Владимир Батаев - Wechselbalg (Подменённый) [СИ]

Ах да, ещё фоморы и их предводитель Балор.

— Боги, да как я во всё это вляпался?!

— Это ты мне? — прозвучал насмешливый знакомый голос.

Вард смерил того, кто явился на его зов в запертую комнату, и снова горько рассмеялся.

— Ах да, точно, чуть не забыл. Во всём виноват Локи!

— Чего так долго-то? — даже не подумал спорить старый рыжий йотун. — Тебя уже заждались. Киара волнуется. Да и жена твоя мрачнее туч над Йотунхеймом.

Не дожидаясь ответа, он подошёл и без всякого почтения ногой спихнул тело лорда Эхигерна в яму. Подумав секунду, выхватил огненный меч Сурта и несколько раз провёл им над полом, выжигая рвоту.

— Двери открываются, — сообщил он.

— Следующая станция — расплата, — многозначительным тоном договорил Вард.

Локи только улыбнулся и провалился сквозь пол. А может, просто растаял в воздухе.

— Ну что, обедать сегодня будем? — осведомился Вард, оглядывая альвов. — Я бы сожрал целого вепря, но к столу эйнхериев нынче не попал.

— Ещё не вечер, — зло прошипел Гален Ульф.

— Да, ещё не вечер, — взглянув на него, кивнул Вард.

Он сдержал порыв ударить кулаком по бледной наглой роже. Вот кто во всём виноват. Он убил Дайра. Он сговорился с фоморами. Он приставал к Киаре и тем толкнул её в объятия Локи. Да кто знает, что он ещё натворил, этого уже достаточно. Вард кивнул своим мыслям и усмехнулся. Козёл отпущения найден, и жить сразу стало проще. А на закате пробьёт час расплаты.

— Ты готов, муж мой? — осведомилась Йокуль. — С Хвитом тебе придётся разбираться самостоятельно. Увы, я ничем не смогу тебе помочь.

— Да уж, с ним старый шпионский трюк с отравленной помадой не сработает, — усмехнулся Вард. — Ничего, последний бой и должен быть самым трудным.

— Боюсь, яд вовсе на него не подействовал бы, — нахмурилась гримтурса. — Со всей украденной им магией…

— И надо думать, он не постесняется эту магию применить. Эх, жаль, сбегать к цвергам и попросить изготовить пару пистолей уже поздновато, да?

Йокуль только пожала плечами, не поняв, о чём идёт речь.

— Ещё не поздно попросить помощи у меня, — напомнил о себе Локи.

— Неужели ты не можешь просто помочь, не превращая это в сделку? — упрекнула йотуна Киара. — Ради меня!

— Прекрати, — одёрнул её Вард. — И не вздумай сама его о чём-то просить ради меня или даже ради спасения мира от фоморов.

Девушка отмахнулась, уже устав от постоянных предупреждений о коварстве хитрого Локи. У неё на этот счёт сложилось собственное мнение, отличное от точки зрения Варда.

— Не я придумал правила, — развёл руками Локи.

— Вообще-то, именно ты, — указал Вард. — Да и вообще, называть правилами нерегулярные пожелания левой пятки — это чересчур громко звучит.

— Если б не моя левая пятка, ты бы тут сейчас не стоял, — напомнил йотун.

— Благодарности не жди, как минимум до завершения хольмганга, — хмыкнул Вард. — А то пока что надо мной сияет звезда какого-то сомнительного счастья.

— Вам, смертным, вечно не угодить, — отмахнулся Локи. — Да, кузина?

— Не стану упрекать супруга за то, что день брака со мной не уравновешивает для него скоропостижную гибель, — сухо отозвалась гримтурса.

— Не спеши меня хоронить, дорогая, — успокоил её Вард. — Может эта партия ещё не станет моей лебединой песней.

— Хвит не бессмертен, — с некоторым сомнением протянула Йокуль. — Если б он не забрал мою магию… А сейчас он, возможно, и впрямь самое могущественное существо во всём Альвхейме.

— Это он так себя назвал? — уточнил Вард. Получив согласный кивок, он усмехнулся. — Что ж, проверим. Безвыходных положений не бывает. Как оказалось, даже Рагнарёк — это ещё не конец света.

От такого заявления Локи безудержно расхохотался.

— Может, всё же… — гримтурса покосилась на хохочущего йотуна.

Вард покачал головой. Слова жены укрепили его уверенность, что без вмешательства Локи дело не обойдётся в любом случае. Он и до того рассчитывал, что рыжий йотун не преминет вмешаться, если дело пойдёт вопреки его желаниям. Оставались сомнения только в собственном положении в затеянной старым хитрецом игре. Но раз уж альбинос оказался настолько глуп, чтобы претендовать на первенство в могуществе, самолюбивый бог не потерпит такой наглости от кого-то, кроме себя. Впрочем, жизнь самому Варду это вовсе не гарантирует. Он решил следовать принципу: «На Локи надейся, а сам не плошай». Главное дожить до момента, когда нетерпеливому йотуну надоест оставаться сторонним наблюдателем.

— Пора идти, — решил он. — Разве что, по рюмашке мёда поэзии на дорожку?

— Сделаем вид, что это не было просьбой, — всё ещё продолжая хихикать, Локи взмахнул рукой, сотворив четыре рюмки.

— За удачу! — провозгласил Вард.

— За твою победу, — пожелала Киара.

— За смерть Хвита, — проявила кровожадность Йокуль.

— За веселье! — воскликнул Локи.

Вард взглянул на собравшихся перед коваными дверями альвов. Он вовсе не чувствовал себя идущим на смерть, а преисполнился азарта и какого-то злого веселья. Может и прав Локи, и эти четыре дня в мире оживших мифов и легенд впрямь стоили того, чтобы умереть. Даже если на этом всё закончится, сожалеть он не станет. Хотя и постарается изо всех сил уцелеть и победить.

Выходя навстречу своему противнику, лорд Ульф споткнулся о чью-то подставленную ногу. Вард не сдержал усмешки. Похоже, Локи опередил их, успел затесаться в толпу и начал свои штучки. Оглядев окружающих и не найдя виновника, Хвит раздражённо засопел и развернулся к Варду.

— Готов к смерти, Страж?

— Всегда готов, — нарочито бодро отрапортовал Вард. — А ты? Впрочем, без разницы.

— Обменялись любезностями, — пробормотала Киара.

— Вижу, твоя любовница уже не скрывает связи с убийцей супруга, — прошипел альбинос.

— Лжив твой язык; тебя он, я знаю, к беде приведет, — продекламировал Вард. — Знаешь ли, Хвит, если начнем мы обидно браниться, я ответами буду богаче тебя, если ты не замолкнешь [19] Вард цитирует строки из «Перебранки Локи». Первая фраза — слова, обращённые Фрейей к Локи, вторая — Локи к Эльдиру, вместо имени которого подставлено прозвище противника. .

— Не смей меня так называть! — завизжал альбинос. От его дыхания в охладившемся воздухе пошёл пар.

— Зол ты, никак? А того и не видно. От гнева белеть уже некуда боле, а краснеть не пристало могильному червю. Язык свой бескостный, как червь тот же самый, держи за зубами, не то будет вырван. Тебе ли хулу гнать на честную деву и могучего Стража?

— Ну ты даёшь, братец, — восторженно выдохнул Грай.

Вард приосанился, довольный своей импровизацией и реакцией беснующегося от ярости альбиноса. Достав из кармана сигариллу, он закурил, вслушиваясь в звучание непонятной брани, которой принялся осыпать его противник.