Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

— Манон! — позвал ее Клод. — Держитесь, Манон, пожалуйста!

— Эмиль, — прошептала она потрескавшимися губами. — Подожди меня…

Последние слова она сказала на выдохе и умолкла. Клод понял все сразу, еще когда увидел ее фигуру в переулке, но принять никак не мог. Он щупал пульс на запястье, сонной артерии, слушал сердце, хотя прекрасно знал, что пульса уже нет. Манон полностью почернела, продолжая лежать в его руках с открытыми глазами и открытым ртом, будто удивляясь происходящему.

— Манон! — позвал Клод, хотя слезы уже наполнили его глаза, а боль — сердце. Он тряс тело несчастной женщины, будто это могло ее вернуть. — Манон…

Ему показалось, что прошло лишь несколько мгновений, но стоило ему поднять голову, как он увидел вокруг себя толпу. Люди перешептывались, некоторые женщины в ужасе зажимали рот руками, сдерживая крики, кто-то плакал.

— Манон! — крикнул кто-то из толпы. — Что ты сделал с Манон?

— Я… — начал было Клод и запнулся: слова застревали где-то в горле. — Я…

— Он убил ее!

— Это же черная лихорадка!

— Это все он виноват! Я так и знал! Он принес лихорадку в город!

— Убийца!

— Нет, послушайте, — Клод поднял руку, пытаясь обратить на себя внимание, но его слабый голос тонул в нарастающем реве толпы.

— Он привел с собой Лиса! Это все из-за него!

— Да, коротышка Винс предупреждал нас….

— Это ты принес нам лихорадку! — тыкнула в Клода толстым пальцем какая-то женщина с заплывшим синяком под глазом.

Чьи-то руки вырвали у Клода тело Манон и уволокли куда-то в толпу. Кольцо сжималось вокруг него все плотнее, Клод отползал к башне, пока не уперся спиной в кирпичную кладку.

— Постойте, — продолжал протестовать он, но его никто не слушал. — Погодите же…

Из глубины толпы ввысь взвился камень и ударил в стену рядом с головой Клода. Приняв его за сигнал к действию, люди из толпы похватали камни и обрушили целый дождь из булыжников на голову бедного художника. Тот вовремя успел закрыть голову руками, тихо молясь про себя, чтобы кости остались целы, но вскоре понял, что впору прощаться с жизнью. Град все не прекращался, вместе с камнями сыпались проклятия, и Клоду уже пришло в голову просто отдаться на растерзание толпы.

Громкое ржание будто заморозило все вокруг. Люди замерли с занесенными камнями в руках и застывшими словами на устах. Все разом обернулись на звук и увидели тучную фигуру Абрама верхом на вороном жеребце, нетерпеливо гарцующем в паре метров от них.

— Отойдите, — голом старика звучал твердо и на удивление властно. Будто под гипнозом, толпа расступилась, пропуская его к своей жертве. Старик легко втянул Клода на спину лошади, перебросив через седло, как мешок перед собой, и повернул обратно. Все это время толпа, притихшая и онемевшая, следила за ними, не смея даже пошевелиться. Пока лошадь не покинула площади, никто даже не шелохнулся.

Клод плохо помнил сцену своего спасения. Очнулся он уже в особняке, в своей комнате от жгучей боли в руках. Открыв глаза, он увидел знакомый потолок, затянутый паутиной, и поежился от сквозняка.

— Я жив? — спросил он не то удивленно, не то разочарованно у пустоты.

— Нет, — ответила пустота голосом Абрама. — Пока нет.

Клод попытался сесть, но все тело вдруг пронзила острая боль и он остался лежать.

— Манон умерла от лихорадки? Как и Эмиль?

Молчание было ответом.

— Вы спасли меня?

Снова молчание.

— Почему?

— У нас с тобой еще есть дело, если ты не забыл, — заметил Абрам после тяжелого вздоха. — Я обработал твои руки мазью, которую нашел у себя в аптечке. Еле успел тебя вытащить, пока они руки не переломали. И вот… — он указал на этюдник в углу, немного треснувший сбоку и с осыпавшейся позолотой. — Я же просил быть аккуратнее.

Клод молчал, рассматривая потолок. Все казалось ему словно подернутым дымкой, нереальным и жутким. Почему Марк не спас его? Почему Густав бросил город на произвол судьбы? Что будет, если разъяренные горожане придут сюда, в этот старый дом?

— Они не придут сюда, — ответил Абрам на его мысли. — Горожане боятся ходить дальше моста — пепелище считается проклятым местом, а мы сейчас в самом его центре.

Клод выдохнул с облегчением и закрыл глаза. Сейчас он немного поспит, и все опять будет как надо…

Раздался пронзительный крик, а затем топот на лестнице. Секунду спустя дверь распахнулась, впуская испуганную Люси и раздосадованную Мари.

— Дяденька Клод! — закричала Люси, бросаясь на постель к Клоду. — Я снова ее видела! Она приходила ко мне! Честное слово, я не вру.

— Люси, господин болен, как ты смеешь! — возмутилась ее сестра. — Это все просто твои выдумки!

— Нет! Я не вру! — Люси прижалась к Клоду, будто ища защиты. — Я правда видела ее! Видела! Если ты ее не видишь, это не значит, что ее нет.

Мари презрительно хмыкнула и задрала голову.

— Глупости! Ты просто хочешь привлечь внимание…

— Довольно, Мари, — прервал ее Клод, с трудом приподнимаясь и усаживаясь на кровати. — Я верю Люси.

Мари открыла рот и снова закрыла. Люси бросилась Клоду на шею, а Абрам молча наблюдал за происходящим, стоя у окна.

— Думаю, эту ночь Люси проведет в моей комнате, — продолжил Клод. — Если призрак появится снова, я его прогоню.

— Спасибо, дяденька Клод! — в восторге Люси захлопала в ладоши, потом спрыгнула с постели и умчалась в свою комнату, крикнув на бегу. — Я за подушкой!

Мари только хмыкнула и вышла из комнаты с тем же надменным выражением лица. Абрам же улыбнулся и подошел к постели Клода.

— Доброй ночи, — слегка поклонился он и вышел из комнаты вслед за девочками.

Вечер перешел в ночь, боль в теле постепенно утихала, тягучие минуты отмерялись ровным дыханием Люси. Клод держал слово и всячески отгонял от себя мысли о сне, хотя периодически поклевывал носом. Тишина дома обволакивала его своей непроницаемостью, позволяя с головой уходить в мысли, до которых и дела не было днем.

Одно за другим в голове проносились события последних дней: призрак, которого видела Люси, побег Марка, разговор с Лисом, травля в городе, видения — все это вихрем проносилось в голове у Клода, который уже перестал ориентироваться и понимать, что происходит. Никто не объяснял ему, почему привычные на первый взгляд вещи вдруг переворачиваются с ног на голову, люди будто в одночасье сходят с ума, а сам Клод, воспитанный в скептицизме, вдруг верит в духов, ведьм и дожидается появления призрака. Ответов на все эти вопросы Клод не знал, но остро ощущал, что Тремола — не очередной заурядный городок. Он знал, будто это было чем-то самим собой разумеющимся, что этот город насквозь пропитан какой-то страшной тайной и даже самая обычная вещь может стать здесь чем-то непредсказуемым.