Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

Когда все было готово, шатер короля подняли лебедками на самого большого фраука. Сам король сидел, пристегнувшись к трону, прикрученному к платформе внутри шатра. Состояние Гаунаба граничило между эйфорией и истерическим страхом. Ему то хотелось завизжать от ужаса, то накатывали неудержимые приступы хохота — так Фрифтаровы зелья действовали на его нервную систему.

Со спины фраука открывался захватывающий вид на подземный мир, а чудовище перебирало двенадцатью лапами так плавно и размеренно, что наверху почти не ощущалось качки. Через несколько часов Гаунаб окончательно привык и почувствовал себя могущественным и неуязвимым, как никогда прежде. Он, повелитель фрауков, предводитель самой разрушительной армии Бела. Оглядываясь назад, Гаунаб видел, как огромное войско фрауков, больших и маленьких, послушно топает за ним, а над фрауками кружат на летучих псах его солдаты. Непобедимое войско! Куда интереснее Театра красивой смерти. Даже вонь, исходившая от фрауков, казалась ему приятным ароматом, а их жуткий вой звучал для него музыкой.

Караван довольно быстро добрался до Зала Гаунаба. В этих гигантских пещерах даже фрауки казались не больше муравьев. На спине каждого чудовища умещалось от десятка до сотни солдат, фрауки же служили источником света: чем сильнее сгущалась тьма, тем ярче светились их голубоватые внутренности. Кроме этого, на спинах самых больших тварей закрепили факелы и развели огонь в железных бочках.

С каждым шагом фрауки преодолевали огромные расстояния. Гаунаб не мог налюбоваться болезненной красотой своего мрачного королевства. Великолепно! По сводам пещер ползут страшные тени гигантских тварей. Стаи летучих мышей с визгом разлетаются и прячутся в темноте. Гаунаб и не подозревал, как велики его королевские владения. Великие предки! Их голоса, звучавшие в голове короля, подбадривали его.

— Дальше!

— Дальше!

— Повелитель фрауков!

— Исполни Красное пророчество!

— Король Бела!

— Кровь от крови нашей!

— Мозг от мозга нашего!

— Наш сын!

— Наша гордость!

Свет факелов выхватывал из мрака все новые удивительные пейзажи. Будто спящие великаны, вздымались в темноту огромные сталагмиты — выше самого большого фраука. Гаунаба на троне окружали мотыльки с гигантскими блестящими металлическими крыльями, производя ужасный грохот. Каскады ярких разноцветных камней, словно гигантские водопады, струились со сводов пещеры — глаз не оторвать от такого зрелища. Казалось, весь подземный мир старался предстать правителю в самом выгодном свете.

Сидя на троне, Гаунаб хихикал и повизгивал. Исполняется Красное пророчество! Его первый победоносный поход, но далеко не последний! Низ — это верх, левое — это правое, война — хорошо, мир — плохо. Никогда еще Гаунаб не чувствовал такой силы.

Укобах и Рибезель предупредили вольпертингеров, что беляне, вероятно, пустятся за ними в погоню с войском фрауков. Шторр лучше всех знал дороги подземного мира, и его единогласно избрали проводником.

Чтобы оторваться от фрауков, Шторр повел вольпертингеров самыми узкими тоннелями, извилистыми тропами и пещерами с низкими сводами. В этом мире господствовали слепые и глухие создания, они ориентировались на ощупь, и звуки их не пугали. Вольпертингеры то и дело натыкались в темноте на жутких тварей. Всюду попадались мокрые, острые и скользкие камни, путь то и дело преграждали широкие расщелины, ступать следовало очень осторожно. Приходилось подолгу идти в полной темноте: светящийся мох рос не везде, а из-за сильного запаха нефти путники опасались зажигать факелы. Было очень холодно, и под ногами хрустел лед.

Вернувшись из королевства смерти, Рала с каждым часом становилась все оживленнее и беспокойнее, будто хотела наверстать время, потерянное в медной деве. Она не останавливалась ни на минуту, то догоняла йети, то возвращалась к вольпертингерам, то и дело прицеливалась из арбалета в страшных насекомых, попадавшихся по пути. Жизнь возвращалась к ней буквально на глазах, движения становились быстрее, походка — изящнее, хватка — сильнее.

Румо, Урс, Рольф, Тсако и Биала замыкали шествие на случай нападения с тыла. Укобах и Рибезель присоединились к ним, а Смейк и Колибриль держались рядом с пожилыми вольпертингерами.

И все же в этом мрачном мире каждый был сам за себя. Если Бел — это сердце зла, то теперь вольпертингеры пробирались по его кишкам. И еще неизвестно, где хуже.

Только на третий день путники сделали привал. Йети не нуждались в сне и отдыхе, а вот у вольпертингеров, особенно старых, несмотря на выдержку и выносливость, силы иссякли.

В небольшой, хорошо просматривавшейся пещере развели костер. Большинство путников тут же улеглись спать, но Румо, Урс, Рольф и его друзья, Рала, Укобах, Рибезель, бургомистр, Шторр, Смейк и доктор Колибриль собрались у огня. Им было о чем поговорить.

Во время привала путники рассказали друг другу много интересного — едва ли у какого-либо другого костра когда-нибудь звучало столько невероятных историй.

Рала поведала о заключении в собственном теле, о медведе Талоне, о гримасе страха, о побеге через кровь и об ужасных солдатах смерти, преследовавших ее.

Рибезель живописал героическую битву йети с медными болванами, упомянув обезглавленных воинов, продолжавших бой при свете раскаленных металлических стружек, о титанической ярости Шторра-жнеца и сокрушительной мощи его гигантской косы. Еще он рассказал о происхождении гомункулов и их жизни, полной лишений.

Укобах признался, что это он освободил красного паука, хрустального скорпиона и крысу-альбиноса из подвала Театра красивой смерти и обрисовал схватку вольпертингеров с генералом Тиктаком. Кроме того, он вкратце изложил историю города Бела, рассказав о строительстве городов-ловушек и дрессировке фрауков. Большинство вольпертингеров только теперь узнали, кто такие Гаунаб и Фрифтар и что это за Театр красивой смерти.

Доктор Оцтафан Колибриль привел весьма детальное научное описание Туман-города и туманной медузы, накрывшей его, а также поведал, каково это — сойти с ума четырьмя мозгами сразу.

Смейк, разумеется, рассказывал дольше и лучше всех. Во всех подробностях расписал свое путешествие по мертвой крови Ралы, встречу с исчезнувшими крохами — тут глаза Колибриля ярко вспыхнули в темноте — и с солдатом смерти, то и дело менявшим облик, которому он сломал позвоночник. Умолчал он лишь об одной мелочи: о событиях в Драконгоре.