дела никакого нету.

- Э-э-э, - Алешка говорит. - У тебя до меня нету, так у меня до тебя есть. Потому как я хоть и не Илья Иванович, а все ж таки брат его названый. И проезду тебе через меня не будет.

Супостат же опять плечами жмет.

- Добро, будь по-твоему. Только я крови понапрасну лить не желаю. Уговор давай заключим. Кто кого с коня собьет, того и воля. Ты меня - что хочешь желай, все исполню. Скажешь лбом об камень убиться, убьюсь. Скажешь до веку тебе служить, и на то согласен. Но уж коли я тебя - не взыщи. В чем мать родила по свету пущу.

- Ч-чего? - у Алешки даже глаза на лоб полезли.

- Я, - супостат говорит, - другому бы булавой по загривку съездил, для понятливости, но тебе, брат названый, повторю. Коли я тебя с коня сыму, - топай отсюдова куда глаза глядят, но во всей красе своего естества.

- Ч-чего? - снова проблеял Алешка. Об чем говорит - совсем непонятно.

- Не чего, а без ничего, - супостат объясняет, - коли я тебя из седла выбью, сымай все с себя, и дуй отсюдова, куда хочешь. Понятно?

Злость тут такая Алешку взяла, что ни сказать, ни описать. Да как же это так - живого человека, и - в чем мать родила!.. Аж зубами скрипнул.

- Добро, - бормочет. - Уговор, так уговор. Только как мне быть, коли ты от слов своих отпираться станешь?

- Да я-то не стану, - еще и скалится, вражина. - Тебе б лучше об самом себе озаботиться.

Из молодых, да ранний!..

- На чем биться будем? - Алешка спрашивает. - На мечах, аль на булавах?

- А кому что по руке, пусть тем и бьется. Хоть стрелками кидайся, и то - слова не скажу.

Совсем у Алешки в глазах от злости помутилось.

- Прежде я б тебя самого в этом... как его... естестве красоты пустил, теперь же... Не взыщи, сам напросился.

Разъехались супротивники. Алешка меч выхватил. Злость внутри огнем полыхает, нет пощады насмешнику. Сыму ему голову с одного маху, и скажу, так и было. Коли смолоду к старшим уважения нет, так и к старости не прирастет. Тот же булавой поигрывает, и вроде как над Алешкой посмеивается даже.

Ну, получай, супостат, чего выпросил.

Тронул Алешка коня, тот прянул с места, будто стрелка с тетивы слетела. Щитом так прикрылся, - только глаза поверх видны. Меч опущен до времени. Только неопытный воин мечом размахивать до поры станет, силы понапрасну тратить.

Молодой ему навстречу ринулся. По всему видать, кое-чему тоже научен. С конем будто в одно целое слился. Ан не ему с богатырем киевским тягаться. Точно ветер буйный налетел Алешка на бахвальщика, вскинул меч, опустил с силою...

...и полетел с коня, точно перышко.

Закончился поединок, так и не начавшись. Молодой-то этот, ловчее оказался. Подставил щит под клинок, - ушел меч в сторону, вреда не причинив, а сам - ка-ак засветит Алешке булавой своей прямо в лоб. С тем расчетом приложил, чтоб до смерти не ухайдакать, - только с коня снять.