Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви [litres]

– То есть ты купил кольцо мне? – не веря, переспросила я.

Помолвочное кольцо! Мама, поверить страшно: вдруг спугну удачу?

– Не тебе, а нам, – поправил магистр.

Кольцо пришлось впору. Тонкий золотой ободок, коньячный топаз, россыпь блестящих камушков и Знак богини. Такое нежное, аккуратное, лучше и вообразить нельзя.

– Агния, – сердитый голос Эдвина выдернул из сладостных грез, – ты понимаешь, что выкинула? Опозорила меня на весь город. По жене судят о муже.

Захлопала глазами и беспомощно покосилась на Светану. То ли мне послышалось, то ли магистр сделал предложение. Вернее, собирался сделать пять минут назад, а теперь не уверена.

А магистр продолжал, меряя шагами улицу:

– Еще с утра я знал, чье имя произнесу в храме, а теперь сомневаюсь. Стоит ли связывать жизнь со склочной девицей? Лучше пойти на рынок и выбрать любую торговку.

– Эдвин, ты… – на глаза навернулись слезы.

Ну вот, все испортила! В кого я такая глупая?

Повертела колечко и стянула. Лучше сразу, пока не привыкла.

– Я кольца покупал, только и всего, – Эдвин не спешил забирать подарок. – Планировал сюрприз. М-да, сюрприз вышел знатный!

Он вздохнул и покачал головой.

Понуро сгорбилась и попросила прощения. Я не знала, думала, другую завел.

– Агния, – менторским тоном продолжал Эдвин и для большего эффекта сложил руки на груди, – мне неприятно, что вместо доверия я получил обвинения в измене. Выходит, ты поверишь любому слуху, тогда как я ни мгновения не сомневался во лжи насчет демонов.

– Я больше не буду, прости, – чуть слышно пролепетала и с тоской глянула на карман, в который магистр убрал коробочку с кольцом.

Любимый смилостивился, надел и разрешил показать Светане, пока купит кольцо для себя и расплатится за мое. Хм, а ведь Эдвин – уважаемый клиент. Сомневаюсь, будто хозяин лавки разрешит любому вынести товар, чтобы рассмотреть на солнце, да и сам за прилавок не встанет, поручит обслужить приказчику.

Всю обратную дорогу собачкой плелась за Эдвином. Молчала, опасаясь сделать еще хуже. Хотя куда уж!

– Ужина с предложением, чую, не выйдет, – вздохнул магистр, очнувшись от мрачных дум. – А я мечтал порадовать. Ты так хотела замуж, все намекала и намекала. На базарной площади твоей руки попросить?

Замотала головой и разрыдалась. Испортила главный день в своей жизни!

– Пошли! – Эдвин потянул в сторону любимой харчевни и махнул рукой Светане: мол, может присоединиться.

Выпили по стаканчику, чтобы успокоить нервы, после чего Эдвин без предисловий, в лоб спросил, выйду ли я за него замуж. Громогласное «да» слышали все.

Светана поспешила поздравить с радостным событием, и мы на пару разрыдались.

Эдвин глянул как на сумасшедших и выразил сомнение, не лучше ли остаться холостым:

– Безопаснее и спокойнее. Нужна ли мне ревнивая, не умеющая держать себя в руках «головная боль»?

– Нужна! – выпалила я и прильнула к колючей щеке с поцелуем. – Обещаю извиниться перед…

Имя эльфийки вылетело из головы.

– Лучше я сам, – испуганно подавил душевный порыв жених и пригрозил: – Чтобы в последний раз! Больше никаких подозрений!

Вздохнула и попыталась оправдаться:

– Все из-за Хендрика.

Хлюпнула носом и отвернулась, утирая кулаком навернувшиеся слезы. Того и гляди, Эдвин предложение обратно заберет, а кольца вернет.

– Агния! – магистр вздохнул и накрыл мою ладонь своей. – Хватит на сегодня публичных представлений. Светана, доброй ночи.

Ох, кажется, меня ждет знатная экзекуция!

Над головой плыли ажурные облачка.

Небо голубое, высокое, не вышградское.

Практика третьего курса проходила в поле – в буквальном смысле. Студенты общеобразовательного факультета на пару с алхимиками сонными мухами бродили под палящим солнцем, выполняя задания Эдвина Лазавея. Он разбил учеников на пары, дал минимум наставлений и отправил в вольное плаванье. Барахтались знатно: теория категорически не желала превращаться в реальность.

Сущности – гадкая вещь. Плетение заклинаний не лучше. Увы, ведь без успешно сданной практики на четвертый курс не переведут.

Студенты общеобразовательного поневоле изображали магов, путались в расчетах, ругались с алхимиками: те слишком зазнавались. Они-то опытные, из воды бодягу сотворят, только, увы, почему-то нужное вещество сделать не желают.

Изредка посматривала на чужие мучения, мечтая искупаться. Да, я самым наглым образом отлынивала от ползанья по горам и полям, валялась на траве, посасывая соломинку. И мне абсолютно ничего за это не будет. Вернее, будет, но зачет. И вообще осенью перевожусь на другой факультет, если доведу магическое плетение до ума. Надо бы сейчас, благо время есть, но лень.

– Эдвин, помнится, ты грозился заставить собрать образцы всех сущностей, – напомнила мужу о давнем наказании.

Он сидел неподалеку и на расстоянии контролировал выполнение практики.

– Хочешь? – оживился Эдвин. – Могу устроить. Я помню, но вроде причина самоустранилась.

Верно, мы женаты, а наказать меня обещали за ревность.

Ох, как я боялась потерять Эдвина! Везде мерещилась разлучница. Сейчас успокоилась, поняла, что вела себя глупо. Эдвин Лазавей – человек честный и верный, на него можно положиться в любой ситуации. Да, вокруг полно женщин, да, он дружит с эльфийкой, но жена у него одна.

Потянулась и перевернулась на бок, чтобы лучше видеть мужа.

Я на правах супруги преподавателя филонила, а Светана вкалывала. Вон она, спорит с алхимиком. Пойти или сама справится? Шутки шутками, а предмет знаю лучше – как-никак будущий помощник мага, а ныне – ассистент Эдвина Лазавея. Расцвела некромантская кровь!

– Эдвин, после практики съездим в Ишбар?

Муж утвердительно промычал и прикрикнул на нерадивых студентов. Вечно они что-то вытворят!

– Агния, рысцой пробегись до Норта и Алексиса, – попросил любимый. – Погляди, чем они занимаются. Сфера ведь у тебя крепкая?

Кивнула и неохотно поплелась к означенной парочке. Помощник мага… Я и сейчас помощник мага, на побегушках у Эдвина.

– Агния, – полетело вслед лукавое, – а может, в Ишбаре делом займемся? В доме Алоиса Ксержика дети рождаются быстро.

Ну да, Маргарита сразу двойню отцу подарила.

Закатила глаза, представив, как сдаю сессию с огромным животом. Нет уж, сначала переведусь на другой факультет, обживусь пару лет, тогда и поговорим. Рожу Эдвину сына – знаю, ему мальчика хочется. Только вдруг к нему приложат характер Алоиса Ксержика? Бедный Эдвин! Я переняла у Алоиса только часть дурного, и то муж страдает. С отцом, к слову, отношения наладились, однажды он и вовсе нехотя дочерью назвал. Разумеется, наедине: стесняется. Ничего, я-то знаю, мы не чужие люди, а слова… Так, сотрясение воздуха.