Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

На первом этаже скрипнула половица. Клод замер, мгновенно стряхнув с себя задумчивость и полудрему, и прислушался. Где-то ветер со свистом продувал насквозь полуразрушенные стены, и ветки деревьев тихонько скреблись в окна гостиной. Не было ни шагов, ни голосов, ни чьего-либо прерывистого дыхания — будто Клоду просто что-то послышалось. Люси во сне дернулась и попыталась укрыться с головой одеялом.

Около самого окна громко ухнула сова. Клод, давно не слышавший подобных звуков, едва не закричал от страха, но вовремя спохватился. Сердце внутри колотилось, как бешеное, дышать стало больно. Но напряженный момент быстро сошел на нет, и ночь вновь стала размеренной и спокойной.

Пытаясь отвлечься от дремы, Клод начал перебирать в уме свои видения. Перед его мысленным взором вновь проплывал большой сад, по которому его вела смутно знакомая Ари. Он видел сорванную лилию, поникшую в руке девочки, будто вся жизнь вмиг улетучилась из цветка, а оставшиеся на его фоне казались переполненными силой и светом. Клод видел, как девочка и сама вдруг тускнеет и обмякает, словно сорванный цветок, словно жизнь также стремительно оставляет ее тело. Он не мог понять, кажется ли ему это, было ли оно на самом деле, но еще он заметил чей-то пристальный взгляд среди зарослей, и взгляд этот внушал ему куда больше тревоги.

Окно со стуком распахнулось, впуская в комнату ночную прохладу. Клод вздрогнул и встал, чтобы закрыть ставни. Перегнувшись через подоконник, он увидел белый силуэт прямо перед парадной дверью. Лис стоял, задрав голову, и смотрел прямо в лицо Клода.

В нерешительности Клод оглянулся на кровать. Люси мирно спала, но ему не давал покоя ее рассказ про призрака. Что-то подсказывало, что этот призрак и девушка, преследующая Клода во снах — одно и то же, и дождаться его казалось Клоду едва ли не делом принципа. Но с другой стороны Лис очевидно неспроста появился на пороге дома, особенно так скоро после своего последнего визита. Колебания были недолгими: закрыв ставни и понадеявшись, что Люси ничто не потревожит, Клод поспешил вниз.

— Ты пришел, — сказал он Лису вместо приветствия, осторожно закрывая входную дверь. Почему-то казалось очень важным, чтобы их разговор никто не услышал.

«Времени мало», — на этот раз голос в голове Клода был полон беспокойства.

— Ты всегда это говоришь, — Клод ощущал, как в нем поднимается раздражение. — Загадки, сплошные загадки! Как я могу сделать то, о чем ты просишь, если не понимаю?

Лис молчал, испепеляя юношу своим горящим взглядом. Тот поежился от холодного ветра и подумал про теплую спальню наверху, где спала девочка, которую он обещал защитить. Если бы только знал как.

«Я не могу тебе открыть, кто она. Ты должен понять сам, иначе спасения не будет», — сказал он наконец.

Клод помолчал. Что-то подсказывало ему, что он может задать Лису любой вопрос и получит ответ. Тысячи мыслей мигом всполошились в его голове, но из всех мучивших его загадок, он выбрал одну:

— В одном из своих видений я видел три лилии на большой клумбе. Они будто бы сияли, хотя может мне всего лишь показалось. Девочка сорвала одну лилию, но та сразу же потухла и пожелтела…

«Умерла», — перебил голос.

— Да, умерла, — Клод обрадовался, найдя нужное слово.

«Девочка умерла».

— Что? — Клод опешил. — Но… Я не знаю, что с ней случилось, я не помню. Это было давно в детстве, если и было вообще, может, все мне просто привиделось…

«Все это правда», — голос был уставший и тихий. — «Три лилии — это три жизни, которые хотел сохранить тот, кто их посадил. Только очень опытные и сильные колдуны решаются на такое — цветы очень хрупкие, не прочнее той жизни, что в них хранится. Но если уж колдун отважился на такое, то он чаще всего накладывает заклятие неприкосновенности — сорвать цветок может либо он, либо тот, чью жизнь в него заключили…»

— Но зачем это делать? Это же бессмысленно!

«Не совсем. Человек, связанный таким образом, не может умереть. Его жизнь не прекращена полностью, а значит, он может вернуться, но уже не в человеческом теле».

— Не в человеческом? — не понял Клод. — А в чьем же тогда?

«В чьем угодно: животное, насекомое, дерево или цветок. Зависит от того, насколько сильна душа и желание жить. Может быть, она поместится в теле мыши, а может стать…»

— Лисом, — догадался Клод.

Лис кивнул, и Клоду показалось, что он улыбнулся.

— Так Ари сорвала свою жизнь? Но она ведь выжила, так? Или…

«Она выжила, поэтому сейчас хочет помочь. Ведь в Тремоле тоже есть девочка, которая выжила благодаря тебе, Клод. Но душа ее стала хрупкой и слабой. Злая воля легко может забрать ее».

— Но кому это может понадобиться? Кому может помешать девочка?

«Вот это ты и должен узнать».

Казалось бы, разговор окончен, но Клод чувствовал, что остался последний, очень важный вопрос прежде, чем тема исчерпает себя. Он понимал, что упустил что-то, но никак не мог вспомнить…

— А чей это был сад?

«Разве ты не знаешь? Абрам всегда был заядлым цветочником…»

Хлоп! Лис исчез в мгновение ока, а из двери высунулась сперва блестящая лысина, а затем и вся голова старика.

— Что ты тут делаешь? — хрипло спросил он. По голосу было понятно, что он только что проснулся.

— Я…

Клод не успел договорить. Раздался жуткий, душераздирающий вопль, а за ним пронзительный девичий визг, в котором сливались два голоса. Переглянувшись, Клод и Абрам бросились в дом. Клод по привычке бросился наверх, но тут крик раздался снова — кричала Люси, но откуда-то снизу. Абрам недоуменно смотрел по сторонам, а юноша замер, прислушиваясь.

— Откуда был крик?

— Кажется, снизу, — ответил старик шепотом, будто боясь спугнуть что-то. — Тут есть подвал?

Клод пожал плечами. Сейчас бы им очень пригодился Марк со своим безупречным знанием секретов поместья.

— Кажется, около кухни была какая-то дверь…

Крик раздался снова, но быстро затих. Клод бросился в сторону кухни, слушая тяжелую поступь старика за спиной. Он старался изо всех сил, но едва ли перемещался быстрее своего обычного темпа ходьбы. Около кухни и впрямь оказалась невзрачная темная дверь, которая теперь была распахнута и зияла чернотой. Не раздумывая, Клод бросился внутрь и почти тут же пожалел об этом. Нога его застряла там, где была ступенька, и ушла по самое колено.

— Абрам! — крикнул он наверх. — Лестница прогнила! Тут дыра!

Тяжелые шаги сперва замерли, потом направились куда-то вправо, едва затихли, а потом раздались снова. Теперь лестницу над головой Клода освещал слабый свет свечи. Лицо Абрама с этой подсветкой выглядело зловеще.

— Вряд ли сюда часто ходили, — заметил он, подставляя Клоду плечо и помогая выбраться из дыры. — Этот подвал выглядит старше дома.