Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

— Слушай, девочка моя, слушай внимательно. За всю жизнь я сумел произнести только твое имя, но теперь я мертв, и уж будь уверена: смерть все меняет. Так вот, этот идиот, этот твой Румо — я задался вопросом: что он потерял у нас в лесу? Я его сцапал и расспросил. Ну, как расспросил — пришлось его поприжать, чтобы выпытать правду. Но я таки его раскусил! А теперь держись! Он в тебя втрескался! Влюбился без памяти. Но не решается признаться, и поэтому по ночам, когда сам Румо спит, его душа проникает к тебе в сон. Ну, не олух ли?

Талон соскользнул с пня и теперь выглядел точь-в-точь как перед смертью. Дрожащим голосом он прошептал:

— Послушай, девочка моя, перед смертью я не сумел дать тебе последнее напутствие, но теперь я могу говорить и хочу наверстать упущенное. — Голос его слабел. — Я только глупый медведь и ничего не смыслю в подобных вещах, но вот что я думаю: берись за дело сама. Начинай охоту и заполучи его. — Талон испустил последний вздох, голова его упала набок, и Рала проснулась в слезах.

Рала не очень-то верила в вещие сны, и все же одна мысль не давала ей покоя: как бы заполучить Румо?

И тут она увидела, что он идет к мосту через Вольпер.

Румо не заметил ее: кажется, он о чем-то задумался, был в плохом настроении и даже разговаривал сам с собой. Она пошла за ним, перебегая из одного укрытия в другое, словно охотилась на дичь в лесу. Едва Рала увидела, что Румо поднимается на мост, у нее созрел план. Опасный, рискованный план, но Рала решила, что пора вновь бросить вызов смерти. Чтобы проверить, действительно ли Румо ее любит, она решилась на безумный поступок: броситься в Вольпер. И если он последует за ней на верную смерть, в его любви можно не сомневаться. А о том, что будет дальше, как они выберутся из бурной реки, она не задумывалась ни на минуту, это в ее план не входило — иначе что же в нем опасного?

Вотличие от циклопов с Чертовых скал вольпертингеры не считали, будто после смерти их души вознесутся на летучие горы. Они знали только, что со смертью ничего не поделаешь. Знали, что рано или поздно умрут, но не задумывались о том, что дальше. Тем удивительнее стало для Румо, когда он потерял сознание, очутиться в ином мире, показавшемся знакомым. Он увидал грандиозную панораму светящихся фигур, переливавшихся прежде незнакомыми цветами, и бесконечных световых нитей вроде тех, что он видел внутренним взором.

«Ага, — подумал Румо. — Так вот оно как бывает, когда умираешь. Будто видишь с закрытыми глазами».

Румо подхватила река пульсирующего света. Где-то в подсознании возникло название цвета этой реки: ксюльбовый. А вверху, по цабриновому небу, плыли гоммовые облака — эти странные названия тоже родились в подсознании.

А еще он плыл. Точнее, плыл не сам он: его несла река, так непохожая на Вольпер — тихая, а не шумная, теплая, а не ледяная, спокойная, а не бурная.

«Пусть же меня уносит течением», — подумал Румо. Все вдруг стало так легко, просто и приятно, исчезли все трудности и страдания. Никакой злости и душевных терзаний, никакого страха и любовной тоски.

Бросившись в Вольпер, Рала сразу заметила, что вода куда холоднее, а течение намного сильнее, чем она рассчитывала. А самое главное — намокшая одежда, волосы и обувь отяжелели и тянули на дно. Громкий рокот воды заглушал все остальные звуки, сводя на нет романтический замысел Ралы позвать на помощь. Она-то думала, что поплывет, как прекрасная утопленница, а ее швыряло и захлестывало волной, как клочок бумаги.

Рала проплыла под мостом, не имея ни малейшей возможности привлечь внимание Румо. Но случаю было угодно, чтобы тот наклонился через парапет в тот самый миг, когда бурный водоворот ненадолго поднял Ралу на поверхность. Не мешкая ни секунды, Румо бросился в реку. Рала успела заметить, как он ушел под воду, прежде чем ее унесло течением.

«Он любит меня! — подумала она. — Без колебаний пошел за мной на верную смерть».

Вынырнув, Рала вновь разглядела Румо над водой. Он не шевелился и не пытался сопротивляться течению — очевидно, потерял сознание.

«Румо тонет», — мелькнуло у нее в голове.

Обоих вынесло на середину реки. Рала никак не рассчитывала, что Румо потеряет сознание, что течение окажется таким сильным, а судьба на сей раз проявит к ней полнейшее равнодушие. Рала проклинала свой ребяческий романтизм, из-за которого Румо, чья жизнь для нее — дороже собственной, подвергался теперь огромной опасности.

— Плыви! — крикнул кто-то.

На берегу собрались вольпертингеры. Одни стояли, свесившись через парапет, другие бежали вдоль набережной, едва поспевая за бурным течением.

«Плыви!» Чушь какая. Рала и плавать-то не умеет. И никто из вольпертингеров не умеет. Все равно что учиться летать, прыгнув в пропасть.

— Попробуй плыть! — закричал с берега другой сородич.

А собственно, почему бы и нет? На карту поставлена жизнь Румо, не говоря уж про ее собственную — так разве не стоит хотя бы попробовать побороть этот животный страх?

— Плыви же!

Плыть? Но как? Рала вспомнила убитого ею охотника: перед смертью тот купался в реке. Беспрестанно выбрасывал руки вперед, загребая воду назад, и дрыгал ногами, как лягушка.

Ралу снова затянуло под воду. Ее волокло по гальке и веткам на дне, а один раз она так сильно ударилась головой о большой камень, что едва не потеряла сознание. Вынырнув в очередной раз, Рала увидела Румо совсем рядом, только вниз головой: из Вольпера торчал лишь сапог.

На берегу вольпертингеры размахивали длинными палками и веревками. Румо и Ралу несло к городской окраине, где течение не такое бурное, а один из берегов не укреплен каменной стеной. Взволнованные сородичи отважились подойти совсем близко к воде.

Стараясь держать голову над водой, Рала стала загребать воду передними лапами, одновременно двигая задними по-лягушачьи.

Она и впрямь продвинулась чуть вперед, поближе к Румо. Рала принялась грести изо всех сил, с удивлением заметив, что река постепенно теряет власть над ее телом. Теперь Рала сама решала, когда держать голову над водой, когда глотнуть воздуха и когда нырнуть. Поплыть — это значит сразиться с водой, подумалось ей.

Вскоре она ухватила Румо за сапог. Гребя второй лапой, она поплыла к берегу, где столпились сородичи, опустив в воду ветки и протягивая лапы. Наконец ей удалось ухватиться за черенок вил. Ралу вытащили на берег, а вместе с ней выволокли и бездыханное тело Румо.

Безмолвные воды реки смерти уносили Румо все дальше. Неужели он будет плыть вечно? Ему все равно, что бы ни случилось, он все стерпит, ведь тому, кто принял смерть, бояться нечего.