Тереза Тур - Она написала любовь

Мистер Питт умер два с половиной года назад. Скромные похороны, кладбище на окраине. Людвиг еще очень сердился — зачем она туда поехала. Подумаешь, умер хозяин чайной лавки! Но он был ей другом. Его сборы помогали. Людвигу же и помогали. Как же она раньше не замечала? Ее муж… не всегда вел себя достойно. А вот барон…

— Пчиф! Ррррррррррррр… — Эльза громко чихнула, смущенно прикрыв лапой нос.

Агата улыбнулась, присела, погладила мягкую, золотистую шерсть. В лавке пахло пряностями, травами. Для низерцвейга, обладающего тончайшим нюхом, наверное, тяжело тут находиться.

— Может, подождешь на улице? — предложила она собаке, и Эльза удалилась, одарив благодарным взглядом.

Звякнул колокольчик. Солнечный луч ворвался в приоткрытую дверь. Быстро, зная, что скоро исчезнет, пронесся по многочисленным пузырькам, расставленным по полкам.

Вернулась Эви с подносом. Девушка была чем-то похожа на своего деда. Те же ямочки на щеках. Приветливая, искренняя улыбка. Мистер Питт души не чаял в своей внучке. Учил всему, говорил, что лавку оставит ей. И не ошибся. Его дело живет, лавка, суда по всему, процветает.

— Вот, госпожа фон Лингер! Новый поставщик с островов. Уверяет, что чай, выращенный в горшочках из кристаллов лично артефактором, способен поднимать настроение!

— Но ведь кристаллы… это очень дорого?

— О, нет. Конечно, они не настоящие, но в землю подсыпают пыль от отработанных настоящих пород, этого достаточно. И потом подобные купажи действительно не дешевы! Попробуйте!

— Как интересно… Мне как раз не помешает, наверное…

С каждым новым глотком ароматного чая уходили горечь и отчаяние. Это был… запах надежды! На сердце становилось спокойнее: скоро она раскроет все тайны и сможет справиться со всеми сюрпризами, что приготовила ей судьба.

— Чай чудесный! Думаю, вас не обманули, Эви. Купаж не плохой — собачьи ушки, лунный волос и земляника. Основа — зеленый чай. Именно его вырастили артефакторы, если я правильно понимаю?

— О, госпожа Агата! И как это вам удается? Вы все ингредиенты назвали, а сделали всего пару глотков! Вам надо написать книгу о чае!

— Я подумаю. — Госпожа фон Лингер улыбнулась. — Скажите, Эви, не случалось ли вам помогать артефакторам приходить в себя после экспериментов?

— Конечно! Как раз Генрих и обращался ко мне! Артефактор, что придумал выращивать чай… А настроение у вас поднялось, госпожа Агата?

— Да! И это удивительно!

— Вот видите! Я скажу Генриху. То-то он обрадуется!

— Передайте, пожалуйста, мои комплименты. Так как на счет артефакторов?

— Артефакторы теряют много крови во время работы. Вот Генрих, он…

— Генрих — ваш жених?

— От вас ничего не скроешь, госпожа фон Лингер. — Девушка покраснела, ее смуглая от природы кожа не спасла положения. — А как вы догадались?

— Это все волшебный чай вашего Генриха. Так как насчет сбора для артефакторов, Эви?

— Простите меня… Все болтаю, болтаю! Сейчас принесу!

Агата внимательно читала состав сбора, прикидывая, сколько это может стоить. Редкий состав, но очень грамотный — медвежья кровь, коралловый мох, плоды яшника, листья северной плакуньи. Вот только на вкус это должно быть…

— Скажите, а он не горький?

— Не то слово, госпожа фон Лингер! Но вы возьмите сахарный вереск — с ним намного приятней. Генрих говорит, что, зажмурившись, пить можно.

— Думаю, можно добавить апельсиновых корок и кору шоколадного дерева… А ему помогает?

— Да, госпожа Агата. Намного лучше ему стало!

— Эви… Заверните мне, пожалуйста, этот сбор, сахарный вереск, апельсиновые корки и несколько палочек шоколадницы. Только… Запишите на мой счет. У меня сейчас нет, но…

— Конечно, госпожа Агата, конечно! А чай, что вы пили, я вам тоже заверну. Это вам подарок от нас с Генрихом. Вам ведь понравился?

— Очень. Спасибо! У нас в поместье сосед. Артефактор. Чудесный, редкой души человек. Только очень бледный. У него много работы…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Агата обернулась и потеряла дар речи — барон стоял прямо у нее за спиной. Как же он вошел? Она не слышала дверной колокольчик, и… как давно он тут? Женщина покраснела, а Эви продолжала щебетать, как ни в чем не бывало:

— Не волнуйтесь. Поправится сосед ваш. Вон мой Генрих — румянец, что гранатовый сок… Ой, что же это я? Госпожа Агата, совсем забыла вам сказать! Кроме трав… Надо обязательно пить гранатовый сок Я сейчас вам дам адрес. В этот магазин его доставляют с южных границ империи Волин. Не переживайте, госпожа Агата — не подделка, не вода крашеная! Я Генриху только там и покупаю. Вот, возьмите.

— Спасибо, Эви…

— Добрый день, господин. Что желаете? Это ваши собаки? Валльские пастушьи такие милые! Жаль у меня нет косточки… А вы зайдите к мистеру Эбби, вверх по улице — у него только свежее мясо, не сомневайтесь! И косточка всегда найдется! Давно в наших краях?

Агата бросила умоляющий взгляд на барона, и он приветливо заговорил с хозяйкой лавки, стараясь ее не выдать. Эльза же подыграть отказалась. Собака, широко улыбаясь, демонстративно вышла вместе с Агатой на улицу.

— Предательница, — добродушно буркнула женщина, погладив вытянутую острую мордочку валльской пастушьей, — и что тебе не нравится в твоей новой внешности? Красавица!

— Жозефина, детка, я тебя умоляю! — Хозяин издательского дома приложил пухлые пальцы к вискам, страдальчески качая головой.

Крошечная палевая собачка на столе лаяла, визжала и скулила одновременно. На лысом подрагивающем тельце красовалась клетчатая манишка, в тон шейному платку самого мужчины.

И как только Агата забыла про любимицу господина фон Бикка — Жозефину-Розалинду?! Стоило собачонке учуять Эльзу и Грона, которые по требованию секретаря остались в приемной, как она подняла гвалт. Вести в подобной атмосфере переговоры возможным не представлялось.

Бывшему канцлеру, который занял место в углу и слился с обстановкой, все это порядком надоело.

— Вы позволите? — спросил он у хозяина кабинета.

Тот кивнул, признавая полную беспомощность.

Эрик подошел к столу, посмотрел в глаза беснующемуся зверьку. И приказал:

— Сядьте и замолчите!

К удивлению и облегчению Агаты и господина фон Бикка, Жозефина-Розалинда послушалась и замерла.

— Надеюсь, мое сокровище не погрузится в депрессию от подобного бесцеремонного обращения? — Хозяин издательского дома вынул из кармана платок и промокнул вспотевший лоб. — С вашей стороны, госпожа Агата, было очень некорректно являться ко мне в сопровождении других собак.

Мужчина бережно отнес Жозефину-Розалинду в кресло, поправил бархатную подушечку, манишку и вернулся к посетителям.

— Прошу прощения, господин фон Бикк, но обстоятельства сложились таким образом, что меня охраняют.