Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга третья

Совершив рукой давно отработанный пасс, она связала несостоявшихся убийц, а затем от души приложила их о стену. Наскоро починив заклинанием одежду и чувствуя, как в душе все расцветает от радости, Морис подумала о том, что творится в замке.

«Симон…Я должна помочь, спасти его!»

— Ничего ты никому не должна. Один раз уже спасла, хватит с тебя. Он все равно этого не оценит, — пыталась вразумить себя Морис.

Действительно, она уже достаточно пострадала после случая на матче, чуть не лишившись жизни и магии. Если Симон решил остаться с Конни, зачем вообще ему помогать? Глупо снова слушаться голоса сердца. Может, лучше подождать и примкнуть к победителю? Но, для начала, нужно хотя бы найти Симона…

Морис старалась всеми силами заглушить этот страх — лишиться Симона. Она не хотела думать, что, если бы сразу рассказала парню о Селене и Киме, то этой ситуации могло и не возникнуть.

Симон, перед тем как покинуть комнату, попытался вызвать меч Алестера.

«Все-таки, я — его наследник, во мне та же кровь. Ну, судя по тому, что сказала Хулия. Надо только сосредоточиться и…»

Но ничего не получилось. Или меч Света не подчинялся наследникам Перворожденного, или же у Симона просто не хватало сил, чтобы управлять им.

Времени до обещанной Селеном расправы оставалось все меньше. Он сам не знал, на что надеялся сейчас, спеша, по темным коридорам, и, почти на каждом шагу, встречая, погруженных в транс учеников и преподавателей.

Казалось, что попал в мрачную сказку о спящем королевстве. Вот только поцеловать принцессу и этим оживить заколдованный мир, вряд ли удастся. Эмма его не ждет, а вот Селен — очень даже. Зато теперь Симон верил, что любовь может спасти всех.

Примером тому служил его далекий предок.

Пересекая украшенный статуями зал, где проводили выпускные экзамены, он напрягся. Ему почудился пристальный взгляд, а потом рядом что-то просвистело, подкинутое в воздух враждебной рукой…

В последнюю секунду Симон успел пригнуться. Оглянувшись, он увидел большой топор, глубоко врезавшийся в деревянный шкаф в метре от него.

Факелы вспыхнули и погасли. Стало темно, как в гробу. И знакомый, очень знакомый голос, усмехнулся совсем близко:

— Спешишь, Симон? Время дорого? Прости, но дальше ты не пройдешь. Я не пущу к нему. Я убью тебя раньше.

Симон не мог поверить, что это происходит в реальности. Нет, он просто еще не проснулся! Или же враг околдовал его, вызвав галлюцинации. А, может, он снова оказался в мире подсознания, как после последнего матча?

Ким, его лучший друг, с которым они столько пережили вместе, не может его предать. Разум твердил, что голос — его, но сердце отказывалось верить в подобный бред. Только не Ким. Да, они не ладили в последнее время, отстранились друг от друга… Но, узнать, что лучший друг перешел на сторону тьмы… Да и ради чего?

Немного подумав, Симон поднялся на ноги и решил просто игнорировать свое видение, продолжив путь. Ему необходимо срочно найти Селена, а Ким… Кима здесь нет. Это все — происки мрака.

…Прозрачный барьер в виде пятиконечной звезды среагировал на его движение, окружив место, где находился Симон, ярким свечением. Плечо, случайно коснувшееся барьера, отозвалось режущей болью. Симону вдруг показалось, что он вылил на кожу кипящее масло.

— Это ловушка, — Спенсер закусил губу, чтобы не закричать от боли. — Кто ты, если не Селен? Что он тебе пообещал?

В ответ раздался короткий смешок. Симон попытался сфокусировать взгляд на темном силуэте прямо перед собой. От этого человека Спенсера отделял барьер. Сходство парня с Кимом Берли было стопроцентным. Но, разве эта гордая осанка и этот, темный от ненависти, взгляд мог принадлежать лучшему другу Симона? Да и волосы, уложенные с тщательностью, достойной чистокровного вампира, ничем не выдавали прежнего Берли-младшего.

Парень, облаченный в темную одежду, с золочеными нашивками, очень мало напоминал знакомого и любимого Симоном друга. В ладонях он держал песочные часы.

— Ты все еще не понял, кто я? Ты издеваешься надо мной? Это я, Ким, твой лучший друг. Бывший лучший друг, так, наверное, правильнее сказать. А что до твоего вопроса по поводу Селена… Он пообещал мне все. Все, о чем я мог только мечтать, включая любовь недоступной для меня девушки. Понимаешь? Этот барьер вокруг тебя… Я сделал несколько таких ловушек по всему замку, зная, что ты пойдешь к Селену, чтобы снова испортить мне жизнь. Едва ты наступил на пентаграмму, как твое тело перешло под мой контроль. А топор — лишь отвлекающий маневр, друг мой. Смирись, Спенсер, тебе не увидеть Селена перед смертью.

Симон наблюдал, как двигались тонкие губы, и пытался убедить себя, что это — ложь, что это просто человек, как две капли воды, похожий на Кима. А потом вдруг пришло понимание, что это все — всерьез.

— Ким, это правда — ты? Что с тобой произошло?

— Только хорошее. Лучшее в моей жизни. Контракт с Селеном. Симон, неужели ты — такой тупой, и до сих пор ничего не понял? Как думаешь, кто прислал тебе браслеты Алестера? А кто наложил чары на Энтони Гирса? И, вообще, изменил ход последнего матча? О чем ты только думаешь, Симон! Ты никогда меня не видел, больше того, не хотел видеть, не хотел замечать. А я… годами жил в твоей тени, в надежде, что однажды, ты все же обернешься и заметишь. Но ты продолжаешь играть роль слепого котенка, которого спасают все, и вампиры, и люди, начиная с Эммы и заканчивая Камерон! Хреновый герой из тебя получился. Да и друг паршивый.

— Ким… — Симон потрясенно замер. Все слова разом потеряли смысл, а многие вещи, которые прежде не приходили в голову, обрели ясность. — Тот поцелуй с Эммой…Ты все подстроил?

— Тот поцелуй, что ты видел, — лишь начало. Однажды я получу Эмму, и ты не сможешь ничего сделать. Потому что мертвые не мешают живым. Но, что касается твоего вопроса… Хочешь почувствовать себя еще более жалко, чем сейчас? В тот вечер мы с Селеном заключили договор. Душа Эммы спала, вот почему мне удалось поцеловать её. Но ты тут же подумал об измене! Я так смеялся, наблюдая за тем, как ты изводишь себя и её муками ревности.

— Я… — Симон собирался ответить, но слова замерзли на языке. Ему вдруг стало очень стыдно. И не только потому, что он напрасно злился на свою девушку. Скорее, из-за того, что все его существо испытало огромное облегчение, узнав, что Эмма не изменяла ему. Оказывается, эта смутная тревога до сих пор терзала его, пусть даже подсознательно.

— Ким… Я не хотел думать, что ты серьезен по отношению к Эмме. Но, похоже, ради больной страсти, ты поставил на карту все — нашу дружбу, этот мир, даже свою жизнь. Но, что станет с душой Эммы, если Селен полностью завладеет её телом? Она погибнет, ты же должен это понимать…