Мария Архангельская - Охотница [СИ]

— Конечно, знаю. Даже на похоронах была.

— А вот меня не пригласили, — грустно сказала Мэл.

Мэл, она же Мелюзина, состояла в той самой культурной тусовке, в которую я некогда попала благодаря Володе. Она была певицей, солировала в фолк-группе, потом группа распалась, и она продолжила выступать сама по себе. Её настоящее имя было Дарья, но оно всегда казалось ей слишком обыкновенным и не соответствующим исполняемой ею музыке, а потому она взяла себе псевдоним в честь сказочной феи. Теперь Мелюзина, помимо выступлений, вела и довольно известный музыкальный блог в интернете под этим ником, и требовала, чтобы знакомые обращались к ней так же и в реале.

— Помянем? — сказала она. — Придёшь в «Сопрано» на вечер его памяти? Там я буду, и «Зверики»…

— Приду, разумеется. Когда?

Мэл назвала дату и время, и мы ещё немного поболтали. Она рассказала, что записывает новый диск, я — о своём новом увлечении физкультурой. Мы обе поахали по этим поводам, пожелали друг другу успехов и распрощались.

— Вот! — с гордостью сказал отец в тот же вечер. — Пытался я приучить тебя к здоровому образу жизни и думал, признаться, что ты безнадёжна. А, оказывается, тогда просто время ещё не пришло.

Я пожала плечами, скромно опустив глаза. Да, было дело, пытался. Но я, тогда старшая школьница, так и не оценила прелести ранних подъёмов и холодных обливаний. Напоминанием о тех днях остался только турник в моей комнате, который я теперь с удовольствием использовала по назначению.

— Лучше бы выбралась куда-нибудь, — проворчала мама. — А то сидишь в последнее время либо в своей комнате, либо в своём спортклубе. Скоро совсем с людьми разговаривать разучишься.

— Ну вот, меня на той неделе пригласили в ночной клуб, — сообщила я. — Это подойдёт?

— Вполне. Только не напивайся там.

— Не буду. И, мам, раз так, я возьму твою машину?

— Когда это будет?

— В четверг.

— Хм-м…

— Это вечером, — быстро сказала я. — Начало в восемь.

— Да бери уж, — мама вздохнула преувеличенно тяжко.

Я благодарно кивнула. Без машины всё-таки было непривычно и неудобно. Конечно, есть такси, но необходимость каждый раз заказывать машину и иметь при себе наличные напрягала. Я уже подъезжала к папе с намёками, что не оставит же он меня безлошадной, раз уж так получилось, и папа проворчал что-то насчёт моего дня рождения. До которого — ещё полгода!

Клуб «Сопрано» находился на задворках торгового центра, и ехать до него было полчаса. К счастью, мама в своём ресторане в этот вечер задерживаться не стала, так что я успела почти за час до начала концерта и заказала нормальный ужин в зале внизу. Танцпол, он же концертная площадка, находился на втором этаже. Я села сбоку, близко к сцене, так что смогла помахать рукой проскользнувшей через зал Мелюзине.

— А, это ты. Привет, — она подошла к моему столику. — А где этот твой… Макс?

— Его не будет, — сказала я, полагая, что её это порадует — Макса Мэл почему-то недолюбливала. Но она лишь пренебрежительно фыркнула:

— Уж мог бы и сходить со своей девушкой.

Мне осталось лишь пожать плечами. Приходит — плохо, не приходит — тоже. Вот и пойми этих подруг.

Кроме Мелюзины выступала так же рок-группа «Нехищные зверики», и ещё один коллектив, мне незнакомый. Песни Мэл я знала, хотя она спела и парочку новых, «Звериков» в основном тоже. Новички оставили меня равнодушной, хотя под их песни, бодрые и ритмичные, неплохо танцевалось. Хотя концерт задумывался, как посвящённый памяти Владимира, и в середине вечера Мэл вышла на сцену и предложила собравшимся выпить за его память, но вечер был отнюдь не траурным. Особенно к концу, когда уже многие набрали и перебрали, и пошли танцы и веселье. Я принимала в нём участие наравне со всеми, мне и правда захотелось развеяться. К тому же я встретила ещё несколько знакомых, иных из которых не видела много лет, после того, как отошла от компании Смирнова. Интересно было поболтать за бокалом, расспрашивая друг друга о житье-бытье.

Было уже где-то к одиннадцати, когда в туалете я пересеклась с Мэл.

— А ты что, раздумала уходить? — удивилась она.

— Я и не собиралась, — тоже удивилась я.

— Ну ты ж только что в гардеробе одевалась. Мы ещё с тобой попрощались.

— Только что? — я выпрямилась от раковины.

— Ну да.

— В гардеробе?

— А что? — Мэл нахмурилась. Видимо, какая-то мысль пришла ей в голову, заставив её медленно оглядеть меня с головы до ног.

— Ты что, и платье успела сменить? Ты же внизу в другом была.

Я открыла рот. Дежавю — и получаса не прошло, как один из тех самых давних знакомых, которого я с трудом узнала, задал мне тот же вопрос, после чего заговорил со мной так, словно мы только что расстались. Тогда я списала это на то, что он видел меня в полутьме зала и что-то перепутал. Но вот теперь и Мэл…

Она, должно быть, изрядно удивилась, когда я, задев её плечом, вдруг кинулась к выходу. Короткий коридорчик, дёргающийся и колыхающийся под громоподобную музыку зал, который пришлось пересекать зигзагами, лавируя между танцующими. Уже у самой лестницы кто-то развеселившийся ухватил меня и попытался втянуть в танец, и я потратила несколько драгоценных секунд, чтобы от него отбиться. И вот я ссыпалась по довольно крутой лестнице в гардероб, чтобы увидеть закрывающуюся наружную дверь.

— Стой!!!

Гардеробщик удивлённо оглянулся на мой дикий вопль, а я уже толкнула дверь и выскочила в холодную ноябрьскую ночь. Под ногами плеснула лужа, забрызгав туфли и колготки. Женщина в куртке на грани светового круга, создаваемого фонарём у подъезда, оглянулась. Всего на миг — а потом бросилась бежать со всех ног.

Я осталась на месте, застыв в оцепенении. Показалось? Нет? Спустя миг я пришла в себя, но гнаться за незнакомкой было уже поздно и глупо. В тонком платье и туфлях на каблуках, при нулевой температуре…

— Что случилось? — рядом со мной остановилась Мэл. Обвела взглядом окрестности и вопросительно уставилась на меня.

— Ничего, — я отвернулась. — Давай внутрь.

— А зачем вообще наружу выскакивала? Что-то с тобой, Жень, не то…

Я молча зашагала обратно. Любой другой на месте Мелюзины в тот же вечер растрепал был всем, желающим слушать, о странностях, что со мной происходят. Но на молчание Мэл можно было положиться. Она-то как раз была не из болтливых и не сплетничала, даже когда ей было, что сказать.

Остаток вечера оказался отравлен. Да, конечно, самое простое объяснение, скорее всего, самое верное. Та женщина просто похожа на меня, ничего удивительного, что нас путали. Темно, цветные блики скользят по лицам, все уже пьяны…

Вот только Мэл, как и я, почти не пьёт. И в гардеробе было сравнительно светло. Можно, конечно, её расспросить, как близко она подходила к той, которую приняла за меня, но я почему-то стеснялась. Скорее всего, она просто кивнула ей, проходя мимо: «О, уже уходишь? Ну, пока». И всё равно я продолжала нервничать, поглядывая по сторонам, сама не зная, что ожидаю увидеть.