Тереза Тур - Она написала любовь

Удивительно, но она по-прежнему читала настроение своих новых друзей, слышала у себя в голове их мысли. Личина собак совершенно ей не мешала. Чего не скажешь об их хозяине. Новый образ барона раздражал.

— Вы придумывали вашу историю?

— Я? Да… — смутилась Агата.

Она вдруг заметила, что глаза у Эрика тоже остались прежними: серыми, внимательными. И стало легче. Она улыбнулась и ответила:

— Мои герои уходят от погони. Они даже не знают, за кем из них охотятся.

— Понятно.

— Скажите… Как можно остановить мобиль преследователей? Чтобы допросить?

— Пусть стреляют по передним кракам, — предложил Эрик, — самые крупные кристаллы управления в большинстве моделей встраиваются именно туда.

— Ночью? В мобиль, что несется на страшной скорости? Вы же знаете — кристаллы можно приглушить и мобиль в ночи почти не будет виден. Именно так поступают во время преследования преступников.

— «Страшная» скорость… — передразнил, потом задумался. — Гвозди по дороге рассыплют?

— Скажите, вот у вас есть в машине гвозди? — возмутилась писательница.

— У меня — нет. Но я и не спецагент под прикрытием.

Они уже въезжали в Лаутгард, когда Эрик вдруг проговорил:

— У кого-то из них может быть кристалл, испускающий свет. Если его установить грамотно — он ослепит водителя.

— Чтобы спровоцировать аварию! Замечательно!

Агата так искренне обрадовалась, что барону стало легче. Артефактора огорчала явная неприязнь женщины к выбранному им образу. По правде говоря, он считал эту личину приятной. Намного приятней себя реального.

Они остановились.

— Сначала к адвокату, — предложил он. — Потом пообедаем. Или наоборот?

— К адвокату, — кивнула Агата.

Город! Агата почувствовала, что все это время скучала по столичной жизни. Суета, новые фасоны шляпок, запах духов, кофе и свежих булочек. Утренний дождь смыл пыль с витрин, и маленькие магазинчики стали как будто еще наряднее.

— Пфффчир! Рррррррррр…

Агата обернулась. Эльза разглядывала свое отражение в луже, и оно ей явно не нравилось.

— Эльза… Эльзочка, это тяжело, я знаю, но потерпи. Ты все равно красавица! — Пальцы утонули в золотистой шерсти. Какая… мягкая!

— Эльза, что за капризы! Не забывай, пожалуйста, что ты на задании! — возмутился барон.

Эльза даже не взглянула в сторону хозяина. Разве мужчины смыслят что-нибудь в подобных делах? Агата улыбнулась, поискала глазами Грона.

Пес также рассматривал свой новый внешний вид в стекле витрины. Но он делал это скорее философски. Без лишних неконструктивных эмоций, к которым склонны женщины.

К полудню они дошли до адвокатской конторы.

— Госпожа фон Лингер! — преувеличенно радостно поприветствовал их невысокий, полноватый мужчина средних лет. Был он розовощек, гладко выбрит, однако его почти искренней улыбке явно не хватало уверенности. — Чем обязан?

— Я бы хотела уточнить некоторые детали по управлению семейными активами. — Агата опустилась на краешек стула. Сжала ручку сумочки.

— Ах, дорогая моя госпожа Агата! Зачем вам забивать свою прелестную головку такими несущественными мелочами. Вот ваш супруг, вернувшись…

— Минуточку! — остановила его женщина. — То есть вы не только в курсе того, что мой муж пропал, но также не сомневаетесь, что он жив и здоров. Людвиг собирается возвращаться?

Мужчина опустил глаза. Было видно, что разговор ему хоть и неприятен, но к только что выдвинутым в свой адрес обвинениям он не относится серьезно.

— Я понимаю ваше беспокойство…

— Вы в курсе того, куда исчезли наши семейные сбережения?

— Я бы очень хотел вам помочь, моя дорогая госпожа фон Лингер, но… Простите, меня связывает этика. — Поверенный поднялся, давая понять, что разговор окончен.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — насмешливо проговорил Эрик, на которого до этого момента адвокат обращал внимания не больше, чем на еще один стул, — но в договоре о предоставлении услуг вашей адвокатской конторой написано, что вы представляете семейство фон Линтеров. И на бумаге — три подписи. Имущество у четы общее…

— Вы адвокат?

— Нет. Я охранник.

— Налицо конфликт интересов. — Адвокат налил воды, предложил гостье, получил отказ и выпил сам. — Необходимо дождаться господина Людвига и продолжить беседу втроем. Уверен, он все объяснит своей супруге.

— Вот что, — поднялась Агата. — Я обращусь в коллегию адвокатов с жалобой.

— Что?

— В ней я укажу, что поверенный нашей семьи прекрасно знал о местонахождении моего мужа, в убийстве которого пытались обвинить меня. Кроме того, он, по всей вероятности, покрывает тех, кто покушался на меня.

— Как покушался? Госпожа фон Лингер, что вы говорите такое?

— Меня пытались отравить. И велика вероятность, что это произошло из-за исчезнувших со счетов денег. Вам ведь известно, что сумма там была весьма внушительная.

— Еще можно привлечь прессу, — посоветовал из своего угла Эрик.

Поверенный без сил опустился в кресло.

— Господин Шольц, пожалуйста. Мне надо знать, во что нас всех втравил Людвиг, — как могла мягко проговорила Агата. — Если бы речь шла о благосостоянии — мы могли бы ждать… Но на кону — моя жизнь.

— Что вы хотите? — Шольц вытер шею платком.

— Ровно то, на что я имею право. Деньги со счетов.

— Хотите чаю? — вдруг спросил поверенный четы фон Лингер.

Агата и Эрик молча переглянулись. Когда же все уселись пить чай, Шольц заговорил менее официально:

— Людвиг слишком мягкий. Он всегда хотел, чтобы его любили в семье.

— Я это уже поняла, — невесело усмехнулась Агата. — Моей любви ему было мало…

Отчего-то эта фраза больно резанула господина барона.

— Увы, — поверенный опустил голову, — Людвиг всегда относился к тому, что его не принимает семья… слишком болезненно. И всегда хотел доказать им что-то. Сестре, брату…

— И особенно матери, — кивнула Агата.

— Да, особенно фрау Берте, что он достоин ее любви…

— Когда у нас не было больших денег и популярности на весь Отторн, все было намного проще. Тогда мы просто не интересовали семью Лингеров.

Эльза подошла и положила голову ей на колени. Агата погладила собаку.

— Деньги, — напомнил Эрик.

— Да, конечно, — не стал на этот раз спорить поверенный. — Все дело в том, что Людвиг отдал большую часть сбережений своей сестре, чтобы устроить развод. Муж не давал разрешения. И ему было страшно неловко перед вами от того, что огромная сумма идет на содержание его родственников. Поместье в кредит… Конечно, можно было бы пересидеть без резких телодвижений и постепенно все выплатить. Ну, конечно, пришлось бы урезать содержание… хотя бы матери и племяннику. Но он не мог пойти на это.

— Мы помним, он жаждал, чтобы его любили в семье, — насмешливо откликнулся Эрик.