Эндрю Найдерман - Адвокат дьявола [litres]

— Звучит соблазнительно, — улыбнулся Кевин.

Тед, Дейв и Пол посмотрели на него. Удивительно, насколько одинаковыми были их улыбки! Они были так похожи, что, казалось, все трое надели одинаковые маски.

Когда Харон остановил лимузин перед домом и открыл дверцу, в автомобиле уже царила веселая, расслабленная атмосфера. Дейв рассказал анекдот, которым с ним поделился помощник окружного прокурора Боб Маккензи, и все рассмеялись. Они продолжали смеяться и в вестибюле, где Дейв повторил анекдот для охранника.

Кевину нравилось ощущение товарищества. Они вместе вошли в лифт, подшучивая друг над другом и вспоминая студенческие годы. Шутки не прекращались, пока они не подошли к дверям своих квартир. Кевин вошел и сразу увидел Норму и Джин — они стояли у спинета и слушали игру Мириам. Они увидили Кевина и сделали знак, чтобы он не прерывал жену. Мириам настолько глубоко погрузилась в музыку, что не заметила его появления. Она играла Бетховена. Девушки слушали ее с восторгом. Кевин на цыпочках прошел к дивану и уселся. Когда Мириам закончила, он зааплодировал вместе с Нормой и Джин. Мириам обернулась к нему и просияла.

— О, Кев, я даже не слышала, как ты вошел. Ты давно здесь?

— Тактов двадцать.

— Она замечательная! — воскликнула Норма. — Я говорила ей, что в пентхаусе мистера Милтона есть прекрасный рояль. И когда он устроит вечеринку…

— Вечеринка будет в субботу.

— Отлично! Отлично! — обрадовалась Джин. — Ты сможешь сыграть для всех!

— Я не настолько хорошо играю… — смутилась Мириам.

— Не нужно ложной скромности, — резко произнесла Норма. — Ты играешь отлично и знаешь это. — Она повернулась к Кевину. — Завтра мы собираемся на концерт в Линкольн-центр — Вторая симфония Малера «Воскресение».

— Представляешь, Кев? Я наконец-то нашла людей, которые тоже любят классическую музыку!

— И рок-музыку тоже, — добавила Джин.

— А также кантри и вестерн, — сказала Норма.

Женщины рассмеялись. Норма и Джин собрались уходить и стали обниматься на прощание. Кевин подумал, что они выглядят так, словно дружили всю жизнь. Мириам была по-настоящему счастлива. Как все замечательно!

— Мне пора поторапливаться, — подхватилась Норма. — Кевин уже дома, значит, и Дейв тоже.

— И Тед.

— Сегодня Тед будет в прекрасном настроении, Джин, — сказал Кевин. — Он устроил противнику нокаут, даже не вступая в бой.

— Не поняла? — Джин скорчила гримаску, словно Кевин собирался рассказать ей нечто ужасное, а вовсе не приятную новость. Кевин быстро взглянул на Мириам, та отрицательно покачала головой.

— Я говорю про его дело. Но, думаю, пусть лучше он сам вам все расскажет.

— Нет, Тед никогда не посвящает меня в эти скучные детали. Он знает, что я просто ненавижу подобные рассказы. Я даже никогда не читаю газет, где о нем пишут.

— Я тоже, — поддержала подругу Норма. — Лучше оставлять все неприятные события мира за порогом. Мы же вытираем ноги, когда входим в дом? — Она повернулась к Джин. — И мистер Милтон так всегда говорит?

— Точно.

Улыбающиеся красотки отвернулись от него. Кевин был озадачен, но быстро взял себя в руки:

— Вы правы, дамы.

— Пока, Мириам, — пропела Джин. — Поболтаем позже.

— И со мной тоже!

Девушки ушли.

Кевин какое-то время смотрел на закрывшуюся за ними дверь, а потом повернулся к Мириам.

— Мы так чудесно провели день! — затараторила Мириам, не давая ему сказать и слова. — Сначала мы пошли в Музей современного искусства. Там такая замечательная выставка картин из Москвы — их никогда еще не вывозили на Запад! А потом мы отправились в Виллидж обедать. Норма отвела нас в чудесный ресторанчик, где готовят восхитительный киш. А оттуда мы снова отправились в центр и посмотрели тот австралийский фильм, от которого все с ума сходят. Там был такой чудесный саундтрек, Бетховен… Мы вернулись, и я немного поиграла для них…

Она спохватилась, вспомнив, что Кевин вернулся с работы.

— Прости, дорогой, я не успела приготовить ужин. Когда мы поняли, что времени у нас совсем не осталось, мы заглянули в замечательную кулинарию, и я купила салат с лобстером, французский хлеб и бутылку шардоне. Нормально?

— Замечательно. — Кевин покачал головой.

— Ты расстроился?

— Что ты, — рассмеялся он. — Я просто… Я так счастлив, что ты счастлива.

— А у тебя был хороший день?

— Да.

— Отлично, — быстро проговорила Мириам. — Девушки научили меня, как с тобой обращаться. Ты должен оставлять рабочие проблемы за порогом, а дома полностью расслабляться. Так что… прими душ, устройся поудобнее. А я подам ужин и включу какую-нибудь музыку.

Мириам убежала на кухню, прежде чем Кевин успел хоть что-то сказать. Он так и остался на диване. На губах его играла смущенная улыбка.

Он был рад, что она так быстро ко всему привыкла. Но в поведении Мириам появилось что-то такое, что его тревожило. Он ощутил резкий болезненный укол в груди. Может быть, ему показалось… Может быть, он все еще думает о деле… А вдруг это тревожное предчувствие?

Он пожал плечами, отмахнулся от неприятных мыслей и отправился в душ.

Выходные еще не наступили, а в «Джон Милтон и партнеры» появился новый повод для праздника. Дейв Котейн сумел убедить судью не принимать признание Карла Обермейстера на основании того, что полицейские, проводившие арест, и помощник окружного прокурора не дали ему возможность связаться с адвокатом, прежде чем он признал свою вину. Судья не позволил окружному прокурору использовать улики, обнаруженные в квартире обвиняемого, поскольку обыск проводился без ордера и до предъявления обвинений.

А без признания и без улик, обнаруженных в квартире, окружному прокурору следовало серьезно задуматься, стоит ли выносить дело в суд. Мистер Милтон считал, что к понедельнику все обвинения с Обермейстера будут сняты.

— Когда это произойдет, Обермейстер уедет отсюда, — сказал Дейв.

— Но, Дейв, — спросил Кевин, когда совещание закончилось, — а ты не думаешь, что он сможет совершить такое же преступление снова?

— Кевин, ты же не собираешься отправляться на улицу и арестовывать всех, кто потенциально может совершить преступление — по твоему мнению, конечно? В наших тюрьмах и места не хватит. Кроме того, я покончу с Обермейстером. А чувство вины оставим Бобу Маккензи — пусть он с ним живет.

Кевин кивнул. Он прекрасно понимал Дейва. То же самое он говорил Мириам, когда она упрекала его за то, как он провел дело Лоис Уилсон. Это дело стало более тяжким грузом на его совести, чем он готов был признать. Но, ощутив чувство вины, он сразу вспомнил слова мистера Милтона о законе и об ответственности адвоката перед законом и своим клиентом. Когда речь заходила о законе, совесть оказывалась лишней. Он всегда работал в этом убеждении, так следовало делать и впредь.