Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

— Ты очень [тик] опасный и очень красивый зверь, — похвалил генерал Тиктак скорпиона, — но ты [так] выбрал неподходящего противника. Сказать по правде, [тик] во всем Беле тебе не найти менее подходящего противника. Иди и найди [так] кого-нибудь другого, пока по-настоящему меня не разозлил.

Он помахал мечом, желая отогнать назойливое насекомое. С быстротой молнии скорпион вытянул клешню и крепко ухватил генерала Тиктака за руку. Хрусталь гулко ударил по металлу.

Вздохнув, Тиктак одним ударом топора отрубил хрустальную клешню. Та со звоном грохнулась на каменные плиты. В ту же минуту генерал обрушил меч на голову скорпиону. Раздался звон бьющегося стекла, и чудовище рассыпалось по полу тысячей осколков.

Не обращая больше внимания на скорпиона, генерал перешагнул через осколки. Они захрустели под его ногами, как колотый лед.

— Да что же это [тик] со мной? — спрашивал сам себя генерал Тиктак. — Взывать к разуму [так] хрусталя — все равно что искать сердце [тик] в моем металлическом теле.

Поднявшись на следующий этаж, генерал столкнулся с еще одним надоедливым созданием, скользким типом по имени Фрифтар, стоявшим между ним и королем. Тиктак с трудом удержался, чтобы не прикончить и его.

Фрифтар изумленно уставился на генерала, на его разорванную грудь и выгнутые наружу ребра. Но не стал задавать вопросов, а лишь сообщил о мятеже вольпертингеров. Тиктак принял это известие совершенно невозмутимо, будто Фрифтар рассказывал, что ел на завтрак.

— Так, так, — прогремел генерал. — Мятеж. Я [тик] его подавлю. Что-то [так] еще?

— Нет-нет, — ухмыльнулся Фрифтар. — Это все. Только небольшой мятеж.

— Иди! — велел Тиктак Фрифтару. — Иди [тик] и спрячься вместе с королем, пока я все [так] не улажу!

— Премного благодарен, — Фрифтар поклонился и пошел прочь.

Значит, мятеж вольпертингеров. Ну, тут не о чем волноваться. Тиктак один способен заменить целую армию, пару сотен мятежных рабов он одолеет и без своих медных болванов.

Работа — это хорошо. Работа, где не обойтись без смертоубийства — еще лучше! С тех пор как генерал обосновался в Беле, он постоянно рос, делался все сильнее, смертоноснее и неуязвимее. Теперь генерал прирос отчаянием и скорбью — незаменимое оружие, если обратить их в гнев и направить против неприятеля. Бел ждет битва, какой подземный мир не видал за всю историю!

Фрифтар подумал, что внешний вид генерала и загадочные предметы в его башне каким-то образом связаны, но как именно — не понимал. Выглядел генерал, будто петух ощипанный, но не похоже, чтобы это сильно ему мешало. Наоборот, он казался еще опаснее, будто раненый зверь, готовый на все.

Фрифтар подвел итог: король в безопасности, тревога объявлена, вольпертингеры — в ловушке, генерал Тиктак нашелся и наведет порядок. Похоже, все налаживается. Он уже мысленно организовал показательный процесс под собственным руководством, обещавший стать самым грандиозным представлением в Театре красивой смерти.

Если бы не ломота в костях. Его бросало то в жар, то в озноб, порой накатывала странная тошнота. В редкие минуты полной тишины Фрифтар слышал тихое ритмичное потрескиванье в ушах. Встряхнувшись, Фрифтар вернулся к насущным делам. Нужно отыскать место для засады, откуда он сможет наблюдать выход генерала Тиктака на арену. Жаль только, величайшая битва в стенах Театра красивой смерти пройдет при почти пустых трибунах.

Солдат субкутанного эскадрона смерти вертелся вокруг своей оси, выпуская тучи мелких черных пузырьков. Смейк в ужасе отпрянул от мембраны и завопил.

— Почему я? — кричал он. — Почему всегда именно я попадаю в такое положение? Чем я это заслужил?

— Ты ведь не ждешь от нас ответа, верно? — спросила исчезнувшая кроха номер один.

Смейка удивил странный тон, с каким прозвучал вопрос.

— Что вы хотите сказать?

— Мы все знаем, Смейк.

— Что знаете?

— Да все. Все про тебя.

— Про меня? Да что такого вы можете про меня знать?

— Пример привести?

— Теперь вы меня заинтриговали.

— Ну, к примеру, нам известно, что ты служил арбитром на боксерских соревнованиях фенгенов и военным советником во время междоусобных войн наттиффтоффов.

— А еще имел официальную лицензию секунданта, допускавшую участие в дуэлях флоринтской знати, и выступал судьей на шахматных турнирах вольпертингеров, проходивших в Бухтинге.

— Кроме того, ты был организатором петушиных боев, принимал ставки на всецамонийском турнире по борьбе орнийских червяков, был заводилой на мидгардских состязаниях гномов и крупье в городе Форт-Уна — столице азартных игр.

Смейк смущенно хихикнул.

— Эге, да вы и впрямь немало про меня разузнали. Вы что, читаете мысли?

— Разумеется, читаем, Смейк. И, кроме того, нам известно, что ты прячешь в каморке воспоминаний. Под темным покрывалом.

У Смейка подкатил комок к горлу.

— Не думаешь ли ты, что мы бы позволили тебе разъезжать на своей самой ценной машине, не выяснив абсолютно все?

Смейка бросило в пот. Про каморку воспоминаний он не рассказывал никому. Даже Румо.

— Нам все про тебя известно, Смейк, с той самой секунды, как ты ступил на борт лодки. Сюда можно попасть, только пройдя полную проверку.

— Мы недоверчивы, Смейк.

— Доверие мы давно изжили.

— И что вам известно о каморке воспоминаний? — строго спросил Смейк.

— Нам известно, что ты прячешь под покрывалом, — ответила исчезнувшая кроха номер один.

— Это картина, — добавила исчезнувшая кроха номер два.

— А на ней — Драконгор, верно, Смейк? — спросила исчезнувшая кроха номер три.

Смейк сделал глубокий вдох. Он молчал.

— Ну что, Смейк? Неужели остроумие тебя покинуло?

— Не понимаю, о чем вы, — неуверенно пробормотал Смейк.

— Ты был там. Был в Драконгоре.

— И не просто был. Ты навеки изменил облик Драконгора, Смейк.

— Это ты обагрил Драконгор.

— Неправда! — вскричал Смейк. — Никто не знает…

— Да, никто не знает, что именно ты был предводителем почитателей, организовавшим так называемую мирную осаду Драконгора.

— Великолепный план, Смейк. Просто блестящий.

— Ты был хозяином пивной, где собирались вояки, тщетно осаждавшие Драконгор. И ты был тем издателем, якобы собиравшимся публиковать произведения ящеров.

— И ты пробил оборону Драконгора, Смейк.

— Поздравляем. Вот так успех!

— Кто дал вам право рыться в моих воспоминаниях?