Адский жнец - Наги, значит Змей [СИ]

Мы спустились на первый этаж, а там…

— Э-э-э, здрасти, — нервно улыбнулась я, пытаясь спрятаться за спиной Курамы.

Что вызвало такую мою реакцию? А в гостиной кроме Кушины, Минато и Наруто сидел еще Орочимару, Какаши, семейство Учиха, Шикаку, Джирайа и Тсунаде. И вся эта честная компания слышала, как я…. О, боги, как стыдно!

Я уткнулась лбом в плечо Курамы, пытаясь спрятать пунцовое лицо. Так стыдно мне еще никогда не было…

— Вы, наконец, спустились, — ласково заулыбалась Кушина, словно ничего не произошло. — Друзья, познакомьтесь, с женихом Наги. Этого молодого человека зовут…

— Курама. Курама Кейнеко, — улыбнулся Курама, чуть поклонившись. — Простите нас за то, что произошло несколько минут назад. Моя невеста и я не знали, что у нас гости.

— О, ничего, — отмахнулась Микото, а Кушина и Тсунаде заулыбались. — Не переживайте. Все знаем, сами молодыми были. Проходите, присаживайтесь.

Курама меня буквально на буксире довел до дивана. Сев, он притянул меня к себе и усадил на колени, позволяя обнять его за шею и спрятаться от столь пристальных взглядов. Особенно пристально нас разглядывали Итачи и Шисуи.

— Минато, может, уже перейдем к делу? — спросил Фугаку, разрушая воцарившуюся тишину.

— Да, ты прав, Фугаку, — ответил Намикадзе, а после обратился ко мне. — Наги, у нас к тебе есть важный разговор. Наги. Может, ты к нам все же повернешься?

Я отстранила лицо от плеча Курамы только тогда, когда он сжал мою руку и чуть дернул плечом, мотнув головой. Пофыркав и поворчав, я все же выпрямилась и сложила ладони на коленях, глядя на ласково улыбающегося Минато. Курама же одной рукой отстранил волосы и прошептал на ухо:

— Наги, прекращай. Если ты сейчас же что-нибудь не скажешь, я тебя укушу, — под конец этой фразы он дунул в ухо, отчего у меня побежали мурашки, и я передернула плечами, а он меня еще и в щеку лизнул!

— О чем вы хотели поговорить? — спросила я, стараясь смотреть только на блондина. Нельзя показывать, насколько сильно я сейчас смущена всей этой ситуацией и действиями Курамы.

— У нас к тебе деловое предложение, в котором я, честно говоря, не вижу никакого смысла, однако Фугаку и Микото хотели услышать это от тебя лично, — улыбнулся Минато, а после продолжил: — Как ты смотришь на то, чтобы выйти за Итачи?

Когда он это произнес, в гостиной повисла угрожающая тишина. Я несколько раз недоуменно моргнула, а после скосила глаза на Кураму, чьи глаза оказались скрыты тенью. Сейчас точно что-то будет …

— Не могли бы вы повторить? — лживо улыбнулся Курама, обратившись к Четвертому и начав выпускать КИ.

— Ку, — протянула я, а он приставил палец к моим губам и метнул такой взгляд, что я опустила глаза и легонько прикусила его за этот палец.

— Наги, не сейчас, — покачал он головой, переводя взгляд обратно на Намикадзе. — Так что вы там сказали?

— Наги, как ты смотришь на то, чтобы выйти замуж за Итачи, моего старшего сына, Наследника клана Учиха? — спросил Фугаку, глядя на меня своими черными омутами и полностью игнорируя присутствующего здесь Кураму.

— Лучше бы вы этого не говорили, — тихо произнесла я, глядя на Кураму.

Резко поднявшись вместе со мной на руках, смерил всех собравшихся таким нехорошим взглядом, что даже Тсунаде отвела взгляд.

— Это МОЯ невеста! — рыкнул он, сверкнув красными глазами и клацнув зубами, которые больше напоминали клыки. — Если еще хоть раз один из вас заикнется на счет того, чтобы Наги вышла за вашего отпрыска, от вас даже пепла не останется! Использовать Наги для политического брака, как это благородно! Породниться с красноглазыми, это же так прекрасно, да, Четвертый Хокаге?! Ты всегда был таким. Никогда не думал о том, что могут почувствовать другие. Твои решения это решения не человека, а Дьявола! Не являясь Наги никем, ты вздумал вершить ее судьбу. А ты, Фугаку. Решил привлечь ее тем, что твой старший отпрыск займет твое место?! Ничего глупее не слышал. Если мне придется, я выкраду ее и унесу от этой проклятой деревни как можно дальше!

Не сказав больше ни слова, он развернулся и направился к выходу. Вслед нам слышались крики и просьбы вернуться, но Курама был непреклонен. Он стремительно удалялся от дома Хокаге. Остановился он только тогда, когда добрался до вершины скалы Хокаге, в которой были высечены лица четырех правителей деревни.

Снова остановившись у скамейки, он усадил меня на нее, а сам отошел к краю, отвернувшись от меня и скрестив руки за спиной, крепко сжимая запястье левой руки.

— Ку? — неуверенно позвала я его, боясь подняться. Все же он забрал меня из дома и я не успела обуться.

— Прости меня, — вдруг произнес он, и я недоуменно замолкла. — Прости за прошлое мое поведение. Я не должен был вести себя с тобой подобным образом. Во всем произошедшем виноват только я один. Как тогда, в день моего освобождения, нападения и заточения в тебе.

Сказав это, он замолчал, не говоря больше ни слова. Я же сидела и боялась даже пошевелиться. Одно дело, когда мы с ним перешучиваемся, язвим и называем, друг друга только что придуманными кличками, а тут такая серьезность…. В его голосе была вина и я поняла, что я обязана сейчас сделать. С этим нужно было разобраться уже давным-давно…

Поднявшись на ноги, я направилась к одинокой фигуре Лиса, что замер в одном положении на краю скалы. Под ногами был мелкий гравий, и острые камешки впивались в ступни, но я не останавливалась.

Услышав шуршание, Курама хотел развернуться, но я не позволила, обняв его со спины и потершись лицом.

— Наги, что ты…?

— Ты ни в чем не виноват, — перебила я его, и он замолчал, вслушиваясь в мой голос. Если раньше у меня были сомнения, то теперь они были сметены. — Тебе не за что винить себя и не за что передо мной извиняться. Если бы тебя не было…. Вспомни, сколько раз я была бы мертва, не будь тебя рядом? Ты считаешь себя виноватым, ты считаешь, что твои руки по локоть в крови? В этом ты не одинок. Я убивала на своем пути и кому как не тебе это знать? Вспомни, каково мне было, и кто меня утешал. Ты помог мне тогда и ты же помогаешь мне сейчас. С твоей стороны для меня было сделано очень многое, а что я отдала тебе взамен?

— Ты не понимаешь, Наги, — покачал Курама головой, поворачиваясь ко мне лицом и обхватывая мое лицо руками. — Дело не в том, что я погубил многих, дело в том, что я уже ничего не понимаю. Я перестал что-либо понимать, после того как сумел обрести эту форму. Я стал человеком! Когда Отец сказал нам о возможности становления человеком после поцелуя любимой,… я не поверил.

— Поцелуя… любимой? — спросила я, расширив глаза и посмотрев на слабую улыбку, присутствующую на лице Курама.

— Да, именно так, — кивнул Курама, подняв меня. Дойдя до скамейки, он опустил меня на нее и встал на колено, залечивая лодыжки и ступни. — Тебе верится с трудом, а мне каково было? После Кушины я потерял всякую надежду на то, что я найду ту, что примет меня даже таким. И вот появилась ты. Взбалмошная девчонка, на уме которой было самопожертвование. Ты рисковала собой, не заботясь о том, что можешь умереть. Меня выбивало из колеи такое поведение, но со временем мне удалось узнать тебя с той стороны, с которой тебя больше никто не знает. Ранимая девочка с мягкой душой и чистым сердцем. Ты можешь себе представить, что со мной было, когда ты открылась мне? Я потерял голову! Если бы ты только знала, что я чувствовал, стоило кому-то из них коснуться тебя. Своим светом и надеждой ты вытянула меня из той пучины отчаяния и тьмы. Да, ты бываешь абсолютно нелогичной, и порой я не понимаю, что у тебя на уме, но со своей задорной улыбкой, озорным блеском глаз — все это заставляет довериться тебе. Ты вряд ли замечала это, но люди тянулись к тебе только потому, что ты им улыбнулась. У тебя не получается врать, юлить, хитрить или быть двуличной. Ты всегда открытая и откровенная со всеми…. Наги, ты что?!