Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

– Приличных нет? – вздохнула, размышляя, не пострадает ли репутация от подобного репертуара.

– Есть, о дамах. Попробовали бы они незнакомым демоницам похабно в любви признаваться, все бы отодрали.

Ксержик рассмеялся – будто хрюкнул. Для будущего отца поразительно спокойный, веселый.

– Спой, а?

– Налей, а? – передразнил Алоис и прислушался. Маргарита все так же славила мужа, обещая заставить родить самого. На месте некроманта я бы забеспокоилась: она может. – Если хочешь услышать мое завывание, то мно-о-ого и покре-е-е-епче.

Будет сделано!

Откопала бутыль мутного самогона и поставила на стол. Подойдет?

Подошло.

Ксержик зазвенел стаканами, разломил краюху хлеба, и понеслась.

Эх, хорошо пошла!

Уставшая Шаолена Гвитт ожидала увидеть на кухне что угодно, кроме нестройного дуэта родственников в обнимку. Сама не помню, когда рука Алоиса легла на плечо, а я сама перебралась к нему на колени.

Самогона в бутыли изрядно поубавилось. Когда только успели? Сначала пили за Маргариту, потом за детей, за меня – словом, на дюжину тостов хватило.

– Эй, папаша, вернись в бренный мир! – Шаолена щелкнула пальцами перед лицом Алоиса. – У тебя там дети родились.

– Совсем?

Не сговариваясь, уставились на Ксержика в полном недоумении. Что он имел в виду?

– Значит, Маргарита никуда меня не пошлет? – уточнил странный вопрос Алоис и закусил веточкой укропа.

– Пошлю, мерзопакость, если не приползешь! – Ну и слух у Маргариты! – Иди, умиляйся, ползай и благодари.

Алоис мгновенно ссадил меня с колен на табурет.

Стул сиротливо закачался. Вот это скорость в пьяном виде! Или Алоис притворялся?

Нужно и мне взглянуть на юных родственников.

Прополоскав рот, прокралась к кабинету: не хотела мешать.

Тихо. То ли все живы, то ли, опять же, все мертвы. Заглянула – нет, полный порядок.

Алоис пододвинул кресло к дивану и рассматривал детей. Одного Маргарита сунула ему в руки, и новоявленный папаша гадал, как следует держать ребенка. Некромант выглядел растерянным. Похоже, он впервые столкнулся с непосильной задачей. В довершение бед младенец разрыдался.

Ксержик пошел по простому пути: сунул младенца жене.

– Ты женщина, ты и занимайся, – авторитетно заявил он.

Маргарита вздохнула и покосилась на меня.

Я развела руками. Понятия не имею, как обращаться с детьми. Да, выросла в деревне – так ни братьев, ни сестер.

– Две женщины – и ничего не могут! – сокрушался Алоис.

– Так покажи личным примером! – окрысилась Маргарита.

Раздраженная, она с трудом сдерживалась и качала сына, словно тряпичную куклу.

– Грудь ему дай, – подсказала ведьма, устав молчаливо наблюдать за мучениями младенца.

– Грудь, это к папаше, – ректор зыркнула на Ксержика.

Тот сразу подобрался: почувствовал угрозу. Думала, ответит колкостью. Увы, Алоис показал себя с другой стороны – тихой и примерной.

– Я обойдусь, Ара. Не то чтобы мне не нравилось… Очень нравилось! – поспешил он поправиться под гневным взглядом супруги, чей пальчик слишком активно стучал по простыне. – Но вот как-то… И в остальном от меня толку нет, при всем желании никого ничем покормить не смогу.

– Бестолочь! – припечатала ректор.

Алоис не стал спорить и осторожно взял на колени второго ребенка.

Мальчик и девочка – полный набор.

– Доволен? – устало поинтересовалась Маргарита.

Откинувшись на подушку, она пыталась унять заливавшегося плачем сына.

Злость улетучилась; на лбу проступила продольная морщинка. Намучилась! Еще бы – первые роды и сразу двое, да еще от Ксержика.

Алоис кивнул и поцеловал супругу. Оставалось только прослезиться, но некромант обошелся без сантиментов. Ректор тоже.

Оставив Маргариту на попечение подоспевшей юной ведьмы, предсказуемо отправились пить.

Трактирщик еще издали заметил Алоиса, поэтому у стола уже поджидала улыбающаяся подавальщица.

Некромант – известная личность. Столько поздравлений с прибавлением в семействе!

Ксержик скупо ответил на все, заказал ужин и выпивку. Радостный отец милостиво согласился заплатить за троих.

Больше всех пила Шаолена. Опустошив очередную кружку, она заявила:

– За такую роженицу доплачивать надо.

– За двойню? – не понял Алоис.

– За ректорский язык.

Ведьма щедро плеснула себе самогона и залпом, не поморщившись, выпила, довольно крякнув.

– Как ты с ней живешь-то? – посочувствовала она, закусывая свиными ребрышками.

– Хорошо живу, – Ксержик не оправдал ожиданий, не стал жаловаться. – Тебе, Шао, тоже не помешало бы остепениться.

Ведьма хрипло рассмеялась.

– Я столько родов приняла, что самой рожать ни к чему! Да и на метле с животом не полетаешь.

– Верхом на муже поездишь.

Алоис извлек из кармана нечто, завернутое в цветную бумагу.

Облизнулась. Так конфетки захотелось!

Ксержик заметил и подмигнул:

– Таки сладкоежка? На! – Конфета перекочевала в мои руки. – Закусывай.

Не поняла, это у нас так родственные связи крепнут?

– На тебе поездишь! – Госпожа Гвитт нахально выхватила у меня блестяшку и развернула. – Мм, чернослив в шоколаде! – Она цокнула языком. – Но в доме нужны и мясные закуски.

– Шао, не наглей! – И мне: – Дома еще есть, получишь. – Снова ведьме: – Я, между прочим, годовую отчетность за один день проверил, потом Ара кричала, мне не до еды было…

– Хлипкий вы народ, мужики! – вздохнула Шаолена и вернула помятую конфету. – Отдай, пусть лопает.

В итоге проглотила сама, чтобы никого не обижать.

Ксержик выспрашивал про здоровье супруги, о том, кто родился первым, тяжелые ли выдались роды. Шаолена жевала и лениво отвечала.

Но самое интересное случилось утром.

Проснувшись, увидела на кухне Алоиса. Насвистывая, он что-то готовил! «Завтрак для Ары», – коротко пояснил он. Судя по виду и запаху, все съедобно. Эх, а мне никто сок не отжимал! Заметив мою кислую рожу, Ксержик обещал вторую порцию по доброте душевной.

Вечером объявился Эдвин. За суетой успела забыть, что сегодня суббота. Немудрено – все крутились как белки в колесе. Я – по женской части, Алоис – по хозяйственной. Даже открывать пошел в переднике: мыл посуду.

– Что у вас происходит? – магистр покосился на сложенные стопочкой пеленки на столе. – В семье Ксержик прибавление?

Мы с Алоисом одновременно кивнули и вернулись к делам. Когда в доме маленькие дети, не до гостей. Но вот Маргарита позвала «свое солнышко», и это самое солнышко унеслось прочь, на прощание щедро подарив на ночь весь первый этаж – Ксержик ночевал у жены, пусть пока только под боком.

Обняла Эдвина, спросила, скучал ли. Он заверил: очень, и лукаво добавил:

– У меня для тебя сюрприз, даже два. Маленький со мной, большой ждет в Вышграде.