Андрей Егоров - Стерпор

– Боюсь, он захочет узнать, привели нас или нет уже сегодня, – возразил я. – Ему хорошо известно, на что я способен, если у меня в руках меч.

– Ну что же, если вы считаете, что все произойдет именно так, то нам нужно как можно скорее уехать из города.

– Но сначала мы проникнем в королевский дворец, мне нужно уладить с Алкесом одно дело, и потом я должен посмотреть, действительно ли это возможно…

– Вы мне не доверяете, – печально изрек Ламас, – жаль, весьма жаль. А вот я вам вполне верю. Лучше бы никуда не ходить, а уехать из Стерпора.

– Завтра на рассвете мы идем в королевский дворец, – твердо сказал я. – Можешь поверить, Ламас, у меня есть там самое неотложное дело.

– Этот пойдет с нами? – Ламас с сомнением поглядел на Кара Варнана.

– А куда я денусь? – недовольно пробасил Варнан. Колдун вызывал у него серьезное раздражение.

– Не знаю, пролезешь ли ты, там довольно узкий лаз. В принципе, я мог бы сузить тебе плечи. – Он задумчиво почесал бороду.

– Я тебе сужу, – угрожающе взревел Варнан, – гляди у меня, – он сунул под нос колдуну увесистый кулак, – еще какой-нибудь фокус – и я тебя покалечу. Будешь остаток жизни на руках ходить, потому что ноги у тебя перебиты будут… совсем…

– Уже не могу даже порассуждать вслух, – обиженно проговорил Ламас, – сразу начинаются незаслуженные оскорбления, угрозы, какая-то нездоровая атмосфера у нас тут складывается. Как же мне сложно всегда бывает наладить здравое, конструктивное общение с примитивными людьми.

– Чего?! – свирепо расширил глаза Варнан. – Милорд, можно я прикончу старикашку прямо сейчас?

– Нет, – расстроил я его, – пока он нам очень нужен, иначе не видать тебе трех алмазных рудников.

– Четырех, – поспешно поправил меня Варнан, – вы ошиблись. Ну ладно, старикан, я тебя еще потерплю недолго, а потом того…

– Вот спасибо, недоумок, – кивнул Ламас и поспешно отпрыгнул мне за спину. – Наверное, пора спать. Что-то я очень устал сегодня. Тяжелый день.

– Да, пора спать, – согласился я, – завтра нам предстоит ранний подъем.

Первым заснул Ламас, его громкий храп так и не дал нам сомкнуть глаз до самого рассвета. Варнан несколько раз поднимался, принимался в ярости мерить комнату шагами и просил разрешения немного поправить дыхательные пути колдуна. При этом он демонстрировал средний и указательный пальцы, которые призваны были существенно облегчить дыхание Ламаса. Я каждый раз отрицательно мотал головой, тем самым, полагаю, спасая колдуну жизнь. С первыми лучами солнца я, измученный храпом Ламаса и громкими возмущениями великана, наконец, задремал, проклиная все на свете, и тут же кто-то потряс меня за плечо. Это был выспавшийся и посвежевший колдун.

– Пора выдвигаться, ваша светлость, – сказал он.

– Сначала пойдем не во дворец, а к самому королевскому дворцу, побродим по округе, – огорошил я его, – мне нужно там осмотреться.

Ламас даже крякнул от расстройства:

– Ко дворцу?! А может, сразу в подземный ход? Ведь поймают же как пить дать.

– Нет, – решительно сказал я, – там нас точно искать не будут.

Когда я впервые увидел его, – он забрался на балкон и проникновенно выступал перед народом, – моим первым побуждением было немедленно развернуться и пойти прочь. Я вспомнил, что звезды тоже ошибаются и этот человек может вовсе не быть моим предназначением. Но уже в следующее мгновение меня вдруг коснулось нечто волнующее и необычайно важное. Неожиданно для себя я замер и стал внимательно прислушиваться к тому, что говорит этот самонадеянный юноша. Меня охватило необъяснимое волнение, даже трепет, я почувствовал, что не в силах пошевелиться от ощущения, что перед нами выступает поистине великий в будущем монарх. Его ораторское искусство было далеко от совершенства, да и нес он совершеннейшую околесицу, например, сулил всем эликсир вечной жизни. Еще бы пообещал каждую одинокую женщину обеспечить мужчиной… Но все же в нем было то, что я зову величием. Дарт Вейньет, а это был именно он, поразил меня мощнейшей аурой властности, исходящей от него пульсирующими волнами силой. В его речах отчетливо наблюдался маниакальный личностный склад. Такие, как он, стремятся добиться успеха любыми средствами и такие, как правило, добиваются успеха.

Сомнений в своем предназначении для меня больше не было: я должен быть рядом с ним… Если я окажусь по правую руку от него, он сможет и меня вознести на самый верх – и тогда мне больше не придется влачить жалкое существование в этом проклятом королевстве.

Его спутник – бестолковый громила – показался мне, напротив, личностью более чем заурядной, к тому же он явно связан с преступными элементами Стерпора, но Дарт Вейньет, будучи личностью незаурядной и дальновидной, не гнушается ничьей помощью. Так что мускулы Кара Варнана и мой великолепный интеллект оказались ему более чем кстати.

Вблизи королевское обиталище оказалось даже грандиознее, чем мне представлялось. Территории, прилегающие к дворцу, были обнесены высокой витой оградой с толстыми бронзовыми прутьями. Сквозь них можно было видеть тенистый дворцовый парк – длинные аллеи, протянувшиеся к башням великолепной каменной постройки старых времен. Многоярусный замок высился к небу несколькими башнями, надстроенными на них балконами, островерхими порыжевшими от времени крышами.

Если бы сейчас я знал, что мне придется карабкаться по каменной кладке вверх, до самых балконов под градом стрел, я бы, наверное, не поверил, что способен на такое. Но в недалеком будущем мне предстояло это проделать.

Если пройти вдоль ограды дальше, взгляд упирался в серые, невзрачные коробки, на фоне замка представлявшиеся апофеозом убожества, воплощением самой примитивной архитектуры. Здесь располагались казармы королевской стражи и дома придворной челяди, которые красноречиво свидетельствовали о том, что о комфорте приближенных монарх не слишком заботился, как, впрочем, и о благополучии подданных.

Зато его всерьез заботила собственная безопасность. Широкая утоптанная территория возле коробок специально была отведена для проведения солдатских учений. Сейчас здесь слышались зычные голоса команд и дружный топот обутых в форменные сапоги ног – сержант муштровал десяток стражей. Неподалеку сидел усатый, грозный с виду воин и напряженно водил точилом по зазубренному лезвию видавшей виды алебарды. Его желваки ходили вверх и вниз, а в целом лицо отражало крайнюю степень раздражения. Казалось, мысли воина витают где-то далеко, в тех сферах, что внесли разлад в его исполненную порядка военную жизнь. Стражи, свободные от учений, играли в карты и кости, двое вывешивали сушиться синюю форму и выстиранные портянки, благо денек был жаркий, припекало вовсю. Парочка вояк увлеченно беседовала, время от времени разливая из пузатого бочонка в глиняные кружки светлый эль.