Андрей Респов - Эскул. Небытие: Варрагон. [СИ]

— Вот то-то и оно, целитель, — удовлетворённо похлопал своей ручищей меня по плечу Эйрик, да так, что я чуть присел.

— Простите, юрл… эээ, Айрон Рагнарссон, я хотел бы обратиться к вам с одной просьбой.

— Знаю, Холиен, — махнул рукой юрл, — Натиенн уже все уши прожужжала. И что только нашла в тебе, Эскул? Куда ж я денусь, если ты у нас кругом герой. Возьмём тебя на Грозовой Остров. Пойдёшь на корабле Эйрика, раз вы теперь хирдманы. Всё, идите все уже. Устал я от вас, — юрл, кряхтя поднялся и нетвёрдой походкой скрылся за ковровой перегородкой, не забыв ущипнуть за зад проходящую служанку и гулко захохотав в ответ на её визг.

Нас с Олафом провожала целая делегация северян. Нагрузили бочонками с пивом, коробами с копчёной особым образом рыбой, мочёной ягодой. Последними подошли мы с Натиенн. Шли медленно, бессознательно взявшись за руки. Такими и встретили нас Марта и Олаф, с нетерпением дожидавшиеся меня. Трактирщик хмыкнул в бороду, привстал на облучке, развёл свои руки в стороны над нашими головами и торжественно продекламировал:

— Осеняю вас благодатью Единого, дети мои, живите счастливо и не обижайте друг — друга!

Мы все четверо застыли на секунду, глядя друг на друга, и тут же прыснули, не удержавшись от смеха. На глазах Натиенн выступили слезинки. Ушки мило порозовели. Я повернулся к ней.

— Нати, я могу тебя пригласить к нам, познакомлю тебя с друзьями? С ответным визитом? Обещаю накормить тебя так же вкусно, может быть, удивить…

— Хм, с радостью, Эс! Мы ещё о многом не договорили.

— Наговоримся ещё. Ты ведь тоже идёшь с караваном на Грозовой Остров?

— Конечно, я не пропускаю ни одного его посещения, ты поймёшь почему…

— Будем прощаться, — я вздохнул.

— Рридо, — улыбнулась моя кареглазка.

— Рридо, Нати, взял я её руки в свои и поцеловал ладони. Договорились, завтра вечером, в «Красном петухе». Развернулся, вскочил в коляску, махнул рукой, улыбнувшись, замершей северяночке.

Обратный путь бессовестно продрых, пристроившись между тюками с провизией. Не мешал даже густой запах рыбы. Утренняя таверна была наполнен шумом и запахами кухни. Во дворе возвышалась гора всякого мусора: дырявые корзины, прогнившие короба, сломанные столы и табуреты. Тут и там шныряли Тиль и дети мамаши Хейген. Работа кипела. Полы и столешницы в обеденном зале были вычищены и выскоблены до блеска. Приятные запахи трав и утренней свежести вновь разбудили аппетит. Потрясённый Олаф застыл у стойки.

— Ты чего, Свенссон, привидение увидел? — толкнул я его вбок.

— Нет, мастер Холиен, но такой чистой таверна не была даже при моём брате.

— Привыкай, будем делать из твоего гадюшника образцово-показательную точку общепита!

— Чегооо?! — Олаф не знал, как реагировать на мои слова. Вроде-бы и ругательные, но в целом непонятные.

— А, не бери в голову. Лучше подключайся, — и мы принялись за разгрузку гостинцев.

— Мастер Холиен! — хриплый голос Гуггенхайма застал меня с пивным бочонком у стойки.

— Утро доброе, мастер, — кивнул я отдышавшись.

— Пойдём, покажу тебе кое-что в новой лаборатории и план на ближайшее время нужно составить. Кроме нас этого никто не сделает.

Мы спустились в подвал, куда вела широкая каменная лестница под низким сводом. Вот тебе и таверна! Внизу оказалась целая анфилада из пяти комнат. В одной даже были два окна под потолком, забранные деревянными решётками. Сюда успели перенести все вещи гоблина вместе со стеллажами, креслом и любимым бюро. В дальней комнате слышался стук.

— Это рабочие, я поручил продолбить дымоход, будем ставить новую печь. Объёмы у нас теперь промышленные, — гордо выпятил морщинистый подбородок Гуггенхайм.

— Простите, мастер, прежде чем обсудим план производства, не ответите ли мне на один деликатный вопрос?

— Валяй, ученик, что ты там надумал?

— Ну… ммм…в общем, так. Мы отдаём гильдии с каждого эликсира десять процентов, так? И цену назначает гильдия, причём самый дорогой рынок — в белом городе для нас закрыт?

— Ну, всё правильно говоришь, так по договору.

— А кто, мастер, контролирует, сколько мы продали эликсиров? Куда продали? Как вообще осуществляется выплата десятины?

— Известно, как, через коронного мытаря конечно!

— А каких-нибудь магических способов контролировать нас нет?

— А зачем? Если поймают, даже случайно, лишат лицензии и членства в гильдии навечно.

— Хм, ну ладно, оставим пока этот разговор, есть у меня пара мыслей. И рыбку съесть, и на ёлку влезть.

— Но-но, Холиен, я — честный мастер!

— А честно, Гугенхайм, детишкам древних впроголодь жить? Сколько у нас из пригорода эликсиры купят? Мы так до тришкиного заговенья торговать будем!

— Кто такая тришка? — гоблин выпучил глаза.

— Не важно. Что там у нас по плану?

— Мы вчера с Тилем до полночи считали. Сырья у нас хватит более чем на восемьсот стандартных эликсиров йода, спирта и марганцовки. С эликсиром регенерации плохо. Не больше десяти. Главное сырьё — печень Парсума почти закончилось. А малыш Тиль — молодец, выполнил уже норму подмастерья. Талантливый половинчик

— Думаю на рынке мы сможем найти охотников, которые продают требуху диких животных. У меня и так был повод уделить сегодня рынку внимание. Не знаете, мастер, травница Герда, которую хотела пригласить Хейген ещё не приехала?

— Как не приехала? Вчера мамаша за ней Бруно с кибиткой посылала. Целую комнату ей отвели на первом этаже. Она с раннего утра там свои пучки-веточки развешивает.

— Добро, схожу познакомится. По поводу эликсиров. Делаем всё что есть. Сажай на это Тиля, пусть растёт до ученика мастера. Сто йода и марганцовки отправляйте сразу в обитель. Они им нужны, как воздух. Спирт скапливайте в кладовке. Есть и по нему мысли. Но это всё позже. Через три дня я уеду, может на неделю. Мне нужно подготовиться, чтобы без меня у вас всё как часики работало.

— А что, новые эликсиры будут? — с придыханием спросил Гуггенхайм.

— Один, точно будет. А второй…рано ещё говорить.

Я поднялся на первый этаж и нос к носу столкнулся с мамашей Хейген.

— Хой! Холиен! Давай быстро за стол, потом делами займёшься.

— Мне бы с Гердой познакомиться.

— Вот, там и увидишься, я её тоже проводила. А то всю ночь со своими корешками не присела!

В обеденном зале было оживлённо, два стола заняли грузчики. Марта металась между кухней и неожиданно увеличившимся контингентом посетителей. В воздухе витал дух бодрости, радостного обновления. За стойкой, улыбаясь в бороду, удовлетворённо покачивал головой Олаф.

Я заметил, что мамаша Хейген подошла к высокой стройной особе средних лет, стоявшей у отдельного стола ко мне спиной. Мне было видно только то, что одета эта дама была в удивительный наряд, напоминающий длинный жилет до пола, связанный из скрученных стеблей какого-то растения. Под жилетом было что-то вроде длинного глухого чёрного платья с воротом под самое горло и длинными рукавами, полностью закрывающими кисти рук. На ногах её красовались высокие кожаные сапоги до середины бёдер. Волосы травянисто-зелёного цвета с редкими тёмными прядями были завязаны в высокий живописный пучок и заколоты деревянным резным гребнем. Дама, словно почувствовав мой взгляд, обернулась, и я присел от удивления. Орчанка!!! Приятный оливковый цвет лица, концентрические чёрные тату вокруг ушных раковин и глазных впадин в виде маленьких крестиков и чёрточек, слагающихся в сложный узор, изящный серебряный пирсинг ушей и носа. Милые маленькие клыки, выступающие из-под верхней губы, мило улыбающейся…Герды?